Досье Дрездена. Книги 1 - 15

Глава двадцать девятая

Мёрфи забрала из своей машины большую спортивную сумку и поспешила за мной к Эбинизерову пикапу. Не доходя до него футов двадцать, она остановилась как вкопанная.

— Ты надо мной смеешься.

— Еще чего, — буркнул я. Ты хотела приехать туда, где нас могут ждать неприятности, на своей машине? То-то твои доброжелатели обрадуются! Лезь в кабину!

— На чем он ездит? На угле?

Эбинизер высунул свою лысеющую голову из окошка.

— Представления не имею. Обычно я отпускаю его самого искать себе пропитание.

— Мёрф, — сказал я. — Это Эбинизер МакКой. Эбинизер, это Кэррин Мёрфи.

— Ты, — неодобрительно буркнул Эбинизер. — Слыхал я, ты пару раз мальчика здорово прижимала.

Мёрфи насупилась.

— Кто вы, черт возьми, такой?

— Мой учитель, — вполголоса пояснил я. — Друг.

Она покосилась на меня и прикусила губу. От взгляда ее не укрылся дробовик на задней стенке кабины.

— Вы приехали нам помочь?

— Ну, если ты не считаешь меня старой развалиной, — ехидно ухмыльнулся он.

— У вас есть права? И вы давно ездили по Чикаго?

Старый чародей хмуро покосился на нее.

— Так я и знала, — хмыкнула она. — Подвиньтесь.

— Что? — поперхнулся он.

— Я поведу. Да подвиньтесь же.

Я вздохнул.

— Лучше подвиньтесь, сэр, — посоветовал я Эбинизеру. — Мы опаздываем.

Мёрфина сумка шмякнулась на землю, а сама она уставилась на меня, разинув рот.

— Ну? — не понял я.

— Сэр? — переспросила она, не веря своим ушам.

Теперь уже я насупился, но кивнул.

Она подобрала сумку, поморгала, приходя в себя, и продолжала уже профессионально-вежливым тоном:

— С вашего позволения, мистер МакКой, я лучше знакома с улицами, а от нашей скорости зависят человеческие жизни.

Взгляд Эбинизера оставался мрачнее тучи, но губы скривились в легкой улыбке.

— Тю! И то верно: я и знаков-то дорожных не разгляжу, — он распахнул водительскую дверцу. — Залазь. И ты садись, Хосс: некогда нам тебя ждать.

Мёрфи удержалась-таки от того, чтобы нахлобучить на крышу Эбинизерова рыдвана полицейскую мигалку, но и так пригнала его к стоянке рядом с Мавриным логовом очень даже быстро. Она знала улицы старого города не хуже его исконных жителей, а ко всяким тонкостям вроде красного света, одностороннего движения и запрещенных поворотов относилась со внушающим восхищение наплевательством. Надо признать, Эбинизеров пикап слушался ее очень даже неплохо, хотя пару раз я все-таки приложился башкой о крышу.

По дороге я рассказал Мёрфи все, что узнал про вампирское логово.

— Черт, — тряхнула она головой. — Я ожидала чего-нибудь в этом роде. Что они устроят все в самой гуще людей.

— Я тоже, — согласился я. — Но из этого следует только то, что нам нужно действовать как можно быстрее.

— Автоматы, — буркнула Мёрфи. — И заложники. Господи, Гарри, да там же люди погибнуть могут.

— Почему "могут"? Они уже погибают, — возразил я. — Как минимум уже три трупа. И ренфилды живы только условно; для них смерть — дело двух-трех дней.

— А если ты ошибаешься? — не выдержала Мёрфи. — Ты что, серьезно думаешь, я буду стрелять в людей, которые не умерли еще окончательно? Я обязана защищать людей, а не приносить их в жертву!

Пикап подпрыгнул на очередном ухабе, и я клацнул зубами, едва не прикусив язык.

— Это же Черная Коллегия, Мёрф. Они убивают людей и делают это на постоянной основе. И не только это: они распространяют свою вампирскую заразу быстрее любой другой коллегии. Если мы оставим это змеиное гнездо нетронутым, через несколько дней их будет уже несколько дюжин. А через пару недель — буквально сотни. С этим надо что-то делать — и немедленно.

Мёрфи упрямо мотнула головой.

— Но это не значит, что надо мочить всех без разбору. Гарри, дай мне три часа организовать подобающий повод, и все копы и спецназ в радиусе двух сотен миль будут готовы раздавить это гнездо.

— И что ты им скажешь? То, что подвал полон вампиров, не пойдет, и ты сама это знаешь. А если они пойдут в атаку вслепую, они погибнут.

— А что будем делать мы? — спросила Мёрфи. — Что? Вышибем дверь, перестреляем всех, кто стоит на ногах, а потом сделаем вид, будто мы воздушные Ваны Хельсинги? Лобовая атака на ожидающего ее противника — один из самых надежных способов в мире свернуть шею.

— Чего-нибудь придумаем, — заверил я ее. — План уточним на месте.

Мёрфи подозрительно покосилась на меня. Сидевший между нами Эбинизер явно решил не вмешиваться в наш спор.

— Надеюсь, не как тогда, в Уолл-Марте?

— Скажу, когда буду знать точно. Сначала приедем и оценим ситуацию. Может, Кинкейд уже придумал чего.

— Угу, — буркнула Мёрфи без особого воодушевления в голосе. — Может. Ага, где-то здесь он должен нас ждать.

Район был не из самых симпатичных. Город десятилетиями разрабатывал планы реконструкции, но львиная часть денег доставалась более известным и престижным кварталам вроде Кабрини-грин. Давно уже многие кварталы, некогда городские окраины, медленно, но верно разлагаются, соревнуясь за сомнительный титул самого неблагополучного. Трущобы умерли — да здравствуют трущобы…

Нет, я видал кварталы и хуже. Но реже. Высокие здания и узкие улицы почти не пропускали вниз солнечного света. Большая часть окон с первого по третий-четвертый этаж была заколочена. Некогда бойкие заведения на первых этажах почти все позакрывались. Водосточные решетки, забитые мусором и отбросами, битые уличные фонари, изобилие граффити на стенах… В воздухе стоял запах плесени, помойки и бензиновых выхлопов. Редкие обитатели перемещались по улице как крысы: быстро, целенаправленно, всем видом своим давая понять, что грабить их во-первых бессмысленно, а во-вторых просто опасно.

Приют я увидел почти сразу же, едва начал оглядываться по сторонам. Перед входом чернел обгорелый автомобильный остов; правда, машину наверняка раздели на запчасти прежде, чем подожгли. У меня сложилось впечатление, что Мёрфи — первый полицейский, попавший сюда за последние несколько недель, если не месяцев.

И все же чего-то не хватало.

Бомжей. Оборванцев. Бездомных. Пьянчуг. Теток-помоечниц. Даже в дневное время здесь полагалось находиться людям, собирающим пустые пивные банки, или тряпье, или просто потягивающим пойло из завернутых в бумажные пакеты бутылок.