Дорогая жизнь

— Отпусти! — говорит он гневно, отрывая мою руку от него.

— Эй, я тебя сжимала.

Сев на диван, она закрывает глаза рукой, и со вздохом говорит:

— Я прекрасно чувствую, как ты сжимаешь. Боже, Дейзи.

Это было плохое «боже» или нет?

Желаю выяснить, я ползу к нему. Он вздрагивает, открывая глаза, и прикрывает промежность рукой в защитном жесте.

Думаю, это было плохо.

— Это не сексуально?

— Ты считаешь сексуальным кастрировать меня?

— Я не кастрировала тебя, — говорю я смущенно.

— Снежинка, твоя рука была как тиски на моем члене. Какого черта ты пыталась сделать?

Не такой должна была стать моя первая попытка быть сексуальной. Я не так облизывала губы? Возможно, я была немного агрессивна, сжимая его. Но как только я это сделала, то не хотела отпускать. Это было как эстафетная палочка в штанах, а мои руки были участниками в ее передаче.

— Ну, я была смелой, знаешь, сексуальной Дейзи. — отвечаю я.

— Сексуальная Дейзи?

— Да, — смутившись, я сажусь на диван рядом с ним, глядя на комнату, потому что я слишком застенчивая (и в ужасе), чтобы смотреть ему в глаза. — Я хотела выйти из своей зоны комфорта и попытаться быть сексуальной. Из-за страха в твоем взгляде я полагаю, что потерпела неудачу.

— Снежинка, зачем тебе пытаться быть сексуальной? Тебе не нужно…

— Я хочу быть такой, — ненавижу это чувство. Будто мне нужно защищаться. — Мне надоело, что ты называешь меня очаровательной. Так сказал бы старший брат своей младшей сестре. Я хочу быть больше, чем очаровательной. Я хочу быть желанной.

Краем глаза замечаю, как его взгляд смягчается. Он подвигается ко мне и обнимает, пока я смотрю на потолок. Опираясь вперед, его дыхание щекочет мое ухо, когда он говорит.

— Снежинка, думаешь, я не хочу тебя?

— Не знаю. Я просто… — как мне сказать, не звуча при этом неуверенно?

Я не успеваю ответить, потому что Картер шепчет мне на ухо и мои ноги начинают дрожать от его сексуального голоса.

— Думаешь, что я не хочу тебя? Ты ошибаешься, Дейзи. Это притяжение между нами. Мне даже не надо быть рядом с тобой, чтобы хотеть тебя. Мне не нужно, чтобы ты пыталась быть сексуальной, потому что для меня ты и так такая, — он целует мою шею, а руки опускаются к моей талии. Ты действительно очаровательная.

— Картер, — я протестую, когда его руки добираются до пуговицы моих джинсов.

Мое сердце бешено бьется, живот скручивает в узел, а между моими ногами появляется ноющая боль.

— Милая и сексуальная, ты знаешь, почему ты очаровательна? — спрашивает он, касаясь губами моего уха.

Мой рот наполняется слюной, и я боюсь говорить, поэтому я качаю головой.

Не глядя, его ловкие пальцы расстегивают пуговицу на моих джинсах, и я чувствую, как тепло растекается по моему телу.

Потянув за молнию, мое сердце сжимается и дыхание сбивается, когда он целует мою шею.

— Ты так возбуждена и нуждаешься в освобождении, что я вот-вот потеряю контроль и трахну тебя прямо на этом диване, — я вздыхаю. — Но этого не будет, — говорит он, проникая пальцами под мои джинсы, под эластичные стринги.

— Вместо того чтобы перевернуть тебя и войти, я не тороплюсь. Знаешь почему? Потому что ты особенная, и я предпочел бы наслаждаться каждым дюймом твоего невинного и чистого тела, вместо нескольких минут быстрого, грязного секса.

Я не могу говорить, когда его пальцы касаются нижней части моего живота.

— Ч-что ты делаешь? — спрашиваю я, не уверенная, что говорить в такой ситуации. Я чувствую неловкость, когда Картер двигает пальцами вниз к моему входу. — Ох, — вздыхаю с удивлением, подвигаясь к нему, ощущая его эрекцию своей спиной.

Я возбуждаю его. Как это возможно? Он намного круче меня. Намного опытнее, лучше… во всем.

— Можешь сделать мне одолжение, Снежинка?

Я киваю, не зная, что он собирается спросить у меня.

Его губы прижимается к моей шее и плечу, успокаивая.

— Сними джинсы.

— С-снять? — спрашиваю нервно.

— Да, сними их, — то, с какой настойчивостью он говорит эти три слова, заставляет меня выполнить его просьбу.

Средним пальцем он поглаживает мой клитор, и я стягиваю джинсы, отбрасывая их в сторону. Сложно не чувствовать себя неудобно лежа на диване, прижимаясь грудью к спине, когда на тебе только рубашка и нижнее белье. Он считает это сексуальным?

— Черт, Дейзи, — шепчет он, касаясь своей щетиной. — Почему ты так долго прятала от меня эти ноги? Я хочу, чтобы мое лицо было похоронено между ними, — даже не зная, что это значит, я тоже хочу этого. Я просто хочу. Я хочу Картера. — Но я оставлю это на другой раз. Мы должны что-то сделать с этой рубашкой.

Он поднимает руку по моему животу и снимает мою рубашку. Он смотрит на меня через плечо, наблюдая с интересом, пока обнажает каждый дюйм кожи, пока не доходит до моей груди. Он оставляет рубашку под моим лифчиком, не поднимая выше. Я хочу кричать. Я не хочу, чтобы он останавливался.

— Сними рубашку, — говорю я. Дерзость в моем требовании удивляет меня.

— Нет, — отвечает он, сбивая меня. Волна смущения накрывает меня, прежде чем его рука опускается к моим трусикам. — Сначала я должен коснуться тебя здесь.

С легкостью его палец скользит к моему центру. Меня никогда так не трогали. Черт, я никогда не прикасалась к себе. Это в новинку для меня. Это болезненное и приятное ощущение между ног.

— Боже, Дейзи. Ты такая влажная. Вот почему ты сексуальна для меня. Ты мокрая уже только от моих пальцев.

— Это от того, как ты прикасаешься ко мне, говоришь со мной.

— Мм, — шепчет он. — Тебе нравится мой голос, милая?

— Да, — я киваю, опираясь на его плечо, когда он продолжает поглаживать меня.

— Я запомню это, когда буду внутри тебя, — он скользит пальцами под ткань рубашки, играя с кружевом на моем лифчике. У меня перехватывает дыхание от каждого его действия. — Теперь я не могу больше ждать, чтобы увидеть твою грудь, — я не отвечаю, и он поднимает остальную часть моей рубашки.

Я чувствую холодный воздух, и мои соски твердеют под прикосновением Картера, пока его руки исследуют чашки моего лифчика. Одним рывком, он тянет правую чашку вниз, обнажая грудь.

— Бл*дь, да, — бормочет он, сжимая мой сосок.