Дорога

Корсон и Бейл выглядели так, словно кто-то ударил их по головам. Хок переводил взгляд с меня на рану и обратно. Его пальцы рассеянно опустились на ту сторону груди, где Лилит нанесла ему серьезное ранение. Я знала, что, в отличие от Хока, мое ускоренное исцеление не имело ничего общего с кровью демона, все дело было в моей избранной связи с Кобалем и растущей силой способностей.

Чернота глаз зазывалы исчезла, сменившись серебристым цветом, а затем вновь вернулась. Его взгляд переместился с моей лодыжки на меня. Самодовольная улыбка, тронувшая его тонкие губы, пробудила во мне желание сильно ему врезать. Кобаль крепче обнял меня. Я чувствовала, как его охватывал гнев, а мышцы напрягались от каждого движения.

— Могу я поджечь его? — спросил я у Кобаля.

— Может, позже, — ответил Кобаль.

Зазывала закатил глаза.

— Я не собирался позволять животному убивать ее, Кобаль.

Прежде чем я успела остановить его, Кобаль поправил свою хватку на мне и схватил зазывалу за рубашку. Глаза мужчины расширились, когда Кобаль резко дернул его. Кобаль оскалился, обнажив блестящие кончики четырех клыков. Корсон и Бейл сделали шаг назад. Кобаль навис над мужчиной.

— Ты знаешь, что она значит для меня! Ты вообще не должен был позволять им прикасаться к ней! — Кобаль зарычал таким тоном, что мои волосы на руках встали дыбом. Зазывала сохранил бесстрастное выражение лица, выдержав пристальный взгляд Кобаля. Черт знает, кем был этот парень, но либо он совершенно обезумел, либо имел стальные яйца.

— А еще я знаю, кто она, — ответил зазывала. — Мне нужно было увидеть, на что она способна. Я не разочарован.

Его взгляд переместился на мою лодыжку, поэтому я тоже посмотрела на порезы. От уродливых ран остались лишь царапины, которые могла бы нанести обычная кошка. Я удивленно выгнула брови, осознав, что исцеляюсь быстрее, чем раньше. Я не знала, было ли это вызвано ростом моих сил, или сам Ад подпитывал мою демоническую часть.

— Назови мне хоть одну причину, по которой я не должен убить тебя за произошедшее с Ривер! — рявкнул Кобаль, встряхнув мужчину.

— Ты имеешь на это полное право, — заявил зазывала. — Но она скоро будет как новенькая, а я могущественный союзник…

— Ты трус, который сбежал с поля боя, когда стало трудно, — вмешалась Бейл.

— Неправда, — возразил зазывала.

— Тогда просвети меня, — сказала Бейл.

— Это заняло бы столетия, Бейл, но, боюсь, у нас нет столько времени.

Как я поняла, судя по гневному взгляду Бейл и Кобаля, мне не дадут поджечь его задницу.

— Успокойся, Бейл, — попросил Корсон.

— Кусок дерьма! — рявкнула Бейл.

Зазывала снова сосредоточился на Кобале.

— Я могущественный союзник и стал лишь сильнее с тех пор, как пришел сюда. Как уже было сказано, я знаю, что она, Кобаль. Знаю, кто она. Если бы все было по-другому, и речь шла о моей избранной, то ты бы тоже проверил ее.

Кобаль осторожно поставил меня за свою спину и подошел ближе к мужчине. Впервые в глазах зазывалы мелькнула настоящая паника. Кобаль вцепился в его лацканы, подтянув настолько близко, что их лица оказались в нескольких дюймах друг от друга. Я переводила взгляд с одного мужчины на другого, заметив, что мышцы Кобаля вздулись, а символы на руках задрожали.

Мой взгляд становился на метке Зивы, которая связывала Кобаля с адскими гончими и влияла на его вспыльчивость. Метка сместилась и потемнела. Я сглотнула, осознав, что Кобаль был в бешенстве. Мне не нравился зазывала, и я бы с радостью оторвала ему яйца за созданный карнавал, но если он действительно был могущественным союзником, значит, мог пригодиться нам в войне.

— Я твой король, — рыкнул Кобаль. — У меня есть полное право проверять любого, кого я захочу. А ты, черт побери, никогда не должен был приближаться к ней!

— Ты прав, — ответил зазывала и поднял руки в успокаивающем жесте, который нисколько не расслабил Кобаля. Мужчина посмотрел на меня глазами, в которых была мольба о помощи.

Я положила руку на плечо Кобаля, пытаясь его успокоить. Нам нужно было выслушать демона, а вот если его высказывания никому не понравятся, тогда Кобаль мог оторвать ему голову и поиграть с ней в футбол. Кобаль немного отстранился от зазывалы, но не ослабил хватку.

— Откуда ты знаешь, кто я? — спросила я.

Зазывала поднял голову, окинув меня оценивающим взглядом.

— Последователи Кобаля на протяжении многих лет шептались о поисках потомка Люцифера. Я был свидетелем того, как ты сражалась, а затем как исцелялась. Кстати, у тебя прекрасные глаза, дорогая. Можно даже сказать, ангельские.

Кобаль низко зарычал, из-за чего зазывала отшатнулся.

— Спокойнее, Кобаль. Я не из тех, кто охотится за женщиной, на которую претендует другой демон.

— Убери иллюзию, Магнимус, — приказал Кобаль.

— Не могу, — пробормотал зазывала.

— Магнимус…

— То, что ты сейчас видишь, реально, Кобаль. Я потратил столетия, создавая мир для ничего не подозревающих демонов, душ и нарушителей, — его взгляд метнулся ко мне и Хоку, — которые бродят по Аду. Иллюзия больше не является таковой. Здесь все так же реально, как и кажется. И запертые демоны тоже реальны.

Он махнул в сторону стеклянных клеток. Обернувшись, я встретилась взглядом с бородатой дамой.

— Некоторые души все же сохраняют свои человеческие формы, — пробормотала я.

— Если мы захотим, то они могут оставить внешность людей, — кивнул Кобаль. — Или стать такими же нематериальными, как призраки. Некоторые демоны придумывают индивидуальные наказания. Однако с каждым кормлением душа становится более искривленной и деформированной.

— До тех пор, пока от нее ничего не остается?

— Да.

Я не могла отвести взгляд от бородатой женщины, стоявшей за стеклом. Злоба в ее глазах ясно давала понять, что она предпочла бы увидеть меня сожранной Пухом. Сколько лет она была здесь? Что пережила, постоянно находясь в клетке в жизни, а затем и в Аду? Было ли пребывание в клетке тем, что превратило ее в так явно жаждущую крови женщину?

— Если вы не будете питаться душами, то они останутся здесь навсегда? — поинтересовалась я.

— Нет, когда отведенное им время истекает, то они уходят, — ответил Кобаль.

— Не жалей ее, — заявил зазывала за моей спиной. — Карнавал создан только благодаря ей. Когда она наткнулась на мое царство почти триста лет назад, то я понял, что ее худшим наказанием будет продолжать терпеть издевательства, которые она испытывала в течение всей своей жизни.

— Звучит так, будто у нее была тяжелая жизнь, — пробормотала я.