Дорога во тьму. Часть 10. Перемены

В Кросби мы нашли извозчика и, погрузив багаж, устроились в санях. Серьезный немолодой возница, одетый в объемную меховую куртку, молча кивнул, когда Тирон назвал направление, и мы двинулись в путь. Прежде мне не доводилось кататься в запряженных санях, и вначале это показалось очень интересным. Сытая мохнатая лошадь бодрой рысью бежала по укатанной дороге, легко таща за собой возок.

Однако вскоре я начала замерзать. Было непривычно холодно. Резкий порывистый ветер насквозь продувал пальто, руки в перчатках заледенели, а ступни давно уже не чувствовались. Я ужасно сожалела, что не додумалась надеть вторую пару теплых чулок, а поверх свитера теплый жакет. К тому же, мы ничего не ели с самого утра, и от сосущего чувства голода казалось, что мороз пробирает еще сильнее. Дорога превратилась в унылое однообразное мучение. С тоской вспоминался сырой слякотный Юг.

Вскоре начало смеркаться, сани свернули с основной пустынной дороги в сторону леса, лошадь замедлила ход, а я оказалась не в силах больше сдерживать крупную дрожь и клацанье зубов. Тирону, которому, кажется, мороз был ни по чем, это надоело, и он грубовато прикрикнул:

– Нечего тут трястись! Двигайся давай, и сразу согреешься, заодно и разомнешься.

Пока я с трудом соображала, что он от меня хочет, брат без лишних церемоний вытолкнул меня из саней в ближайший сугроб, расхохотавшись над своей "шуткой". Возница обернулся, придержал лошадь, но Тирон дал ему команду следовать дальше. С трудом двигая окоченевшими суставами, увязая в снегу, я попыталась догнать сани, с ужасом осознавая, что надвигается ночь, и если я отстану и заблужусь, то рискую насмерть замерзнуть. Было очень обидно, мороз обжигал лицо, хотелось сжаться в комок и расплакаться, но страх заставил шевелиться изо всех сил.

Снега в лесу оказалось меньше, и он почти не налипал на одежду, да и ветер так не чувствовался, поэтому двигаться стало легче. Возок по-прежнему маячил впереди, но расстояние между нами постепенно сокращалось, к тому же, как-то незаметно я действительно согрелась.

Через какое-то время впереди между деревьев замелькали огоньки и вскоре мы добрались до небольшого поселения, окруженного со всех сторон лесом. Несмотря на усталость и обиду, снедавшую меня, я не могла не замереть в восторге при виде представшего передо мной зрелища. Если я когда-то и представляла себе деревушку Санты на заснеженном севере далекой волшебной страны, то примерно так я все и видела.

Бревенчатые дома, уютно выпускающие облака дыма из труб, почти по крышу утопали в огромных сугробах, которые сверкали снежным блеском в свете, падающем из покрытых инеем окон. Возле некоторых красовались наряженные по-рождественски ели, тут и там виднелись слепленые детьми снеговики. Перекликались лаем деревенские собаки. Картина неведомой мне идиллии и безмятежности. Что могло понадобиться Тирону в таком месте? Просто невозможно представить буйство кровожадных вампиров на фоне этой лесной сказки.

Сани остановились на окраине возле сложенного из толстых бревен, проконопаченных мхом, небольшого дома. В отличие от других, его ставни были негостеприимно заперты, а тропинка к двери не расчищена. Тирон выгрузил наши вещи прямо на снег и расплатился с возницей, отпустив его.

– Чей это дом?
– с трудом переводя дыхание, я остановилась рядом с братом, хмуро разглядывающим сугробы у крыльца.

– Мой, - снизошел он до ответа.
– Его построил мой отец и тут я родился.

Спокойно оставив багаж на улице, Тирон заявил, что сегодня мы поужинаем и переночуем в гостевом доме, а завтра с утра я должна приниматься за наведение порядка. Я вздохнула с нескрываемым облегчением. Все мои усталые и замерзшие конечности мечтали отдохнуть в тепле, и я двинулась вслед за братом, пытаясь осмыслить информацию. Новость оказалась неожиданной и приятной. Не так часто мне доводилось узнать хоть что-то о своей настоящей семье. А если Тирон отсюда родом, значит в этом доме жила моя мама, и могут быть люди, которые ее видели и знали. Несмотря на усталость и голод, эта мысль сильно взволновала и придала сил, заглушив остальные неудобства. Первоначальное впечатление, возникшее при входе в деревню, усилилось ожиданием чего-то особенного, важного для меня, возможно прикосновением к прошлому, неведомому, но желанному.

