Дороже жизни

И вот тут я понял свою ошибку!

Зря вообще всю эту дурь затеял!!! Зря!!!

— Я бы так никогда не подумала. Зачем я тебе? Убогая калека! Ты ведь со мной из-за жалости возишься! На меня ведь без слёз невозможно смотреть! Я видела, как люди от меня на улице шарахаются! Как взгляд в сторону отводят, делая вид, что просто не замечают!!! А ты… ты ради папочки со мной нянькаешься! Чтобы угодить! Чтобы рейтинг на выборах поднять!

Ударила.

По самому больному ударила!!!

— Ну ты и дура.

Чёрт.

Не хотел.

Само вырвалось.

Она ладошками лицо накрыла и заревела, настолько сильно, что кот испугался и с колен спрыгнул, умчавшись на кухню. Плечи ходуном ходят, Аню трясёт.

— Обратно меня отвези! — задыхаясь от истерики, — И не приходи больше. Никогда.

Я тоже психанул.

Долго сдерживался.

Я ведь тоже человек. И моё терпение не железное.

Не буду с ней возиться. Пошла к чёрту!!!

Денег заработаю, операцию оплачу и пусть валит на все четыре стороны! Я её случайно сбил. Она сама на дорогу выскочила, курица невнимательная!!! Операцию сделаю, на ноги поставлю и всё! Вина прощена.

На руки быстро подхватываю, молча в коридор несу. Аня к сердцу моему щекой прижимается, невольно ручками спину обхватывает и всё… Капец! Там, в груди, будто что-то переклинивает.

Нет.

Так нельзя!!!

Придурок я!

Урод конченный!!!

Не смогу без неё.

Не смогу!!!

Привязался очень. Капец как привязался!

Меня за такие мысли убить мало!!!

Резко разворачиваюсь, в комнату возвращаюсь. На кровать Аню осторожно бросаю, а сам сверху наваливаюсь. И, прежде, чем она успевает опомниться, губы её своими накрываю, целуя жадно, дико, ненасытно.

— Прости девочка. Прости, — требовательный поцелуй, — Не могу без тебя. Ты нужна мне. Очень нужна! И ты… самая красивая, самая добрая, самая замечательная на свете! — отрываюсь от сочных губ, в глазища её огромные, широко распахнутые смотрю, теряя разум от невероятной женской красоты, — Поверь мне, пожалуйста. Поверь! Отец тут ни причём. И жалость тоже. Я просто… я просто люблю тебя, чёрт возьми! Клянусь!!! И мне вообще пофиг на твои шрамы и на всю остальную фигню. Потому что я верю, что ты сможешь ходить! Я деньги на лечение собираю. Вот! — с кровати вскакиваю, к шкафу подбегаю и коробку оттуда с заначкой вытаскиваю.

Не верит. Или просто в шоке.

Но теперь она не от боли рыдает, а от счастья.

Потому что там… теперь там восхищение во всю сверкает.

Снова к девчонке подбегаю и снова её сладкие губы целую.

Аня вдруг перестаёт дрожать. Ручками шею мою обхватывает, пальцами в волосы на затылке зарывается, начиная отвечать на поцелуй. Сначала робко, застенчиво, а затем, более уверенно. Лаская и даже покусывая по очереди то верхнюю, то нижнюю губу.

— Ох… какая же ты сладкая! И красивая, — томно в её рот выдыхаю и чувствую, как она изящно выгибается, полностью отдаваясь ласкам. А меня ведёт. Как наркомана проклятого ведёт от её запаха, от её кожи нежной и от того насколько она хрупкая, ранимая, отзывчивая и в то же время горячая.

У меня бошку мгновенно рвать начинает! Потому что никогда! Никогда, блин, ничего подобного не испытывал! Ни с одной шлюхой. Даже самой дорогой. Ни с одной настолько кайфово не было!!!

В штанах мгновенно потеснело. Аня это почувствовала. Её дыхание участилось, а щеки покрылись красными пятнами.

