Дорога в бесконечность

Шацкий смущенно опустил глаза. Придется заложить мужа Тани! С другой стороны, Силаев и не просил, чтобы он молчал. Ничего плохого они не делали!

– Ну, приехал вчера Георгий, - смущенно ответил он.
– Мне нужно было у него кое-что узнать — скажем так, по вопросам безопасности...

* *

– Олег, здравствуй!
– крупный, осанистый полковник Силаев, казалось, заполнил собой большой коридор дома Шацкого. - Наши жены повезли детей знакомиться с бабулей. Мне было так скучно и одиноко... Вот, решил заехать к тебе.

Их знакомство, случившееся на свадьбе, расположило обоих мужчин друг к другу. Также, прекрасного мнения о Геннадии был Сергеич. Оба воевали в горячих точках — между ними было что-то общее. Так что, через минуту был накрыт немудреный стол, на котором было главное для собравшихся блюдо — коньяк.

– Я не понял, что ты там говорил по телефону, - напомнил Олег, когда Сергеич разлил им по первой рюмке коньяка.
– Да, я знаю, что наши жены повезли детей знакомиться с бабушкой. В самом факте явления этой женщины я не вижу пока ничего плохого. Хотя, тебе, может быть, и следует волноваться: Рома-то еще маленький!

– В том-то и дело!
– возбужденно заговорил Силаев. Было видно, что его эта тема заставляла переживать.
– И еще в другом... Понимаешь, Саша и Алла уже взрослые, и прекрасно понимают, что натворил их отец. Да и Вика твоя, она... с характером. А вот Таня моя очень податлива. Мне нужно посоветоваться — ей я не могу сказать в лицо, боюсь обидеть. В общем, Рома ведь может увидеть отца... он потянется к нему. Дмитрий наговорит сыну всякого, а Таня тоже может послушать, и... бросить меня.

Олег заметил, как покраснел Геннадий, и как его руки сжались в кулаки. Он догадывался, какая буря творится сейчас в душе его нового знакомого.

– Послушай... Таня, может быть, и податлива, но она ненавидит Калинина. Я очень сомневаюсь, что она променяет такого человека, как ты, на Дмитрия. К тому же, я слышал, в тюрьме ему прямо указали на место... Уверен, ты не замедлил рассказать об этом жене. Думаешь, после этого она еще захочет с ним быть?

Конечно, Силаев об этом знал — как и обо всем, что происходит во вверенной в его руководство тюрьме. Нельзя сказать, что он такое поощрял... Но, в камерах были порядки, заведенные не им самим, а другими, и намного раньше. Калинин их нарушил, за что и пострадал.

– Ты прав, - кивнул Геннадий. Неожиданно он, казавшийся со стороны самоуверенным и брутальным мужчиной, разразился панической тирадой.
– Мне трудно... после знакомства с Таней я почувствовал себя счастливым. Я очень ее люблю, и с Ромой у меня хорошие отношения!... Но, это ведь молодая жена. Нужно соответствовать! А тут еще этого Калинина освободили. Вообще, я боюсь, что он как-то обидит Таню и Вику, либо детей.

– А ты не бойся, - ободрил его Шацкий.
– Все-таки они — взрослые женщины. Не держать же их на привязи? А, если он и рискнет, есть мы... это, помимо правосудия.

Георгий внимательно посмотрел на Шацкого. Была в этом интересном человеке какая-то бесшабашность, подвижность, искра. Сам он, человек системы, такими качествами не обладал, будучи, к тому же, на пять лет старше и на много килограммов тяжелее. О прошлом Олега ходили самые разные слухи — в том числе, такие, что во время становления своего бизнеса он нарушал закон, даже занимался рейдерскими захватами. Что же, были в их городе куда более опасные люди. Тот же Калинин, например. Вообще, Шацкий по-человечески был ему очень приятен, с момента их знакомства.

– Ты прав, - согласился он, принимая вторую рюмку, наполненную Сергеичем.
– Я, наверное, зря себя накручиваю. Ну, какая женщина в здравом уме вернется к Калинину?!

Шацкий задумался. Все-таки, не просто так Геннадий сегодня к нему приехал. Он получил поддержку и успокоение. А сам Олег, подумав, тоже решил получить кое-какую помощь от Силаева.

– Олег Васильевич, вы хотели о чем-то спросить, - напомнил Сергеич, до этого момента молчаливо сидевший у окна.

– Ах, да!
– вспомнил Олег.
– Георгий, скажи: если мне нужно найти человека, ты можешь помочь?

– Конечно! А кто, как не я, - засмеялся полковник.
– Мы иногда объявляем в розыск сбежавших из тюрьмы преступников. К счастью, такое редко случается, но систему — как, куда и в какой форме обращаться — я знаю. А что, кого ищешь?

– Он — не преступник, - вздохнул Олег и рассказал ему про Горгадзе... минуя, собственно, человека, который попросил его помочь.
– Вот так, - закончил он.
– Отличный парень — мужик, преподаватель и патриот. Уехал с ополчением, и — все... Уже полгода.

– Это — большой срок, - задумался Силаев.
– За это время на той войне что угодно могло произойти!

– Даже если произошло — я должен узнать, - прервал его Олег.
– Ну, а если жив и арестован — еще лучше. Ты поможешь?

– Помогу, - кивнул Геннадий.
– Он же оставлял заявку на контрактную службу в нашем военкомате. Там точно известно, в какую местность отправили ту группу. Далее разберемся...

После вопроса Олега, Силаев отвлекся от своих переживаний. Мужчины продолжали пить коньяк, к ним присоединился Сергеич. Пара воспоминаний о горячих точках, общие даты и события — все, полковник был покорен.

– Ну а ты, в каком чине уволился?
– он уже совершенно по-дружески обнимал помощника Шацкого.

– По ранению комиссовали в восемьдесят пятом, незадолго до вывода войск, - отвечал тот.
– В чине майора.

– А чего дальше не пошел... ну, в смысле, агентство мог охранное открыть, или что-то такое...

Сергеич посмотрел на Олега. Его взгляд был полон преданности и благодарности.

– А потом возник такой случай, что Олег Васильевич спас мне жизнь, буквально закрыл собой. Он тогда был очень молодым, мы вместе работали. Я с ним все пережил — начало бизнеса, женитьбу, рождение дочери... и смерть Оли, царствие ей небесное. Ну, не мог я его оставить! Потом, когда бизнес пошел в гору, стал его личным помощником. Им и умру, очевидно.

Шацкого передернуло от таких слов. Сергеич ведь был ненамного старше Силаева!

– Не помрешь, - он обнял своего помощника и друга.
– Я тебя еще женить должен!

У Сергеича были взрослые дети, живущие в Москве — сын и дочь. Он тоже рано стал вдовцом, как и сам Олег.

Далее, подвыпившие мужчины решили развлекаться. Они пускали салют на территории дома, купались в бассейне, громко орали песни под караоке, рассказывали друг другу пошлые анекдоты и истории из жизни. Когда было выпито немало коньяка, Силаев, употевший в сауне, задал вопрос, который интересовал его с момента их знакомства: