Дорогами предназначения

Я живо обернулась к нему.

– Ты о чем?

Скар распахнул незастегнутую куртку, демонстрируя чёрную подкладку.

– Ничего шмоточка не напоминает?

– А должна?
– скептически вздернула бровь Кира.

Я честно оглядела вещь повнимательней.

– Ну, на куртку Макса похожа. Да, скорее всего, это она и есть.

– А знаете, где я разжился сим предметом туалета?

– У Макса, полагаю.

Мужчина на редкость некрасиво ухмыльнулся и посмотрел поверх моей головы прямо Анне в глаза.

– Определенно не в шкафу Вэлкана.

Повернувшись к подругам, я не без удивления обнаружила, что щеки единственной залил румянец, очи тревожно расширены, а губы предательски дрожат. По выражению по-прежнему спокойного лица дикарки я поняла, что Фелис известно и о том, на что намекал Скар. И тут я догадалась.

Странное поведение Анны, её туманные наводящие вопросы на тему "что было бы, если...", случайные оговорки Макса, куртка энена на Скаре... Боги, а я-то, дура слепая, ничего не замечала, хотя всё творилось у меня под носом и, вероятно, уже не первый месяц!

Но когда они успели?!

"Любовь вообще имеет чудную привычку сваливаться на голову без предупреждения".

Сколько же времени они скрываются ото всех нас?

"Да уж подольше, чем ты со Скаром".

Я прятала его меньше суток, а Анна молчит о шашнях с Максом уже невесть сколько месяцев...

"Или лет".

...зато громче всех обвиняет меня в обмане ближних своих! А ещё подруга называется!

Волшебница моргнула и резко побледнела.

"А ты не забыла, что она телепатка?"

Я разом смутилась. Да, не слишком душевные мысли вихрем пронеслись по моему сознанию, но я вовсе не собиралась выставлять их на всеобщее обозрение! Что за дурацкая привычка лезть в чужие размышления? Мало ли что я подумала под влиянием всколыхнувшихся эмоций?

– Но подумала, - тихо проговорила Анна.
– И не сравнивай свой одноразовый секс с чужими отношениями, о которых ровным счётом ничего не знаешь.

Между прочим, благодаря вышеупомянутому времяпрепровождению родилась Софи! И я, в отличие от некоторых, ни о чем не жалею!

Волшебница медленно поднялась из-за стола.

– Только он об этом не знает, - сказала она и стремительно покинула комнату.

– Эй, кто о чем не знает?
– всполошился мужчина, однако ответом ему был лишь хлопок двери в сенях. Скар обернулся ко мне: - Что она имела в виду?

Злость на себя и на свои шальные мысли (ведь могла же промолчать, тьфу, то есть, сообразив, что меня читают, начать размышлять о природе и погоде), вина перед подругой (любовь к энену вряд ли безоблачная и легкая, а я с лёту напустилась на Анну, да ещё попыталась подчеркнуть, что моя убогая связь лучше), обида на неё же (какого демона волшебница вообще полезла в мою голову?!) и закипающее раздражение (все достали!) смешались во взрывоопасное зелье. Я подорвалась со стула, едва его не опрокинув.

– А тебя кто просил встревать?!
– накинулась я на подвернувшуюся под руку жертву в лице заметно опешившего Скара.
– Вечно ты лезешь туда, куда не зовут, и исчезаешь, когда действительно нужен! И без тебя разобралась бы, защитничек!!

Вывалив первую партию зелья, я умчалась из дома шаманки ещё быстрее, чем Анна две минуты назад. К всеобщей безопасности, попыток остановить меня предпринято не было.

– - -

Никогда прежде один-единственный час не пролетал так быстро. Кажется, всего минуту назад напарник вернул Макса в камеру и парень под лязг запираемого замка опустился на жесткую, точно полено, лежанку и вот уже дверь отворилась вновь. Молодой человек устало поднял голову, однако на пороге стоял не Рин, а сам Ромус.

– Неужели вам настолько не терпится вернуть Киру?
– проговорил Макс, сдержав вошедший в привычку порыв подняться при виде Старшего.

– Оракул и так слишком долго находилась среди ведьм, что, несомненно, не пойдет ей на пользу, - сурово отчеканил катесс и неожиданно смягчился, с почти отеческой лаской посмотрел на пленника.
– Уверен, ты всё прекрасно понимаешь. Ирдис прав: на карту поставлено будущее многих людей, включая твоё собственное. Даже если тебе не жалко своей жизни, остается ещё жизнь Анны и её коллег. Если, не дайте боги, конечно, война всё-таки будет, кто поручится, что она или её подруги не погибнут в сражении? И сколько ещё невинных душ отправятся к Властителю мертвых?

– Разве волшебницы для вас - невинные души?
– буркнул парень.

Ромус вздохнул и прикрыл дверь.

– Факт, что ведьмы мне не нравятся вовсе не означает, что я желаю им мучительной смерти, - спокойно ответил Старший.
– К тому же Оракула в Сидхе никто не обидит. Ей будет лучше здесь, среди своих, чем с ведьмами, дикарками и кем похуже.

– Поэтому она и сбежала - от хорошей жизни?

– Последние видения Оракула - происки наших врагов, - мягко напомнил катесс.
– Но она жива и в Сидхе будет в гораздо большей безопасности. С ней ничего дурного не случится, уверяю тебя. Ты не предаешь Оракула - ты возвращаешь её домой.

– Но Кира сочтет это предательством, - упрямо возразил Макс.

– Кириен юна - да-да, шесть веков жизни в замкнутом мирке Сидхе не сделали девочку старше, опытнее и мудрее, - своевольна и, как любая взбалмошная девица, плохо понимает, что творит. Кире захотелось свободы и, вкусив её, девочка просто так с ней не расстанется. Однако подумай сам, к чему это может привести молоденькую, беззащитную, не знающую жизни и настоящих опасностей девушку? В какой-нибудь бордель? Ты правда желаешь той, кого называешь другом, такой участи?

Молодой человек угрюмо, исподлобья, глянул на Ромуса. Какая-то часть парня понимала, что в словах Старшего есть доля истины. Волшебницы не станут заботиться о Кире вечно, родных и друзей у неё нет, к кому она пойдет, когда всё закончится? К кому-то вроде этого Крейна, способного воспользоваться наивностью девушки, а потом безжалостно бросить надоевшую игрушку на произвол судьбы? Или, того хуже, действительно продать в одно из злачных заведений той же Тары?

"Предательство остается предательством, как его ни называй!" - возмутилась другая часть.

– Так будет лучше не только для всех нас, но для самой Кириен, - вкрадчиво добавил катесс.
– И пусть тебя не беспокоит необходимость смотреть ей в глаза - после ты всё равно покинешь Сидхе навсегда, чтобы прожить жизнь простого смертного со своей любимой.

Идеально. Все счастливы, никто не пострадает. Жизнь войдет в прежнее русло.

"Кира меня возненавидит".

Но если все будут счастливы, то станет ли иметь значение чья-то ненависть? Со временем Кира всё поймет...