Дорога в рай

Наверное, все браконьеры при виде дичи реагируют примерно таким же образом. Они походят на женщин, которые рассматривают изумруды в витрине ювелирного магазина, с той только разницей, что женщины, приобретая добычу, используют менее достойные методы. «Задница браконьера» — ничто по сравнению с тем, на что готова пойти женщина.

— Смотри, — тихо произнес Клод. — Сторожа видишь?

— Где?

— На той стороне, вон у того ветвистого дерева. Смотри внимательнее.

— О господи!

— Все в порядке. Нас он не видит.

Мы припали ближе к земле, не спуская со сторожа глаз. Это был человечек невысокого роста с кепкой на голове и с ружьем под мышкой. Он не двигался. Стоял, точно столб.

— Пошли, — прошептал я.

Лицо сторожа было спрятано тенью от козырька, но мне казалось, что он смотрит прямо на нас.

— Я здесь не останусь, — сказал я.

— Тише, — сказал Клод.

Не сводя глаз со сторожа, он медленно залез в свой карман и вытащил одну изюминку. Положив ее на ладонь, он быстрым движением кисти подбросил изюминку высоко в воздух. Я смотрел, как она взлетела над кустами и упала на землю примерно в ярде от двух тетерок, расположившихся возле старого пня. Едва изюминка упала, как обе птицы резко повернули головы. Затем одна из них подскочила и мгновенным клевком проглотила то, что упало на землю.

Я взглянул на сторожа. Он не шевелился.

Клод бросил на поляну вторую изюминку, потом третью, четвертую, пятую…

Когда сторож отвернулся, чтобы посмотреть, что происходит у него за спиной, Клод молниеносно выхватил из кармана пакет и высыпал кучу изюминок на ладонь.

— Не надо, — сказал я.

Однако Клод, размахнувшись, швырнул всю горсть через кусты на поляну.

Изюминки упали с мягкий стуком, точно капли дождя по сухим листьям, и все фазаны наверняка либо видели, как они летят, либо слышали, как они падают. Захлопали крылья, и фазаны бросились на поиск добычи.

Голова сторожа резко повернулась, точно в шее у него была пружина. Птицы торопливо склевывали изюминки. Сторож сделал два быстрых шага вперед, и я уже было подумал, не собирается ли он начать расследование. Но он остановился, поднял голову и принялся медленно водить глазами по периметру поляны.

— Иди за мной, — прошептал Клод. — Пригнись.

Он резво пополз на четвереньках, точно обезьяна.

Я последовал за ним. Нос он держал близко к земле, а его громадные, обтянутые штанами ягодицы смотрели в небо, и теперь я понял, почему вышло так, что у его земляков-браконьеров задница подвержена профессиональному заболеванию.

Мы продвигались так ярдов сто.

— Теперь беги, — сказал Клод.

Мы поднялись на ноги и побежали. Через несколько минут мы пролезли через изгородь на нашу чудесную тропинку, где почувствовали себя в полной безопасности.

— Дело сделано, — тяжело дыша, проговорил Клод. — Что скажешь?

Его широкое лицо покраснело и светилось торжеством.

— Мы все испортили, — сказал я.

— Что! — вскричал он.

— Ну конечно. Мы ведь не сможем вернуться. Сторож знает, что там кто-то есть.

— Да ничего он не знает, — сказал Клод. — Через пять минут в лесу будет темно, хоть глаз выколи, и он смоется домой ужинать.

— Я, пожалуй, присоединюсь к нему.

— Ты великий браконьер, — сказал Клод.

Он сел на заросшую травой насыпь под изгородью и закурил.

Солнце село, и небо, слегка окрашенное желтым цветом, было бледно-голубым. В лесу, за нашей спиной тени и пространства между деревьями превращались из серых в черные.

— Сколько нужно времени, чтобы таблетка подействовала? — спросил Клод.

— Смотри-ка, — сказал я. — Кто-то идет.

Из темноты незаметно появился какой-то человек, и, когда я увидел его, он был от нас всего лишь в тридцати ярдах.

— Еще один чертов сторож, — сказал Клод.

Мы оба смотрели на сторожа, который приближался к нам по тропинке. Под мышкой у него было дробовое ружье, а по пятам за ним бежал черный ньюфаундленд. Сторож остановился в нескольких шагах от нас, его собака остановилась вместе с ним и стала смотреть на нас.

— Добрый вечер, — дружелюбно приветствовал сторожа Клод.

Это был высокий костлявый человек лет сорока, с цепким взглядом, суровыми скулами и крепкими, предвещавшими недоброе руками.

— А я вас знаю, — тихо сказал он, подходя поближе. — Я знаю вас обоих.

Клод на это ничего не ответил.

— Вы ведь с заправочной станции. Верно?

Губы у него были тонкие и сухие, с какой-то коричневатой коркой над ними.

— Вы Каббидж и Хоз. Вы с заправочной станции на главной дороге. Верно?

— А у нас тут что? — спросил Клод. — Отгадайка?

Сторож смачно сплюнул, и я увидел, как его плевок полетел по воздуху и шлепнулся в сухую пыль в шести дюймах от ног Клода. Плевок был похож на маленькую устрицу.

— Проваливайте, — сказал сторож. — Ну же, топайте.

Клод сидел на насыпи, курил свою сигарету и посматривал на плевок.

— Повторяю, — рассердился сторож, — убирайтесь отсюда.

Когда он открывал рот, его верхняя губа приподнималась над десной, и я видел ряд мелких зубов, один из них был черный, другие — айвовые и коричневато-желтые.

— Это, между прочим, общественный проход, — сказал Клод. — Пожалуйста, не приставайте к нам.

Сторож переложил ружье из левой руки в правую.

— Вы тут слоняетесь, — сказал он, — с намерением совершить уголовное преступление. Уже одного этого хватит, чтобы забрать вас.

— Вы не посмеете, — возразил Клод.

Я разнервничался.

— Я давно за тобой слежу, — заметил сторож, глядя на Клода.

— Уже поздно, — сказал я. — Может, пойдем?

Клод отбросил сигарету и медленно поднялся на ноги.

— Хорошо, — согласился он. — Идем.

Мы пошли по тропинке в ту же сторону, откуда пришли, оставив сторожа стоять там, где он стоял, и скоро он исчез в полутьме у нас за спиной.

— Это главный сторож, — сказал Клод. — Его зовут Рэббитс.

— Быстрее бы смыться отсюда, — предложил я.

— Пошли здесь, — сказал Клод.

Слева была калитка, выходящая в поле. Мы перелезли через нее и сели за изгородью.