Дороже всех денег мира

— Тут уж никого из нас не должно волновать, кто, где и с кем проводит свои ночи. Главное, не палиться. Не хочется, знаешь ли, слыть в обществе рогоносцем.

— Что ж, я тебя поняла. — Предложение Матвея мне начинало нравиться. Но всё же кое-чего не хватало. — Только мне нужны гарантии. Письменный договор, заверенный нашими подписями. Сам понимаешь…мало ли что может произойти…

На меня посмотрели долгим внимательный взглядом, а потом салон автомобиля наполнился мужским смехом.

— Теперь я понимаю, что ты точно дочь своего отца, — и не ясно, комплимент это был или насмешка.

— Так ты согласен?

— Согласен.

На этом и порешили.

А через несколько дней я преподнесла родителям «радостную» новость.

Ох, как же приятно было видеть их лица, когда за обедом я сообщила, что выполнила их волю и вышла замуж. А в подтверждение своих слов, продемонстрировала паспорт со штампом о браке.

Скандал был обеспечен. Только в этот раз от мамы, которая хотела устроить настоящее торжество с сотней гостей и белоснежным платьем невесты. Но тут уж ничего не поделаешь. Хорошо всё же иметь родственников в ЗАГСе.

Отец же, справившись с первым шоком, лишь хмыкнул:

— Отомстила, да?

Отомстила. Вот только и себе тоже. Теперь, когда я училась заочно, мы практически не виделись с Казаковым. Возможно, это было и к лучшему, но стоило нам пересечься, как меня одаривали взглядом полным ненависти и тоски. Отец не простил мне тайного заключения брака и настоял на том, чтобы я сменила свою фамилию на фамилию мужа. Естественно, новость о моём поспешном замужестве облетела универ и обросла просто-таки нереальными подробностями. Больше всех злорадствовали завистницы наших отношений с Казаковым. Они и распространяли слухи о том, что я так скоро вышла замуж из-за нежданной беременности. Конечно, это не могло не дойти до Влада. И в очередную сессию я узнала, что Казаков перевёлся в другой университет.

После этой новости я проревела всю ночь, а на следующий день переехала к Матвею, так как не могла больше видеть лица того, кто разрушил мою жизнь.

И я снова начинала с чистого листа. Вот только он не был белым. Мой лист, как и моя жизнь, отныне были лишь серым пятном, в котором не было места такому светлому чувству, как любовь.

Часть 2. Настоящее

Наши дни.

Меня разбудила настойчивая трель домашнего телефона.

Бросив взгляд на часы, застонала от досады. Всего семь утра! Кому не терпится увидеть меня в столь ранний час? Матвей ушёл на работу полчаса назад и никак не мог звонить на домашний, так как в основном по нему связывался с нами лишь консьерж, уточняя какие-либо детали или напоминая о чём-либо. Иногда это были напоминания от мужа, который что-то забывал договорить мне, а по пути вниз вспоминал и просил Фёдора Анатольевича передать. Реже это были напоминания об оплате. Как-никак Матвей исправно оплачивал все счета.

Потому что уже два с половиной года он являлся главным директором фирмы, сменив на этом посту своего родителя, решившего отойти от дел. И именно тогда мой муж разорвал все отношения с моим отцом. Я думала, что таким способом он просто мстит ему за, так сказать, навязанную женитьбу. Но на самом деле оказалось, что отец проводил какие-то подозрительные махинации с деньгами, и Матвей просто не хотел в этом участвовать. Как же он тогда ругался со своим отцом, пеняя ему на то, то тот попросту закрывал на всё это глаза. Муж же мириться с этим не стал. Новость о том, что с моим отцом прекращено всякое сотрудничество, Матвей преподнёс мне на нашу пятую годовщину свадьбы. Не сказать, что новость обрадовала меня, но я всё же не могла не спросить о «нас». Всё же семейными наши отношения назвать было нельзя. Мы относились друг к другу скорее, как близкие друзья, чем как законные муж и жена. Он «прикрывался» мною от слишком назойливых поклонниц, а я… я просто жила в своё удовольствие, котором меня обеспечивал муж. И вот, спустя пять лет, этому мог прийти конец, хотя я и привыкла к такой жизни. Но Матвей наотрез отказался разводиться со мной, обосновав своё решение тем, что ему так попросту «удобно». Да и я была не против.

