Дорога в бесконечность

– Юрий Горгадзе, капитан, - первым позвали его.

– Что я такого сделал?
– недоумевал Юрий, когда его и ближайших подчиненных сажали на поезд в обратную сторону.
– Я был ранен в бою за страну. Отсидел в украинской тюрьме. И что же, теперь меня и моих ребят — в тюрьму российскую?!

– Не парься, - один из военных похлопал его по плечу. Он явно был главным... молодой человек, лет тридцати.
– Нынче беспокойно... на границе с одним из азиатских наших соседей. Наркоторговцы оборзели! Вот туда вы и поедете. Те границы тоже нужно охранять!

Отправленных обратно военных ознакомили с приказом Министерства обороны. Юрий, измотанный дорогой, заснул, а утром уже был на месте. Он знал, что там периодически бывает неспокойно. Однако, жизнь на границе с Азией виделась ему добрым, спокойным сном после места предыдущей службы. По прибытию, их сытно накормили, переписали каждого в журнал учета военнослужащих и отправили спать. Душа у обоих, правда, болела за тех ребят, что сейчас бились с новой властью там, откуда они бежали. Но, как военные, Юрий и Сурен не могли отказаться выполнять приказы командования.

– Ну и что?
– спросил его Сурен, когда они поутру, после плотного завтрака, обходили границу.
– Это — служба? Да там нас уже давно бы обстреляли...

В части их встретили тепло. Еще бы — герои войны! С замиранием сердца, прибывшие военные увидели на входе в канцелярию два висевших на стене листка: график посещений и график отпусков.

– Здесь и такое возможно, - заключил Горгадзе.
– Кажется, я попал в рай...

* *

Анита сделала все, чтобы вытравить в нем человеческое достоинство. Дмитрий и не предполагал, что у нее есть склонность к садизму... Она не приходилась родственницей ему и Инге, а выдавала вещи покруче, чем они оба, вместе взятые!

С того дня, как она забрала его из госпиталя, его жизнь превратилась в ад. Прошел уже месяц, и девушка становилась все более жестокой. За это время она даже ни разу не вывозила его на воздух — только открывала дверь кладовки и окно в ближайшей комнате, и подвозила его к открытому окну. Это еще ладно. Питался Дмитрий только дешевым собачьим кормом, пил одну простую воду. В ответ на свои угрозы и просьбы он получал побои — по лицу, спине и животу. Учитывая, что он стал беззащитным инвалидом, а Анита была девушкой физически крепкой, доставалось ему неслабо. Только один раз за это время она злоупотребила спиртным — когда в положенный срок убедилась, что не беременна от него. В тот вечер Анита даже корм забыла принести в его кладовку. Зато, она пообещала найти самую заразную, отвратительную проститутку в городе, чтобы она скрасила его досуг.

В итоге, Дмитрий стал умолять о пощаде.

– Да ладно, - усмехнулась в ответ Анита. Он так и видел выражение злорадства на ее лице, хотя глаза его были сожжены кислотой.
– Я тоже тебя просила, чтобы ты меня пощадил. Ты ведь не стал меня слушать? Еще и грозился сделать с Таней и Викой тоже самое! И, держу пари: будь у тебя возможность, ты бы это сделал, несмотря ни на что.

Да, она была права. Огонь ненависти и мести почти погас, но еще тлел. К тому же, он возненавидел старших детей. Эти выродки заманили его на паром, где он попался в лапы трех отмороженных бандитов — их мужей и безбашенного ополченца! Да, он пострадал в тюрьме, и серьезно — скорее всего, ему предстояло остаться инвалидом на всю жизнь. Если бы не дети, он бы сам не пришел на фестиваль, не рассказал бы о нем Инге, и та бы не примчалась туда в сопровождении наряда полиции!

Они все заслуживали смерти — женщины, три идиота и дети, не говоря уже о самой Аните. Дмитрий не представлял, как это осуществить — он не мог видеть и двигаться. Анита держала своего «пса смердячего» - так она теперь его называла — взаперти, открывая кладовку лишь три раза в день, когда носила туда корм и воду. Кстати, он действительно смердил. Жестокая «хозяйка» ни разу не озаботилась, чтобы помочь ему с туалетом. Так что, туалет был здесь, прямо на полу. Спасибо, хоть одежду иногда помогала менять, матерясь от смрадного запаха.

Когда Анита уезжала, он боялся, что ей это все надоест, и она не вернется. Дмитрий уже ждал ее, как может пес ждать свою хозяйку! Она была его единственной связью с внешним миром, человеком, с которым он мог хоть немного поговорить. А представители управления исполнения наказаний пока не приходили, хоть месяц уже почти закончился.

К своему ужасу, он понял, что начинают приходить видения. Неделю назад ночью заявилась Инга. Она была той, тридцатипятилетней, красивой, еще не больной. Нарядная, с окровавленными кулаками, она говорила страшные вещи.

– Ты — идиот, сын. Мало я тебя била, выбивала из тебя наши дурные черты? Да, моя вина есть, ее никто не отменял. Но, я приехала помогать тебе, любить тебя со всеми недостатками, двумя женщинами, тремя детьми! Что же ты творишь, гад? За что я платила такие деньги — чтобы ты мою падчерицу мучил?

Потом появились по очереди Вика и Таня — такие, как в пору его знакомства с ними. Сначала у них троих был бурный секс, а потом они стали его избивать — больно, до крови. Дмитрий кричал от боли, но не мог пошевелить руками и ногами.

Дальше — дети. Они, плача, кусали его, при этом, пили его кровь и улыбались. Их лица становились все бледнее, причем, Саша от его крови становился взрослее, больше, и в итоге превратился в него самого.

Финалом было появление трех головорезов, которые изловили его на пароме. Эти не издали ни звука — просто начали разрезать его ножами на куски.

Но самым худшим видением оказался покойный отец. Антон Арсеньевич не причинял ему увечий... он просто протягивал к сыну руки, и из его глаз лились слезы. Такие потоки слез, что весь пол оказался затоплен — до колен его бесполезных ног!

Каждый раз Дмитрий просыпался от очередного видения в поту и слезах. Он чувствовал, что постепенно сходит с ума... И это — не из-за концлагеря, который устроила Анита. Судьба сама дала ему возможность оценить свои поступки, и постепенно приходило их осознание.

Этим вечером Анита заявилась в кладовку с кормом в приподнятом настроении — он почувствовал это из ее телефонного разговора. Девушка разговаривала с неким Вадимом.

– Да, мой хороший, - говорила она.
– Ты про меня помнишь, это приятно. Вадим, месяц прошел... И я буду рада увидеть тебя. Не поверишь — все это время я приходила в себя, а без тебя скучала!

Почувствовав запах, она попрощалась и выругалась в адрес Дмитрия.

– Как же ты воняешь, пес, - заметила она.
– Вот твоя жратва. Прошу!

Она сунула ему в руки миску с ложкой. Калинин уже не ломался, как в первый раз. Он накинулся на еду. Пока он ел, Анита стояла, опираясь на стену, и смотрела. Дмитрий почувствовал запах новых духов. Его «хозяйка» готовилась к свиданию! Это подтверждало, кроме запаха, ее веселье.

– Ты забавно жрешь. Хуже пса — они аккуратнее. У тебя по подбородку все стекает. Фу!