Дорога в Небо. Книга третья. Работа над облаками

– Будете до вахты пахать так, что космос вам курортом покажется!

И понеслась! Как будто я не училась четыре курса в Академии! Скорей бы этот год с небольшим пролетел. Жуть как хочется на Лагранж отправиться!

Когда я заикнулась насчет отпуска, Виктор Андреевич так выразительно на меня посмотрел. Ну, ладно, любимый руководитель, и на тебя найдется управа! Ненавижу всякий блат, но тут случай особый. Так что дома я подкатила к дя-Игорю. Так мол и так, но не полететь с тетей Настей я никак не могу.

Он укоризненно на меня взглянул, а потом протянул руку и взъерошил мои четные короткие волосы:

– Собирайся в дорогу, Майка, – и немного грустно добавил: – Воспользуюсь напоследок служебным положением.

Я благодарно и в то же время ободряюще вздохнула. Наверное, это очень трудно – уходить в отставку после стольких лет, отданных космонавтике. Впрочем, дядя ведь останется преподавать в том же Центре подготовки, который пятнадцать лет возглавлял. Так что еще куча будущих космонавтов будет иметь удовольствие у него учиться.

Тетя Настя не дала мне толком собраться!

Когда я, разложив свой уже упакованный на зимнее хранение купально-гуляльный гардероб, мучительно выбирала, что же утрамбовать в объемистую сумку, тетя буквально ворвалась в мою комнату, окинула все это безобразие отчего-то веселым взглядом и приказала:

– Вперед, на выход!

– А… – начала я.

– Не знаешь, что с собой взять? – делано удивилась женщина.

Я утвердительно кивнула.

– Молодежь. Всему вас учить надо! Бери меховую шапку, не прогадаешь!

Я воззрилась на спятившую тетю.

А та звонко рассмеялась и пояснила:

– По своему опыту знаю!

Ну и ладно, я тоже умею быть непредсказуемой. А уж вредности у меня на десяток тё-Насть!

Я достала с полки большую и пушистую рыжую лисью шапку, запихала ее в свой рюкзачок, с которым раньше на занятия ходила, и сообщила:

– Тогда я готова!

А дальше были перелеты. На гиперджете до Токио, и из Токио до Порт-Вилла. И тетя Настя, уютно прикорнувшая, положив мне голову на плечо. Ее легкие русые с проседью волосы щекотали мне щеку, но я сидела, не шевелясь, почему-то необычайно остро чувствуя нежность к своей второй маме.

А потом нас встретил тропический остров Эспириту-Санто, зеленый от лесов, синий от океанских просторов и голубой от бездонного неба.

Ну и, конечно, моя «сестренка» Хана и ее муж Федор Мисалов. До чего же приятно было вновь их видеть! И знать, что отныне они всегда будут рядом. В каком-то десятке тысяч километров от моего дома. И теперь уже я буду улетать от них в дальнюю черную даль. Но обязательно возвращаться!

Жалко, что Андрейка уже улетел к себе в костромские дебри.

Он смог вырваться буквально на пару дней, но потребовал у родителей клятвенное обещание, что они, сразу после реабилитации, отправятся к нему в гости, дышать чистым лесным воздухом, ходить на лыжах, охотиться на медведей и есть натуральную еду.

Я хмыкнула на все это и обратилась к тетушке:

– Бабушка Хана, а ты…

– Счас я тебе покажу, «бабушку»! – нехорошо прищурилась японка.

– Что, правда глаза колет? – поддела ее и тетя Настя.

Да, месяц назад эта, все еще очень молодо выглядящая стройная и ловкая бывшая космолетчица, стала бабушкой. У Андрейки и Лены родился сын. Это, кстати, было еще одной причиной, по которой Андрюшенция не смог задержаться надолго.

Впрочем, называть сводного брата Андрюшенцией уже не хотелось.

Молодой мужчина, с узенькой полоской черных усов, со спокойным и уверенным взглядом внутренне сильного и оттого доброго человека.

Надо будет тоже к нему в дебри съездить, благо это совсем рядом.

Вечером мы отправились гулять. Я, тети Настя и Хана. Дядя Федя остался в отеле, сообщив, что ему внезапно захотелось отдохнуть от женского общества, да и спать он собрался пораньше ложиться.

На самом деле он без слов понял, что нам надо устроить девичник, и не стал навязываться.

Он очень чуткий – дядя Федя, и с моей «сестренкой» у них чуть ли не телепатическая связь. Даже завидно.

Мы вышли из городка по шоссе, а потом, уже в сумерках, свернули с него на прибрежные холмы. Их покрывали не леса или вездесущие южные джунгли, а невысокая, но сочная трава. На ней так мягко и удобно было лежать!

Неторопливо разговаривать обо всем подряд, перешучиваться и смеяться.

Правда, тетя Хана не была бы собой, если бы не подпускала время от времени шпильки.

И вот, уже в полной темноте, освещенной лишь звездами и полосой млечного пути, она повернулась ко мне, подперла щеку локтем и спросила:

– Кстати, когда ты меня со своим мужиком познакомишь?

– Э! – только и смогла вымолвить я.

Когда меня спалили, и кто?

Мы ведь до сих пор со Славиком соблюдаем все меры конспирации.

Ага, все понятно. Тё-Настя как-то подозрительно смотрит в сторону мерно шуршащего прибоем океана, как будто не при делах. Ну, тетушка, я тебе…

– Ты не экай, – тем временем не унималась «сестричка» Хана. – Должна же я знать, кому по наследству передам тебя и… космос. И кому буду завидовать лютой черной завистью, когда он будет пилотировать корабль у Юпитера.

Я только рассмеялась в ответ. Ну и ладно. Не надо будет дальше партизанить!

* * *

А потом они лежали голова к голове и смотрели на огромные южные звезды.

И каждая думала о своем.

О теплых морях и северных странах, о космической дороге, которая для Насти и Ханы осталась в прошлом, а для Майи еще впереди.

О любви, детях и внуках.

И об интересной работе, без которой жизнь была бы скучной, как не заставляй себя развлекаться.

КОММЕНТАРИИ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. СМЕНА

Глава 1. Проводы и встречи

я все-таки остаюсь Майей Рёковной Камэнаси – Дочка японского космонавта Рёки Камэнаси. Помните, в «Цене мечты» праздновали ее день рождения?

улетели к своей Лютеции – Один из больших астероидов Лютеция выбран Японией для промышленного освоения. В 2039 году, во время экспедиции к нему, Федор Мисалов открыл богатейшее месторождение платиноидов.