Дорога в бесконечность

– То, чем вы болеете... это серьезно?
– спросила Вика. Дима рассказывал про нее, как про «дуреху, которой всегда можно надавить на жалость». Инга же видела перед собой очень добрую женщину. Впрочем, и Таня явно не была равнодушной.

– Онкология, - она опустила голову.
– Могу прожить десять, даже двадцать лет, могу — год. Я получаю хорошее лечение, но болезнь непредсказуема...

Инга умолчала об исчезновении лекарств несколько дней назад... Тогда ей стало хуже, и она лично поехала в медицинский центр и засмотрелась на суда, стоящие в порту. Там ей стало совсем плохо... Это и послужило поводом для ее знакомства с Сашей. Анита с радостным видом принесла лекарства, объявив, что нашла их в шкафчике на кухне. Однако, Инга уже была слишком стара, чтобы обманываться. Похоже, падчерица прикрывала Дмитрия, чтобы не волновать ее. Да, ее сына вряд ли что-то исправит!

– Я не против ваших встреч с Ромой, - подумав, сказала Таня... «идиотка, для которой между мной и Богом стоит знак равенства», по словам Димы. А вот Инга уже видела, что ни дурехи, ни идиотки здесь не было — просто, женщины, которые любили.
– Только так, чтобы Дмитрий его не мог увидеть. Лучше на нейтральной территории, или на моей. Приезжайте в гости, Инга, у меня вам никто мешать не будет.

Это было хорошей идеей. Вика предложила женщине то же самое. Обе они, несмотря на прошедшее время и своих новых, надежных спутников жизни, опасались Дмитрия и его влияния на детей. К тому же, недавняя встреча с Калининым, которую они решили скрыть от Инги, убедила их в том, что мужчину не исправила даже тюрьма.

– Я тоже хотел бы встречаться с бабушкой, - заявил Саша, и у Инги замерло сердце. Он был первым из внуков, кто назвал ее так. Мысленно она поклялась дать этим ребятам любовь, которую уже не мог принять Дмитрий.
– Алла, ты как?

Девочка согласилась с ним. Старшие внуки подошли к ней с двух сторон. Саша обнял Ингу за плечи, а Алла взяла за руку.

– Мы тебе рады, - сказала девочка.
– У нас так мало родных людей... Мама же в детском доме росла, дедушка умер. Папа... ну, ты сама понимаешь. Есть Олег — отчим, он классный. Но, ты все-таки настоящая наша бабушка.

Когда Анита увидела, что гости покидают дом, подошла к Тане и вручила ей сына.

– Мой мальчик сильно вас утомил?
– с улыбкой поинтересовалась Таня, глядя на девушку. Белое платье Аниты покрылось пятнами от земли и травы, однако, она улыбалась.

– Нет. Хороший он у вас мальчишка, веселый...

Попрощавшись со всеми, Анита зашла в дом. Она не сразу нашла Ингу, пока не услышала всхлипывания, которые доносились из большого кресла у окна.

– Ну, Инга. Что ты плачешь? Они уехали вполне довольные! Или отказали тебе?

Ей было больно видеть, как плачет мачеха. Да, в свое время Инга натворила немало дел... В том числе — испортила психику Дмитрию и соблазнила ее отца. Но, для Аниты она оказалась понимающей и доброй мачехой. Можно было понять и принять все, кроме помощи Калинину в освобождении от наказания. Но и здесь она делала Инге снисхождение: она была его матерью. Жестокой, но матерью.

– Я не знаю. Сегодня у меня появилось ощущение близости семьи... Хотя Таня и Вика — не мои дочери. А какие прекрасные, милые и понимающие внуки! К сожалению, моей заслуги в этом нет. Скорее — частично, моего покойного мужа, и их мам.

Анита увела мачеху в ее спальню. Дала лекарство, налила воды, уложила и гладила по голове, чтобы та заснула. С сожалением заметила, сколько в ее шоколадного цвета шевелюре стало седых волос. Девушка помнила Ингу молодой женой своего отца — на шесть лет старше, чем она сама сейчас. Тогда она ненавидела ее, ожидая злобы и неожиданных пакостей. Уже тогда Инга пересмотрела свои взгляды на детей и их воспитание.

– Спи, моя хорошая, - прошептала Анита.
– Твои желания сбываются. Сын с тобой, внуки не отвернулись.

– Анитка, дочка, - Инга перевернулась на кровати, схватила ее руку и поцеловала.
– Я тебе так благодарна за поддержку! Я люблю тебя, девочка. И даю слово не умирать, пока не увижу тебя замужней и счастливой...

Таня лично вела машину, на которой увозила свою подругу и всех детей из дома, где они были столь гостеприимно приняты бабушкой своих внуков. Она пребывала в глубокой задумчивости... Как и все, кроме Ромки. Мальчик с восторгом рассказывал, как весело они играли в прятки с тетей Анитой.

– И что ты думаешь?
– спросила она Вику.

– Думаю, что препятствовать их общению не нужно... Тем более, дети сами хотят! Главное, чтобы бабушка не захотела вложить в головы внуков что-то свое. Особенно это касается твоего сына — мои-то уже взрослые. А так — жалко эту больную, потерявшую всех близких женщину. Сомневаюсь, что она кого-то любила или любит... Одно могу заметить: чувство ответственности и долга у нее на уровне!

* * *

 Шацкий, перевернувшись на живот, с наслаждением потянулся. У него случилась замечательная ночь с женой! Он соскучился по своей маленькой, ласковой, любимой Вике... Уже вторые выходные они проводили не вместе. Более того — он заскучал по детям — решительному Сашке и грустной, задумчивой Алле. В прошлую пятницу он отлучился по работе, а вернулся только в субботу вечером. А вчера она возила детей к их бабушке Инге. К своему стыду, когда они вернулись, Олег был уже слегка пьян. Ему было стыдно — жена еще не видела его таким. Он же не знал, что Калинины видели своего папу куда более пьяным! Саша и Алла, скрывая улыбки, разошлись по комнатам. А Вика, с удивлением заметив стол, накрытый на кухне — две бутылки коньяка и бутерброды — усмехнулась:

– Я вижу, ты тоже неплохо проводил время, - заметила она.

Сергеич, сдерживая икоту, извинился и прибрал со стола. Кстати, его помощник напился куда больше, чем он сам... Но, у того не было жены, чтобы оценивать его состояния.

А потом, между ними случился потрясающий секс — нежный, и в то же время — страстный и безудержный. Шацкий сходил по Вике с ума. Сейчас она спала в очень соблазнительной позе — на боку: так подчеркивалась ее талия, линия бедра и пышная грудь. Олег с удовольствием подумал, что эти формы — результат их совместной, спокойной жизни в любви, покое, и, что немаловажно — сытости. Он вспомнил, как зимой снимал Вику с моста. Тогда она была исхудавшей, потерянной и бледной. И что общее было между той женщиной и этой — великолепной в своей женственности? Только душа и характер... Собственно, за которые он и полюбил Вику.

– Милый, - она сонно потянулась, обнимая Олега. Он, часто задышав, прижался к ней и положил голову ей на грудь.
– Вчера все было здорово...

– Хочешь еще?
– он даже не понял, куда делся хмель. С невесть откуда взявшейся живостью, Шацкий уже расположился сбоку, лаская ее.

– Да... но не сейчас.- Вика окончательно проснулась, и ее глаза из затуманенных превратились в более осмысленные.
– Я хочу знать, что за сабантуй тут вчера был. Неужели вы напились вдвоем с Сергеичем?