За семь лет я побывала во многих странах, куда отправлялась в командировку вместе с Матвеем. Он устроил меня в свою фирму внештатным сотрудником и исправно платил зарплату, позволяя являться на работу не чаще чем раз в месяц.

Что же касается личной жизни… Ну, тут всё сложно. Я так и не подпустила за всё это время ни одного мужчину, ни к своему телу, ни к своему сердцу. Хотя для всех окружающих — я была без ума от своего мужа. И только мы вдвоём знали, каково мне приходилось на самом деле. Но то было по первости. Вскоре я привыкла постоянно притворяться. Даже научилась жить с этим. Ещё бы родственники со стороны мужа не наседали со своими намёками по поводу детей, то было бы всё вообще хорошо. Раз за разом они тонко, но очень ёмко намекали на то, что хотят поняньчить внуков, особенно усердствовала в этом свекровь, но мы с Матвеем на эти нападки лишь молча закатывали глаза и переводили тему. Только это мало помогало…

Вот и сейчас закрадывалось у меня подозрение, что это опять Лидия Ивановна пожаловала. Только она может уговорить Фёдора Анатольевича названивать в нашу квартиру в такую рань.

— Да иду я, иду! — недовольно крикнула на раздражающую трель. Меня конечно, никто не услышит, но мало ли. — Подождите пару минут!

Накинув халат, поплелась к телефону.

— Да? — спросила угрюмо, с трудом подавив зевок.

— Оксана Викторовна, простите за столь ранний звонок, — виновато начал оправдываться наш консьерж. Я даже по голосу слышала насколько ему неудобно передо мной, но видимо посетитель оказался слишком уж «настырным», чтобы не разбудить меня в столь ранний час, — но тут к вам… посетительница.

Ну точно, свекровь! Только что-то рановато.

— … говорит, что ваша сестра, — прервал мои мысли голос Фёдора Анатольевича, — Абрамова Лана Викторовна…

А вот это было странно. Уже два года как я не общалась со своей семьёй, обвиняемая отцом во всех его неудачах. Он был убежден, что это я подговорила Матвея разорвать все отношения с его фирмой, и поэтому запрещал даже вспоминать о том, что когда-то у меня была семья. А тут такая неожиданность. Да ещё с самого утра. Как бы не случилось чего плохого!

— Да, это моя сестра, — поспешила заверить консьержа, — пусть её пропустят.

— Хорошо, я передам на входной пост.

Элитная многоэтажка с охраняемой дворовой территорией — место жительства для высокопоставленных чиновников и просто богатых людей — поэтому попасть так просто сюда нереально. Вот и Лану тормознули прямо у ворот. Теперь, пока она доберётся до входа, а там и до нужного этажа и нашей с Матвеем квартиры, пройдёт минут пять-десять, как минимум. За это время я успею немного привести себя в порядок.

Звонок в дверь раздался как раз тогда, когда пропиликала кофеварка, повещая о том, что кофе готов.

Немного нервным движением расправив невидимые складки на домашнем платье, пошла открывать.

За два года Лана практически не изменилась. Если только похорошела и стала более женственной что ли? Идеальная причёска — локоны уложены один к одному, идеальный макияж и идеально севшие по фигуре джинсы с блузкой, подчёркивающие самые привлекательные и выдающиеся места.

У меня так никогда не получалось. Даже имея прилично денег, я не могла выглядеть лучше, чем сестра.

— Привет, — выдохнула, отступая от двери, чтобы Лана могла войти.

Но она отчего-то медлила. Рассматривала меня. Слишком пристально и долго. А затем неожиданно сорвалась с места и бросилась ко мне. Думала, будет бить за что-то, но Лана повисла на мне и уткнувшись куда-то в основание шеи, всхлипнула жалобно:

— Оксан, спаси меня!

Рассказывала о случившемся Лана только спустя полчаса, сидя на кухне и грея руки об третью чашку кофе. Хотя у неё, в отличие от меня, никогда не мёрзли ладони — это был мой бич.