Глава 09.

Гостевым домом оказалось длинное деревянное строение, где, помимо кухни и кабака, имелось несколько комнат для путников, желающих переночевать. Хозяин заведения, а следом и двое мужчин-посетителей уважительно приветствовали брата:

– Добро пожаловать, Тирон!
– хлопнул его по плечу седоусый пожилой мужчина в меховой безрукавке.
– Ты приехал одним из первых, поэтому пока у нас тихо, но в ближайшие дни будет не протолкнуться.

На меня местные взглянули со слабым любопытством, но вопросов не задавали, а Тирон не соизволил нас представить. Сам он присоединился к ним, заведя разговор. Я тихо устроилась за пустым столом, получив возможность хорошо осмотреться.

Помещение оказалось необычным и довольно интересным, на мой взгляд. Ничего подобного прежде мне видеть не доводилось. Столы из толстых потемневших досок и грубо обработанные потолочные балки, лавки из полубрёвен, накрытые волчьими шкурами, и прочая мебель создавали впечатление самобытности и вековой неизменности. Возле входа с обеих сторон - огромные оленьи рога, а может и лосинные, я не очень разбиралась. На стене рядом с камином несколько голов-чучел - кабаньих и медвежьих, очевидно, являющихся своего рода украшениями, придающими кабаку особый охотничий колорит.

Сам большой камин, сложенный из необтесанных валунов, украшенный кованой решеткой, отдавал Средневековьем, словно я попала в рыцарский замок, или, скорее, охотничий домик какого-нибудь баронета. О том же напоминала и большая круглая свечная люстра в центре потолка. Над горящими в очаге крупными поленьями была подвешена кабанья туша, нашпигованная чесноком, с которой падали вниз капли жира, заставляя пламя с треском вспыхивать. Того и гляди раздастся из леса зов охотничьего рожка. Раскрасневшаяся полноватая хозяйка в переднике периодически поворачивала вертел, и запах по всему обеденному залу плыл умопомрачительный.

Не успела я толком осмотреться, как дверь кабака распахнулась и на пороге показался человек в полушубке, без шапки, с жидкой седой бородкой и очками в тонкой металлической оправе, как у профессора или политика на страницах газет. Быстро оглядевшись, он направился к Тирону:

– Мистер Лореттиан! Приветствую. И вопрошаю, пусть и без особой надежды: Вы привезли мне в этот раз хоть один образец?!

– Правильно, что не надеешься.
– ухмыльнулся брат.
– Не в первый раз говорю тебе, господин Мезенцев, я не вожу вампиров на поводке за собой. Я убиваю их на месте. Это монстры, а не подопытные кролики. К тому же, тебе много раз объясняли - сюда кровопийцам ход заказан.

Тирон и его приятели засмеялись, а "профессор" смутился и нахмурился.

– Как вы не понимаете, насколько это важно для науки! Я мог бы спасти многие души и тела, осталось только испытать мой эликсир. Я полжизни потратил, чтобы собрать все необходимые травы, проанализировать их свойства и действия, экспериментировал, искал! Я мог бы изобрести Лекарство! А вам бы только убить!
– горестно воскликнул он и, махнув рукой, скрылся за дверью.

На меня, в отличие от скептично настроенных мужчин, слова незнакомца произвели впечатление. О чем он говорил? Неужели это возможно? Изобрести лекарство от вампиризма? Действительно, верилось с трудом. Ведь я знала, что человеку приходится умереть, прежде чем обратиться, это не болезнь, это нечто гораздо хуже, и, к сожалению, на мой взгляд, необратимо. Жаль, конечно. Будь он прав, мне бы не пришлось мучиться, борясь с Тироном и его манией превратить меня в охотника.

Вскоре выяснилось, что ночевать в гостевом доме придется мне одной. Не успели нам принести ужин, как в зал вихрем влетела молодая высокая женщина с длинными косами и кинулась Тирону на шею.

– Вернулся! Заждалась тебя! Что же ты сюда?
– заговорила она низким грудным голосом, преданно заглядывая ему в глаза.
– Я тебя с самого Рождества дожидаюсь, соскучилась. У меня и ужин-то куда вкуснее, чем тут, и бутылочка настоящего виски припасена...

– ... и десерт заждался, - хохотнул один из собеседников Тирона. Раздался общий смех.