Дорога яви

 - Ну же, в сторону!

На всадниках были темные плащи, но под ними странно поблескивали доспехи и кольчуги. Странно - так, как если бы они были черного цвета. Но таких в этих землях не изготавливают... Интересно, где вообще изготавливают такие... Лиц всадников было не разглядеть под капюшонами, на руках, сжимавших поводья, были надеты перчатки с металлическими накладками. «Надо же, как маскируются, бедные - отстраненно подумала Кела.
– А на дворе-то лето...» И тут она вспомнила рассказ родителей о том, как она оказалась в их деревне... И вообще на какое-то время потеряла способность думать.

Кира тем временем вглядывалась во мрак под капюшоном заговорившего с ними всадника, пытаясь разглядеть лицо. Лицо не проступало - но мрак, казалось, гипнотически клубился, готовый вот-вот вытолкнуть из себя что-то.

 - Нам не известно, кто этот человек, почему вы его преследуете и кто из вас прав, - медленно произнесла Кира.
– Но мы должны позаботиться о нем. По крайней мере, до тех пор, пока он сам не сможет заботиться о себе.

«Да, какая-то благородная глупость, - добавила про себя она.
– Ну и пускай. Зато правильно». И только наемница собралась немного погордиться собой, как до нее со всей ослепляющей ясностью дошло, что она допустила ошибку. Роковую ошибку. Всадник не собирался играть в благородство. Он просто потянул поводья на себя, разворачивая коня немного боком, - а другой рукой вытащил из наспинных ножен меч. Длинный, черный, завораживающе-сияющий меч...

...Встать... Вставай! Ты можешь, ты знаешь, что можешь, так давай же! Пусть призвать всю силу не получится... Нет, не получиться. Но ночь... Ночь на твоей стороне!..

Длинные тонкие пальцы впились в лапник, со свежих веток посыпались моментально высыхающие, желтеющие иголки. Пальцы дотянулись до земли - вокруг лежака стала стремительно жухнуть примятая Кирой и Келой трава...

Он сел резко, словно кто-то дернул за ниточку, проходящую сквозь его грудную клетку. Потом он с таким же рывком встал на ноги, развернулся - будто бы не изнутри, а со стороны управлял своим телом, как марионеткой...

Кира вытащила свой меч и, почти ни на что не надеясь, провела перед собой по земле черту - я не хочу драться и не нападу первой, но буду защищаться, если ты нападешь. Всадник натянул поводья...

Потом он поднял руки... И мир содрогнулся.

 - Господин, уходим!
– воскликнул один из всадников, и конь под ним, получив удар шпорами, взвился. Мгновение - и все три всадника сгинули во тьме, без звука и следа, словно чья-то невидимая рука неуловимо быстрым движением смела их с лица земли. Кире показалось, что она успела увидеть тонкую светящуюся линию, прочерченную черным мечом во мраке.

Дрогнув, мир замер. Одновременно оборачиваясь, Кира и Кела увидели только, как юноша падает, снова теряя сознание. Ветки под ним сломались с сухим, костным хрустом.

Прошло несколько минут, прежде чем девушки смогли заговорить друг с другом.

 - Как ты думаешь, он еще жив?
– спросила Кела.

 - Понятия не имею, - голос Киры звучал хрипловато.
– Я... Я пойду наломаю еще лапника.

 - Я с тобой!
– воскликнула Кела и вцепилась в локоть наемницы.

Лошадь путника, обивая хвостом тонкие длинные ноги, посмотрела на них с укоризной.

Кира вовсе не была уверена в том, что странному путнику нужен свежий лежак. Но занять себя чем-то - это уже наполовину успокоиться. Да, ей страшно. Но вот Кела - пускай боится за двоих. Она справиться, ее тайная сила поможет ей... Кира тряхнула головой, отгоняя дурацкие мысли, появившиеся не то из-за всего пережитого, не то просто от усталости. Краем глаза она заметила, что Кела уже оправилась: она бодро складывала лапы ели друг на друга, готовясь взять их все разом.

Когда девушки вернулись к костру, все было по-прежнему: лежал на своем месте путник, била хвостом рядом его лошадь, вытягивались в темноту, пытаясь ее погладить, жаркие ладошки огня... И как будто бы не было тех троих...

Подбадривая друг друга, девушки переложили парня на свежие ветки, высохшие кинули в костер - тот брызнул искрами, взметнувшимися к самым звездам.

 - Как ты думаешь, эти еще вернуться?
– спросила Кела.

 - Не знаю, - ответила Кира, устраиваясь у костра. Она поняла, что спутница имела в виду всадников. При мыслях о них мороз не то что пробегал по коже - забирался под нее. Были и другие причины для скверного настроения: хотелось есть, но еды не было. Была только вода во фляжке. Что ж, чистая свежая вода - тоже ничего. С наступлением рассвета что-нибудь придумаем. Как говорится, будет день - и будет пища.
– Ты ложись, я присмотрю за ним, - Кира кивнула на неподвижно лежащего парня.

 - Я не хочу еще спать, - сказала Кела, присаживаясь рядом.
– Ты сама ложись, если хочешь.

 - Я не хочу.

 - Тогда я просто с тобой посижу.

 - Ладно...

Тучи, затянувшие небо еще на закате, разошлись. Небо вызвездило, и оно стало похоже на перевернутый дуршлаг, за которым что-то светится. Над ломаной кромкой леса висела краюха луны. В подлеске заливались пришедшие в себя цикады, время от времени раздавалась перекличка ночных птиц. Где-то в глубине леса ухала сова. Свет костра превращал траву, листву ближайших деревьев и фигуры девушек в чистую, искусно выплавленную бронзу. От пламени тянуло вкусным древесным теплом... Не прошло и получаса, как обе девушки крепко спали.

* * *

Они проснулись почти одновременно: шумно втягивая воздух в грудь первым глубоким вдохом, Кела разбудила Киру. Солнце уже не только встало, но и проделало половину пути до зенита. Да, хорошо поспали! Девушки обнаружили себя рядом с костром... под одним плащом. Плащ, конечно, не принадлежал ни одной из них.

 - Доброе утро!
– послышался приятный голос.

Девушки, как по команде, сели. Спросонья было сложно припомнить все события минувшего дня в правильной последовательности, но сообразить, кто это сейчас пожелал им доброго утра, труда не составило.

 - До... Доброе, - хмуро ответила Кела.

Она толкнула локтем спутницу, чтобы та тоже что-нибудь сказала. Но Кира сидела молча, уставившись на их ночную находку. Смотреть было на что.

Пришедший в себя парень сидел сбоку от весело горящего костерка. Его наконец-то открывшиеся глаза были ярко-оранжевого цвета с тонкими черными вертикальными зрачками. Воротник куртки был расстегнут, и на шее парня можно было разглядеть три пары абсолютно одинаковых узких глубоких шрамов. Парень сидел, скрестив босые ноги. Кисти его рук висели между коленями, и Кира наконец-то поняла, что со всем этим не так: на ненормально длинных пальцах было по четыре фаланги.

 - Ты кто такой?
– сглотнув, спросила наемница.

Она с трудом не задала другой, просившийся на язык вопрос: «Что ты такое?» Этот вопрос, кажется, был бы более уместным, потому что парень, насладившись произведенным эффектом, улыбнулся, и Кела вскрикнула: свет свежего утреннего солнышка сверкнул на длинных белоснежных клыках.

 - Меня зовут Геос, - ответил парень. Голос у него был - как бархат... Как бархат, из которого скручена удавка.
– А вас как, девушки?

 - Я Кира. Это Кела.