Досье Дрездена. Книги 1 - 15

— Гарри? — послышался из-за двери негромкий женский голос. — Гарри, это ты?

Я опустил жезл.

— Мёрф?

— Заходи, — сказала Мёрфи. Я посмотрел вниз и увидел в дверях ее побледневшее лицо. — Живее.

Я с опаской, проверяя на ходу свои обереги, спустился вниз. К некоторому моему облегчению, они оставались задействованы. В свое время я дал Мёрфи талисман, позволяющий проходить сквозь мою защиту — ей, и только ей одной.

Я шагнул в комнату. Мёрфи закрыла за мной дверь и заперла. Она уже растопила камин и засветила одну из моих керосиновых ламп. Я подошел к камину и присел у огня, фея руки и молча глядя на Мёрфи. Она напряженно постояла пару мгновений, потом подошла и остановилась у меня за спиной, глядя в огонь. Губы ее сложились в жесткую, нейтральную линию.

— Нам надо поговорить.

— Ну да, я довольно часто слышу подобные предложения, — пробормотал я.

— Ты обещал позвонить мне, как только узнаешь что-нибудь.

— Эй, не так быстро! Кто сказал, что я знаю что-нибудь?

— На прогулочном катере в Бёнем-Харбор обнаружен труп, и несколько свидетелей описали темноволосого долговязого мужчину, уехавшего с места преступления на разноцветном «фольксвагене-жуке».

— Секундочку…

— Это убийство, Дрезден. Мне плевать на конфиденциальность твоих отношений с клиентом. Люди гибнут.

Я стиснул зубы от досады.

— Я собирался рассказать тебе об этом. Поверь, у меня выдался действительно тяжелый день.

— Такой тяжелый, что ты даже не заявил в полицию об убийстве, свидетелем которого стал? — возмутилась Мёрфи. — Знаешь, а кое-где это расценивается как соучастие или укрывательство. Например, в уголовных судах.

— Ну, снова-здорово, — буркнул я. Пальцы против воли сжались в кулаки. — Я помню, как это у тебя получается. Врежешь по зубам, а потом арестуешь.

— Вот и стоило бы, черт подери!

— Блин-тарарам, Мёрф!

— Расслабься. — Она вздохнула. — Если бы у меня на уме было только это, ты бы уже сидел в машине.

— Ох… — Вся моя злость разом испарилась куда-то. — Тогда зачем ты здесь?

Мёрфи насупилась.

— Я в отпуске.

— Ты… чего?

Мёрфи упрямо дернула подбородком. Голос ее звучат немного непривычно, поскольку говорила она сквозь крепко стиснутые зубы:

— Меня отстранили от расследования. А когда я попыталась возражать, намекнули, что я могу выбирать между отпуском и выходным пособием.

Бред какой-то! Эти говнюки из полицейского начальства отстранили Мёрфи от расследования? С какой стати?

Мёрфи ответила на этот вопрос прежде, чем я успел его задать:

— Потому, что когда тело убитой в порту осмотрел Баттерс, он определил, что ее убили тем же оружием, что и того типа, которого ты видел вчера ночью.

Я даже зажмурился.

— Что?

— Оружие то же самое, — повторила Мёрфи. — Баттерс в этом полностью уверен.

Я повертел эту мысль в голове, пытаясь уловить логику.

— Мне сейчас не помешало бы пива. А тебе?

— Давай.

Я прошел в кладовую, взял пару бутылок темного стекла, откупорил их старой открывашкой и вернулся к Мёрфи. Та взяла у меня бутылку и подозрительно сощурилась:

— Оно теплое.

— Новый рецепт. Мак убьет меня, если услышит, что я подаю его темное холодным. — Я сделал большой глоток из своей бутылки. Нет, все-таки вкус Макова пива ни с чем не сравнить: богатый, чуть отдающий орехом, с приятным таким послевкусием… Можете сколько угодно шутить насчет этих мини-пивоварен. Мак свое дело знает.

Мёрфи сморщила нос:

— Фу. Вкус слишком насыщенный.

— Вульгарная американка, — фыркнул я.

Мёрфи почти улыбнулась.

— Отдел убийств пронюхал про связь убийства в Италии с тем, что произошло у нас в окрестностях аэропорта, и этим — в порту. В общем, они подергали за нужные веревочки и заграбастали дело к себе.

— Как они узнали?

— Рудольф, — сквозь зубы процедила Мёрфи. — У меня нет никаких доказательств, но готова спорить, этот хорек подслушивал мой разговор с Баттерсом и сразу побежал ябедничать.

— Ты хоть что-нибудь можешь поделать с этим?

— Формально могу. Вот только в реальной жизни люди вдруг начинают терять — совершенно случайно! — докладные, рапорты и запросы. А когда я пытаюсь надавить, на меня уже давят по полной, — она сделала еще один сердитый глоток. — Я могу остаться без работы.

— Все это яйца выеденного не стоит, Мёрф.

— Не скажи. — Она нахмурилась и мгновение смотрела на меня в упор. — Гарри. Я хочу, чтобы ты отказался от этого дела. Ради твоего же блага. За этим я и приехала.

Я нахмурился:

— Минуточку. Ты хочешь сказать, тебя шантажируют — мной? Что за бред?

— Я не шучу, — буркнула Мёрфи. — Гарри, о тебе в нашем заведении идет дурная слава, так что далеко не все относятся к тебе хорошо.

— Ты это о Рудольфе?

— Не только о нем. И без него хватает таких, которые не хотят поверить в то, что ты не шарлатан. И потом, ты ведь и правда свидетель убийства. Тебя запросто могут убрать.

Можно подумать, моя жизнь и без того была слишком легкой. Я сделал еще большой глоток пива.

— Мёрф, мне плевать — коп, смертный ублюдок или нежить. Я не пойду на попятный только из-за того, что какому-то громиле не нравится то, что я делаю.

— Я не громила, Гарри. Я твой друг.

Я тряхнул головой:

— И ты меня просишь об этом.

Она кивнула:

— По-хорошему прошу. С сахаром.

— С сахаром… Черт, Мёрф. — Я сделал еще глоток и хмуро покосился на нее. — Тебе вообще много известно о том, что происходит?

— Ну, часть папок у меня забрали прежде, чем я успела ознакомиться с ними, — она тоже посмотрела на меня, — но я умею читать между строк.

— О'кей, — кивнул я. — Это кой-чего объясняет.

— Ты ведь не отказываешься от дела, нет?

— Даже не рассматривается.

— Тогда не говори больше ничего, — быстро произнесла Мёрфи. — Чем меньше ты мне скажешь, тем меньше мне придется выкладывать под присягой.

Под присягой? Черт! Надо, надо принять правило, по которому человека нельзя загонять в несколько юридических ловушек одновременно.

— Понимаешь, ситуация очень уж поганая, — попробовал объяснить я. — Если самые обычные копы подойдут к ней как к самому обычному делу, их попросту убьют. Блин, да работай я даже в ОСР, я бы все равно призадумался!