Дороги и перекрестки
Шрифт:
И вдруг я понял… Ты вернула свою пропащую жизнь, чтобы спасти меня, и тоже ни секунды не сомневалась – что дороже, чем менять свое решение, – ты же не знала, что я, чужак, не умею плавать!..
С тех пор навсегда, что бы ни случилось, ты рядом… И жизнь может оборваться в любой момент, когда я не услышу рядом твоего запаха, шагов и дыхания…
Константин Еремеев
США, г. Монтерей
Родился в Саратове. Окончил Московское (кадетское) военно-музыкальное училище и Московскую консерваторию. С 2000 года живет в Калифорнии. Преподает русский язык. Пишет стихи, переводит на русский англоязычных поэтов и документальную прозу. Публиковался в первом издании альманаха «Литературная Америка» (2015). Участник финалов всемирного поэтического фестиваля «Эмигрантская лира» 2014, 2015 и 2016 годов в Льеже (Бельгия).
Из интервью с автором:
Музыка, оставшись в сердце, вылилась в поэзию как следствие недостатка родной культуры и языка в другом мире – дефицита духовного кислорода.
Стихи
Стихи
«К Проводникам…»
Нет, милый Шуберт —Франц наивный,Не так все будет на земле.Сгорят дома, поля и нивы,И будет музыка в золе…Нет, гордый Людвиг ван Бетховен,Не ода «К радости» твояобъединит, а матч «Эйндховен» —«Бавария» – Das Stimmt, Ja, Ja.О, Дюрер, нет —Мой светлый Альбрехт,Гравюры тонкие твоиОставлены в высоких альпахУшедших нравов и любви.И снова нет, дражайший Гете —Мыслитель, музы ловелас,Не вам владеть сознаньем масс.Когда искусство на излете,Но счастье в том, что вы живетеХотя бы в нескольких из нас. Выйдешь случайно в чужую весну
Выйдешь случайно в чужую весну, —в чью-то священную мглу.В небе фонарик далекий блеснул,искрой скользнув по стеклу.Лунной испариной ляжет роса —слез полуночный покров.И не заметишь – окажешься самв омуте вешних садов.Тихо с деревьев стряхнет белый цветваше величество грусть.Знаю, что в этот парящий рассветя никогда не вернусь.Ген одиночества – грустный аллель,разочарованный мимбродит под сводами спящих аллей —ищет потерянный мир.Люминесцирует млечная даль.Чей это призрачный свет?Падают звезды – роняют печаль.И окончания нет. Пределы
Вот так понемногу, по каплевода не оставит следани марта, ни камня на камне,ни жизни разбитого льда.И нас понесет по дорогамв весенний туманный рассветшофер на маршрутке убогой,которому имени нет.И так бы оно и случилось, —темнел умирающий снег,и чья-то незримая силанаш пульс запускала в разбег.И верили: все – несерьезно,и жили, смеясь и шутя.А жизни жестокая прозатопила нас словно кутят.И мы, уплывая в пределыдосель неизвестных миров,смотрели на мир этот белыйсквозь серость предмартовских снов,где купол светлел, ускользаяот сумрака наших аскез,из обетованного раяотечных весенних небес. Дым костров
Я вижу мальчика, на дереве сидящегоИ яблоки бросающего вниз.Но он из прошлого, а я из настоящего,И это все – лишь памяти каприз.Он улыбается, и вьются его волосы,А снизу ему дед грозит рукой,И узнаваемы их оба голосаВ том времени, ушедшем на покой.И дым костров опять слезит глаза мои.И запах осени из детства прошлых летОпять мне лжет, что все осталось за морем.Но знаю я, что этого там нет.Там есть земля, покрытая бурьянами,Могильный камень на семи ветрах.И стая птиц, с их ариями пьянымиНе потревожит моих предков прах. Наши реки
Памяти Николая Рубцова
