Досье Дрездена. Книги 1 - 15

— Ни в коем случае, — перебил ее Майкл. — Клянусь Кровью Христовой, ничего такого у нас и в мыслях нету.

Леа со свистом втянула воздух сквозь зубы, словно от этих слов ее пробрал озноб. Она тронула коня вперед, так близко ко мне, что я уперся в его грудь плечом. Она намотала кожаный аркан на руку так, что свободными оставались каких-то шесть дюймов, и я с трудом сохранял равновесие. Потом свесилась с седла, придвинувшись к самому моему лицу.

— Говори, чародей! — прошептала она. — Что ты утаиваешь от меня?

Язык мой вновь обрел способность шевелиться, и я прокашлялся.

— О… Ничего особенного. Я просто хотел перекусить самую малость перед уходом.

— Самую малость, — пробормотала Леа и, раздувая ноздри, вздернула меня вверх. Она медленно втянула в себя воздух. Шелковая масса ее волос касалась моей щеки, губы почти касались моих.

Я внимательно следил за ее лицом, на котором все сильнее проступало удивление.

— Вы ведь узнали запах, не так ли? — негромко спросил я.

Ее изумрудные глаза медленно расширились, показав белки.

— Ангел Смерти, — прошептала она. — Ты выбрал смерть, Гарри Дрезден.

— Ага, — с готовностью подтвердил я. — Бледные поганки. Amanita virosа, или как их там. Яд проникнет мне в кровь в течение ближайших двух минут. После этого он начнет разрушать мне печень и почки. Еще несколько часов, и я слягу, и если не умру сразу, то проживу еще несколько дней, пока мои внутренние органы будут медленно отмирать, — я улыбнулся. — Кстати, противоядия от поганок нет. И я сильно сомневаюсь, что у вас хватит магии, чтобы собрать меня заново. Заращивание ран, знаете ли, совсем не то же, что регенерация внутренних органов. Так как? — я сделал шаг в направлении, откуда Леа появилась. — В вашем распоряжении еще несколько часов. Можете помучить меня в свое удовольствие, пока меня не начнет рвать кровью.

Она резко дернула аркан, останавливая меня.

— Это подвох, — прошипела она. — Ты мне лжешь!

Я посмотрел на нее с кривой ухмылкой.

— Ну, ну, крестная, — укоризненно произнес я. — Вы же знаете, какой из меня лжец. Неужели вы всерьез полагаете, что я смогу лгать вам? И потом, вы что, запаха не почуяли?

Она посмотрела на меня, и удивление на ее лице сменилось ужасом.

— Клянусь всеми ветрами, — выдохнула она. — Ты сошел с ума.

— Вовсе нет, — заверил я ее. — Я совершенно отдаю себе отчет в своих действиях, — я оглянулся на мост. — Что ж, прощайте, Майкл. Прощайте, Томас.

— Гарри, — нерешительно произнес Майкл. — Вы действительно уверены, что нам не…

— Ш-шш, — отозвался я, строго посмотрев на него. — Нишкните.

Взгляд Леа метался с него на меня и обратно.

— Что? — спросила она. — В чем дело?

Я закатил глаза и махнул рукой в сторону Майкла.

— Ну… — сказал Майкл. — Если уж на то пошло, у меня имеется кое-что, способное помочь.

— Что-то? — взорвалась Леа. — Что именно?

Майкл полез в карман куртки и достал маленький пузырек с резиновой пробочкой.

— Это экстракт чертополоха Святой Марии, — пояснил он. — Его широко используют в европейских больницах при отравлениях грибами. Теоретически это сильно повышает у жертвы отравления шансы на выживание. Разумеется, если принять его вовремя, пока еще не поздно.

Леа сурово сощурила взгляд.

— Дай его мне. Сейчас же.

Я поцокал языком.

— Как ваш преданный пес и компаньон, дорогая крестная, должен напомнить вам, как опасно сидхе, тем более одной из старших, принимать какие-либо дары. Это может привязать вас к дарителю — если, конечно, вам нечего предложить взамен.

Лицо Леа приобрело пунцовый оттенок — от бледно-кремовой кожи на ее ключицах и до гривы пышных волос.

— Значит, — произнесла она, — ты предлагаешь мне сделку. Ты даже бледную поганку не побоялся съесть, чтобы заставить меня освободить тебя.

Я приподнял брови и с улыбкой кивнул.

— В сущности, да. Видите ли, я понимаю ситуацию таким образом. Я вам нужен живым. Мертвый я вам и даром не нужен. И вы не в силах поделать что-нибудь с отравлением.

— Я тобой владею, — прорычала она. — Теперь ты мой.

— Позвольте внести поправку, — улыбнулся я. — Я ваш на пару следующих дней. Потом я буду трупом, так что, боюсь, вам от меня будет немного толка.

— Нет, — сказала она. — Я не освобожу тебя в обмен на этот эликсир. Я и сама могу найти чертополох.

— Возможно, — согласился я. — Возможно, вам даже удастся сделать это в срок. А может, и нет. Так и так, без прогулки в больницу шансов на мое выздоровление нет — даже с экстрактом. И уж тем более их не будет, если я не попаду туда скоро.

— Я не собираюсь торговаться с тобой! Ты сам обещал мне себя!

Майкл пожал здоровым плечом.

— Полагаю, мэм, вы навязали сделку неразумному молодому человеку, к тому же загнанному в угол обстоятельствами. Впрочем, мы не просим вас расторгать ее.

Леа недоуменно нахмурилась.

— Нет?

— Разумеется, нет, — ответил Томас. — Экстракт всего лишь дает Гарри шанс выжить. Собственно, ничего другого мы у вас и не просим. От вас требуется только, чтобы вы отпустили его — и обещали год и один день не покушаться ни на него, ни на его свободу, докуда он остается в мире смертных.

— Такая вот сделка, — кивнул я. — И как ваш преданный пес, хочу особо обратить ваше внимание на следующее обстоятельство: если я умру, вам, крестная, меня уж точно не получить. Зато если вы меня сейчас отпустите, вы всегда сможете как-нибудь вечерком попытаться еще. У вас же этих вечеров немеряно. Кто-кто, а вы-то можете позволить себе не торопиться.

Леа помолчала, не спуская с меня глаз. Ночь тоже стихла. Все ждали, не произнося ни слова. Тихая паника, которую я давил в себе с того самого момента, как проглотил поганки, колыхалась где-то в районе моего желудка, заставляя его сжиматься и дергаться.

— Зачем? — произнесла она наконец очень тихо — так, чтобы слышал один я. — Зачем ты делаешь это с собой, Гарри? Я не понимаю.

— Сомневаюсь, чтобы вы вообще могли это понять, — сказал я. — Есть люди, которым нужна моя помощь. Люди, которые попали в беду из-за меня. Я должен помочь им.

— Ты не поможешь им, если умрешь.

— И если вы заберете меня — тоже.

— Ты готов отдать свою жизнь за их жизни? — недоверчиво спросила она.

— Да.

— Зачем?

— Затем, что никто другой этого не сделает. Я им нужен. Я в долгу перед ними.