Как же мне дико хотелось ворваться в неё и любить, любить, любить!!! До самого утра, кайфуя от её стонов страстных, от её поцелуев сладких и от того, что моей она стала. Первой и единственной. Любимой…

Той, ради которой всё на свете сделаю.

Той, ради которой даже собственным сердцем пожертвую.

Она моя.

Она теперь для меня дороже всего.

И даже… дороже жизни.

Глава 6

— Все что я делаю, я делаю ради тебя. Потому что мне так хочется. Обещай, что больше никогда не скажешь нечто подобное.

— Обещаю! — не думая, выпаливает, — Если ты, ещё раз меня поцелуешь…

— Поцелую. Даже не раз. Раз сто поцелую! И каждый день это делать буду, пока твои сладенькие губки не опухнут от моего настойчивого желания! — улыбаюсь, во все свои тридцать два, поглаживая большими пальцами её бархатные щеки, скулы, шею… и медленно, направляюсь к груди. Туда, где уже выпирают две твердые и очень сочные ягодки.

Она тоже улыбается. И больше не боится. Ни меня, ни своей немощности. Потому что мне плевать. Я люблю ее всю. Абсолютно и полностью. И моя любовь искренняя. Я это точно знаю. Я это чувствую. Сердцем своим чувствую.

— Денис… я хочу тебя.

— Нет. Пока нет. Я ведь могу не сдержаться. Сойду с ума, голову потеряю, когда тебя целиков и полностью увижу! Разорву к чёрту!!!

Она смеётся. Так звонков и так радушно, что мне рыдать от счастья хочется

— Серьезно. Я блин могу контроль потерять. Или больно тебе сделать. Нам уже пора. Или мне бошку оторвут, за то, что задержались.

— Не хочу в больницу. С тобой быть хочу. Мне тебя мало. Я очень скучаю.

Когда я с кровати вскочил, собираясь на руки Аню взять, вдруг так неловко стало. Только сейчас понял, что там у меня, в штанах, настоящая Эйфелева башня выросла.

— Я думаю это мощное доказательство того, что ты мне действительно нравишься, Аня. Что теперь скажешь? — похвастался, демонстративно вильнув бедрами, а она ещё больше раскраснелась.

— Подойди пожалуйста ближе, — сглотнула, облизнув нижнюю губу.

Твою ж мать…

Что же это за испытание такое проклятое??!

Руками за ширинку схватилась, а я чуть не спустил прямо в трусы от неожиданности! Ей-Богу! Будто пацан пятнадцатилетний.

— Ты что???

— Ничего. Я просто… Я просто хочу это сделать. Потрогать, посмотреть и хочу, чтобы тебе приятно было. Ты ведь такой заботливый, такой добрый.

Бороться со своими желаниями было бесполезно. Она сама штаны мои до колен вниз рванула, а затем остолбенела, с восхищением глядя на мою, гордо выпирающую, мужскую силу. Глаза девчонки, как у кошки дикой, до максимума расширились, а дыхание вмиг участилось. Тёплые ладошки заскользили по гладкой коже выпирающей эрекции, и я даже понять ничего толком не успел. Меня словно молнией шиндарахнуло!

Я кончил. За секунду. Прямо в ее нежные ручки.

Твою ж…

* * *

Я никогда не задумывался о том, что вообще такое «любовь»? Для меня её просто не существовало. Или, я просто не знал, что это вообще такое и с чем его «едят»? Родителям на меня всегда насрать было. Слишком занятые… Их любовь задабривалась бесконечными тоннами подарков, а виделись мы только на праздники.

Любимой девушки у меня тоже никогда не было. Только шлюхи. Которых я менял как перчатки. Мне нравилось разнообразие. Однотипность слишком утомляла. Я просто удовлетворял сексуальные потребности, избавляясь от напряжения в члене. И всё! Всё остальное было неважным.