Плыть по реке на неспешащем судне —Что может быть приятней и теплей?Доверить бегу волн года и судьбыИ дух речной увидеть, как елей.Простым матросом, а не капитаном —Работать днями в саже и в поту.А вечерами становиться пьянымОт водной глади, стоя на борту.Меж берегов спускаться по теченьюВ туманы утра, в розовый закат,И предаваться внутреннему пенью,И знать, что нет судьбе пути назад.Бороться с непогодой и стихией.И женщину любимую своюНе забывать, и ждать – писать стихи ей,И в письмах повторять «Я вас люблю…»Слова срываясь с губ подобны птицам —Летят, чтоб возвратиться через год.И встреча неизбежно состоится,Как, впрочем, и прощанье и уход.Плыть в никуда с дымящей папироской.Нехитрый ужин с другом разогреть.И этот мир, на первый взгляд неброский,Любить. И не бояться умереть.Песнь пчелы
Я пчела.Лето жжет. Лето бесит нас.И летим мы жужжа и брюзжа.И спасение наше – Медовый спас,Наше жало острее ножа.Мы голодные, жадные мессеры,Мы лютуем с утра до темна.Нам не так, как вам кажется, весело —Наша жизнь коротка. И – одна.Мы корпим.Мы не просто со-трудники, —Мы ловцы вкусовых жемчугов.Мы ныряем в янтарных сот рудники,Оставляя там капельки снов.В нашем доме сокровище-золото!И мы все, как один, за негоОтдадим свои буйные головы.Жизни мед! – он ведь стоит того.А когда мы умрем этой осенью —Кто – от холода, кто – от тоски,Пчеловод с чуть заметною проседьюНашим медом набьет рюкзаки.…Лето умерло. Землю всю залило,Над осенними ульями дым.Все же жаль, я его не ужалила, —Я за мед посчиталась бы с ним. Дороги
Вот оно, блаженство пилигрима —теплые, нехлопотные зимы,дни мелькают, жизнь проходит мимо,и за все взимается налог.Вот и мы, идущие наощупь,жизнь свою стираем и полощем —все мечтаем сделать ее прощеи не знаем, слышит ли нас Бог.Было так всегда, и так и будет:от беды, от боли, страшных судеб,уезжают в неизвестность людииз краев родительских берлог.Жизнь звала с распахнутою дверью.Дальше ехать некуда, поверь мне.Все не так уж плохо, и теперь явижу, что я смог, а что не смог.Знаешь, мы когда-нибудь поедемснова к нашим соснам и медведям.Только не рассказывай соседям —все эти печали не для них.Там в краю березового ситцав прошлом, словно в детстве, заблудиться.Снова увидать родные лица,те, которых нет уже в живых.Счастье превратилось в амнезию.Что ж ты с нами сделала, Россия?!Мы твоею милостью – другие —блудные, наивные сыны.Выпьем веселящего нас меда.Примет нас в купель свою природа.В плен возьмет нас родины свобода —вечность заколдованной страны… Человек в окне
Человек в окнеходит – занят своими делами.Тусклый свет. На стенекалендарь, рядом зеркало в раме.За окном темно.Теплый вечер становится ночью.И висит окнов небытии, меж труб водосточных.Не моя странастала мне заповедным домомНе моя вина,что я стал по судьбе ведомым.Я построил мостмежду двух островов планеты,но ни West ни Ostза него не дают монеты.Мы не верим им,а они все играют с нами.И на том стоимс разведенными полюсами.Головой в косякИ роняя за словом слово…Вот и будет такДо пришествия, до второго.Человек в окнеговорит по-английски в спешкео чужой войне,и о том, что все люди – пешки.Календарный деньпережит, значит, перевернут.В зазеркалье теньтех, кто был здесь когда-то вздернут.Я читал стихидля людей, будто резал вены, —иль они глухи,иль боятся стихов, как скверны.С неба свет бежит —красноватой планеты Марса.Если есть там жизнь,я б наверное там остался.Хоть на час уснуть —окунуться в глубокий морок,но сознанья ртуть,как в термометре, прет под сорок.Перевод стихов —недо-взаимо-пониманье —не велик улов,но и золото – не молчанье.Человек в окнеУлыбается мне и машет.Что же нам нужней,Мы и сами себе не скажем.На холодный снегмоей памяти розы кинут;уходить не грех,но страшней not to be continued.
Поделиться с друзьями: