Дорогой наш ветеран

Возвращаясь от стайки, по прочищенной дорожке, Николай Васильевич ещё раз остановился отдохнуть, и снова обратился к Бублику.

– Большое у нас хозяйство. Да, Бублик?
– спросил Николай Васильевич.

Бублик в ответ снова помахал куцым хвостиком, явно подтверждая размеры хозяйского хозяйства.

– А раз хозяйство большое, то и работы много. Во как! Мы и трудимся с тобой, дружище, ни свет, ни заря. Одобряешь?

Выражая искреннюю поддержку совместному труду, Бублик радостно гавкнул, ещё пуще завертел хвостом, но остался сидеть на месте.

– Разгавкались тут... Слышала вас в сараюшке. Что на этот раз не по нраву?

– выходя из стайки с ведром в руках, спросила жена, миловидная и улыбчивая толстушка.
– Тоже с раннего утречка подскочил, труженик? С добрым утром!

Она поставила ведро на снег и стала поправлять платок на голове.

– Что опять же за рев стоял? Я краем уха слышала что-то. Но не разобрала... Проехал кто?

– Я ж тебе вчера говорил...Моторин жену в район увез рожать... А сейчас он с вокзала на машине проскочил, шальной. Дозвонился до роддома. Клава ночью пацана родила, сказывал, весом - четыре девятьсот...

– Молодчики Моторины! Ай молодца! Пусть растет боец, в день Победы родился... Клава-то ничего себя чувствует?

– Кричит живы и здоровы. Бутуз в норме.

– Сколько у вас всего с утра, кричат, гавкают...
– супруга пошла к дому.

– Это Бублик в рассуждения ударился. Нагавкаться не может, - ответил супруг.
– А тебя с добрым утречком... Снегу бы поменьше, вообще тогда утро - прелесть, - ответил супруг.

– Утро в самый раз... С молочком неплохо вышло - литров восемь. На свежую сметанку хватит. Процежу молочка - подтягивайтесь на завтрак. И с праздником тебя, Николаша... Наш самый дорогой и главный праздник!

– Так и тебя с Днем Победы, Марусенька! Снова наш день - девятое...Опять май! Ребят -друзей вспомнить...Погрустить, стопочку принять...

– Да...Вроде давно было... А не забывается...

Маруся задумалась, и помолчав, слегка улыбнулась:

– Ну, ладно, заканчивайте со снегом и приходите...Ударники труда! Яичницу с сальцем сейчас сгоношу. Яичек сегодня - почитай десятка три. Пирог, что в духовке, ещё теплый... Угощу, в честь праздника, разговеетесь.

– У тебя нынче всё, что ни праздник - разговеетесь...Какая набожная стала.

– Что тут скажешь...Годиков побольше, к Всевышнему - ближе. - рассудительно сказала супруга.
– Когда и свечечки поставишь...И за здравие, и за упокой. Сколько ушло, всех нужно помянуть...Это и их тоже святой Праздник.

– Вот-вот. Помянем...

Бублик на крылечке сочувственно заскулил. Николай Васильевич усмехнулся:

– Но мы с Бубликом опять же и рассуждали, а можно ли работать в церковные праздники. Снег, скажем, кидать...Или это тяжкий грех?

– Господи, боже мой... У них уже и 9 мая - церковный праздник! У вас, разлентяев, что ни день, все - церковный праздник. И тогда, мол, куда нам сирым да убогим, деваться, работать-то - большой грех. Только бы на печке полеживать...Да телевизор разглядывать. Уж, я вас...

Николай Васильевич рассмеялся:

– Ну-ну, и разошлась, ты подруга...Грозная такая...Скорая на расправу... Раз, говоришь, не церковный - сейчас закончим и подбежим за стол с пирогами. Да. Марусь, свет так и не дали... Похоже, ещё на день...Кто теперь в праздник ремонтировать поедет?

Жена опять вздохнула, и, взяв ведро, пошла к дому. Оглянулась и, в сердцах, добавила:

– Какой ремонт! У этих районных бездельников, электриков? Слов на них нет. Что, первый раз авария? И где они, где? Спешат?

Маруся зашла на крыльцо и добавила к похвале славному труду электриков:

– У них уж точно - кругом одни церковные праздники. Пока проснутся, пока приедут...

– Не поедут они нынче. Праздник, заседания, приветствия, поздравления...И к Сухому логу, где авария, не пробиться, - согласился Николай Васильевич.
– А Моторин с района вертался, еле проскочил - снегу уже намело до поворота с грейдера. А дальше - уже и трактор жди - совсем труба! Буксовал, а ведь на цепях. Уж если Моторин...Да ведь кто сейчас чистить станет? И он говорит, что сам видел... В Сухом логу, на опорах, снег налип на провода - и оборвало. А сугробы намело - никто и не сунется. Какое там ремонтникам!

– Ничего, выкрутимся. Керосину на лампу хватит, там почти бидон, - открывая дверь в сенцы, заключила жена.

– Керосин-то, шут с ним. Стопку в темноте мимо рта не пронесем, - указал на самое важное Николай Васильевич.
– А вот на Красной площади парад праздничный хотелось бы посмотреть... Москву-то теперь как без света увидишь...

– Парад тебе...На станцию сходишь. Я-то как-нибудь без телевизора обойдусь, а для тебя Бородкин радио включит, - мудро заключила жена.

– Во как! Умница ты у нас, Марусенька. Не сообразил про вокзал, запарившись...У них-то свет, правда что, по путейской линии...

Уже до калитки осталось с метр сугроба. Тут Николай Васильевич опять остановился "пот со лба утереть". Невдалеке на заснеженной улице показался начальник станции Каменный ключ Бородкин Сан Саныч, весьма полный, отчасти даже обрюзгший и жирноватый, мужчина. Начальникам положено - быть важным и толстым. Только что его вспомнили, а он - тут как тут. Бородкин торопливо шагал в сторону вокзала. Было видно по нему - чем-то озабочен. Проходя мимо и увидев Николая Васильевича, остановился и, тяжело дыша, буркнул:

– Смотри, Василич, что...По улице - не пролезть. Ты представляешь? Чтоб Громухина с утречка дала команду, хоть центр почистить? Да не в жизнь... И свет больше чем на сутки вырубили. С керосинкой маемся. Как бы ещё и сегодня... А тут ещё и праздник...

Он взглянул на Николая Васильевича, что-то вспоминая, и всплеснул руками:

– Тьфу-ты! Нервный я сегодня, Василич. Прости, друг... Зарапортовался я, как говорится, от неурядиц всяческих. Не с того разговор начал. Привет тебе, конечно... И обязательно - с Праздником тебя! Ветерана, как говорится. С Днем, как говорится, Победы!

Не останавливаясь, Бородкин затараторил дальше:

– И ещё одно...Сразу скажу...Не буду заходить, спешу...И не уговаривай за праздник стопочку. И без того по горло дел и забот.

Николай Васильевич подошел по сугробу к калитке, оперся на забор.

– Спасибо, Александр Александрович! Вас тоже с Праздником! Нашим общим и дорогим! С Днем Победы! И не уговариваю...

И добавил с улыбкой:

– Ещё, пока...Не уговариваю...Да, кстати, Моторина ещё не видел? Клава у него ночью пацана родила...