Дорога вспять. Сборник фантастических рассказов

Появился и сам Чива-Рива, с мокрой головой и воспалёнными глазами.

– Говно какое-то, – сказал он. – Солнце не взошло.

Вот! Вот что не стыковалось этим утром! За окном по-прежнему стояла ночь, а в квартире царствовал лишь электрический свет, не выключённый вчера или включенный сегодня Чивой.

10:37. Внутренний таймер говорил примерно о том же, хотя с похмелья мог и давать погрешность плюс-минус два часа. Но это летнее утро, и в нём не встало солнце. Даже в мыслях стало неуютно, неправильно обозначать черноту за стеклом «утром».

– Часы точно идут? – спросил на всякий Дон Командантэ. Своих он не имел.

– И в зале, и в прихожей, и мои, – Чива-Рива постучал пальцем по стеклу дедовых командирских.

Дон встал и плывущим взглядом исследовал улицу. Мрак. Фонари не горели, зато абрисы зданий несли на себе жёлтые узоры окон. Кто-то бродил по улице с фонариком.

Из груды окурков Дон Командантэ выудил больший и подкурил. Чива-Рива копался в настенных ящиках.

– Лечиться будем, – сказал он, извлекая до боли знакомую и родную талию бутылки.

– Много вчера вдули?

– Много, – лаконично ответил Чивас. – Но не всё.

Радио на секунду ожило треском и смолкло.

– Пожевать бы чего, – сказал Дон Командантэ, садясь.

– Пельмешки поставь.

– Не, не смогу пока, – решил Дон.

– Поставить или съесть?

– Съесть.

Коньяк уже плескался в ополоснутых рюмках.

– Всё-таки эксперименты какие-то, – сказал Чива-Рива, опрокинув рюмку и закусив засохшим лимоном. – Телек включи.

Телевизор над холодильником показывал по всем каналам лишь «снег».

– Ядерный удар, – выдвинул предположение Дон, наливая ещё. – Телебашня уничтожена.

– И солнце заодно, – скривился Чива-Рива. – Пойло тебе мозги окончательно расплавило…

– Взаимно, – сказал Дон и выпил, стремительно возвращаясь к ночному состоянию.

– Давай всё-таки пельмешки замутим, – решил он.

– Мути, – Чива-Рива высунул голову в форточку и крикнул. – Эй! Что происходит?!

Никто не ответил.

Когда пельмени дружно всплыли в кипящей воде, соседствуя с лавровым листом и перцем, с улицы донёсся вой сирены.

– Война, – сказал Дон Командантэ.

Чива-Рива ответил нецензурной рифмой и посоветовал замолчать.

Нарастающий гул лился долго, со всех сторон, и не возможно было понять, откуда он исходит: громкоговорители на столбах? Какие-то передвижные установки? Потом его сменил электронный голос:

– ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ! НЕ ПОКИДАЙТЕ СВОИ КВАРТИРЫ! ЖДИТЕ ДАЛЬНЕЙШИХ ИНСТРУКЦИЙ! НЕ ПОКИДАЙТЕ КВАРТИРЫ И ПОМЕЩЕНИЯ! ВНИМАНИЕ! НЕТ ПРИЧИН ДЛЯ ПАНИКИ! ПОЛОЖЕНИЕ В-П-ДВА! ВНИМАНИЕ…

Текст замыкался в кольцо.

– Это что за новости? – забыв про ложку, которой собирался помешать пельмени, повернулся к окну Чива-Рива. – Что за В-П-ДВА? Какие инструкции?

– ВСЕМ П…Ц, – нервно хохотнув, сказал Дон. – Про ДВА предположений пока нет. Может, ДВОЙНОЙ?

Чивас молчал, тупо глядя в нежелающее светлеть утро. По-прежнему – ни луны, ни созвездий, ни намёка на восход.

Снова включилась сирена, только сбавили звук.

Под пельмени они утилизировали содержимое бутылки. В этот промежуток времени выяснились две новости: проводная телефонная связь не работает, сотовые не ловят сеть, а из спиртного осталось четыре бутылки коньяка и одна водки из старых запасов Чиваса.

Радио ожило в обед. Треск и шипение. Дон Командантэ терпеливо ждал, когда оно замолчит. Не дождавшись, принялся крутить колёсико настройки. К своему безмерному удивлению он нарвался на чей-то голос в эфире, но радость открытия скоро угасла – монотонный осипший голос бубнил какую-то проповедь, периодически зачитывая куски из Евангелия по Иоанну. «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Словом был Бог… В нём была жизнь, и жизнь была светом… Это был истинный свет, который, приходя в мир, озаряет каждого человека… Нам ниспослан знак! Господь говорит нам об истинном свете, забытом, опошлённом…» Бла-бла-бла… Впрочем, тоже вариант.

– Ищи ещё, – посоветовал Чива-Рива, набивая трубку остатками табака из окурков.

– ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ! НЕ ПОКИДАТЬ… – каждый час сменяло сирену.

А Дон Командантэ нашёл новый эфир.

«…Свободная Волна, говорит Свободная Волна. Мы пока не знаем, что произошло, но радиоэфир не пуст, он единственный из функционирующих средств связи, и нам удалось услышать много интересного… Вы все должны знать: скорее всего, это вторжение. Да, именно вторжение инопланетной формы жизни. И, похоже, наше правительство ведёт с пришельцами переговоры…»

– Твою, а? – первым прокомментировал Чива-Рива.

– Марс атакует, – отреагировал Дон.

«…разные версии… по одной из них – это гигантский экран или кокон, которым планету укрыли от солнечных лучей… для чего?.. мы не знаем…»

Голос пропадал под набегающими волнами помех.

«…мнение… каким-то образом им… удалось остановить вращение… это только теории… о жертвах информации нет…»

«…голубые лучи…»

Теперь из динамика лился практически один шум, а прорывающийся голос невозможно было разобрать. Юстиция колёсиком не дала результата.

Они решили пока не пить, а следить за ситуацией. Дон Командантэ, неустойчиво-внимательный и серьёзный, занял позицию у подоконника. Чива-Рива поставил приёмник на стол, а к антенне примотал найденный кусок проволоки, другой конец которой закрепил на батарее, и заступил на радиопост.

– Эти лучи ночью… Может, ими тормозили Землю?

– А может, по ним высаживали десант? Командантэ, эта версия ничем не лучше остальных. Что мы имеем: лучи, толчок, несостоявшийся восход, сирену за окном. Что-то определённо произошло, и не факт, что власти знают об этом больше нас.

– Но инструкции? Внимание-внимание?

– Комендантский час. До выяснения обстоятельств.

– А может, это пришельцы?

– Что – пришельцы?

– Сообщения за окном…

– Всё может быть, всё может статься… Или это действительно кара божья. Или невиданное астрономическое явление, происходящее раз в миллион лет. Или секретный эксперимент…

– Уже сотый раз повторяешь про свои эксперименты.

– Не мои, Дон, не мои…

– А если это действительно пришельцы.

– А я что, отвергаю?