Достаточно шрамов

Похоже, Уизли уже не ожидали увидеть его живым. Заплаканная Молли кинулась ему на шею, мистер Уизли облегченно вздохнул, а Джинни, казалось, едва сдержалась, чтобы не ударить его. Торопливо извинившись, Гарри скрылся в своей комнате. Вскоре к нему поскреблась Гермиона с антипохмельным зельем. Гарри с благодарностью выпил, ощущая, как уходит сдавливающая виски боль, проясняется в глазах, и становится стыдно: часы показывали три часа ночи, а все еще были на ногах, и, наверняка, искали его.

– Гермиона, мне так стыдно.
– повинился он.

– Ничего, Гарри, все понимают. Просто отдохни, а завтра придет Тонкс.

– Завтра... Завтра ему понадобится свежая голова. Проводив Гермиону, Гарри нырнул под одеяло. Спать.

С Тонкс они обговорили детали. Снейпа должны были перевести в Азкабан сразу после суда, но Кингсли придрался к каким-то документам и оставил его на ночь. Ночью Снейп почувствовал себя плохо, и вызванный целитель запретил перевозить его по крайней мере три дня. Кингсли через камин сказал: «Это все, Гарри, больше никак», значит, действовать нужно быстро. Просьба о свидании, поданная на всякий случай, была отклонена, но Тонкс достала где-то чистый бланк, и сама написала разрешение. Завтра они увидятся.

Остаток дня Гарри провел с друзьями. Они разговаривали, смеялись и вспоминали веселые случаи, происходившие с ними в детстве. Никто не упоминал о завтрашнем свидании, и Гарри искренне наслаждался хорошей погодой, вкусным обедом миссис Уизли, и безмолвной поддержкой друзей.

Глава 22

Вместе с Тонкс они аппарировали к зданию Аврората. За углом Гарри надел мантию - невидимку, и, следом за Тонкс,

осторожно двинулся к дверям.

– Привет, Тонкс!
– поздоровался охранник.

– Привет, Берт!
– Тонкс остановилась в проходе, позволяя Гарри проскользнуть за своей спиной.
– Как дела? Вроде тихо сегодня?

Обрадованный Берт поддержал разговор. Гарри уже прошел мимо, как охранное заклинание замерцало, указывая на нарушение границ. Берт вскочил, нацелив палочку прямо на невидимого Гарри, и тому пришлось замереть на месте.

– Ой, Берт, - ахнула Тонкс, - я же совсем забыла!

Она выложила на стол охранника блестящий ключ размером с ладонь.

– Я должна была сдать его вчера, но не вспомнила, так и протаскала в кармане.

– Что это?

– Отмычка. Помнишь, вчера брали грабителей артефактов? Вот это - их. Он зачарован открывать любые замки. Представляешь, сунула вчера в карман, и забыла сдать, и не вспомнила бы, если б заклинание не среагировало.

Аврор расслабился и спрятал палочку.

– А может, хотела ограбить склад?

– Конечно!
– засмеялась Тонкс.
– Жаль, ты меня поймал. Ладно, пойду, сдам, пока не заметили, а то Кингсли и так вечно меня ругает за рассеянность.

Тонкс попрощалась и пошла по вестибюлю, Гарри перевел дух и осторожно последовал за ней, заклинание вспыхнуло еще раз и

погасло.

В лифте Тонкс разрешила Гарри снять мантию - невидимку и снова повторила то, что он и так знал:

– Палочку ты должен был сдать на входе, поэтому не хватайся за нее ни в коем случае; разговаривать будете в присутствии аврора и моем.

– Может, ты все-таки выйдешь, Тонкс?
– без надежды убедить спросил Гарри.

– Нет, Гарри. Я, конечно, не стану поднимать палочку на коллег, но, по крайней мере, смогу тебя защитить, если до этого дойдет.

– Надеюсь, не дойдет.

– Будь осторожен, не делай резких движений, слушайся аврора. Сегодня дежурит Мейсон, а у него реакция, как у Грюма, и он сначала проклинает, а разбирается потом.

Гарри посмотрел на серые волосы Тонкс и тихо сказал:

– Спасибо, Нимфадора.

– Будь осторожен, Гарри.
– ответила она.

Выйдя из лифта, они прошли по коридору к еще одному посту. Дежурный аврор взял у Тонкс разрешение и, не проверив, сунул в ящик стола. Гарри незаметно перевел дух. Их проводили в комнату для допросов, как две капли воды похожую на ту, в которой Гарри бывал в комиссии. Тонкс уселась в кресло в углу, во второе сел охранник, Гарри же усадили на стул, напротив которого стоял еще один - для Снейпа.

– Юноша, - сказал ему пожилой аврор, - к заключенному не приближаться, не дотрагиваться, ничего не передавать. При первом же нарушении свидание будет прервано и повторно вас сюда не пустят.

Вот в этом Гарри не сомневался.

– Вы поняли?
– Гарри кивнул.
– Говорить на английском, цензурно, спокойно. Дважды я предупреждать не стану. Ясно?

– Да, сэр.

Гарри сидел спиной к выходу, и, услышав звук открываемой двери, выпрямился на стуле, сцепив пальцы. Снейп по прежнему двигался неслышно, никаких шагов - только стул слегка скрипнул, когда профессор опустился на него и застыл с идеально прямой спиной и спокойно лежащими на коленях руками.

Он был скован: вокруг запястий переливалась алым нить заклинания. Гарри оторвал взгляд от знакомых рук и вгляделся: Снейп был бледен, морщины на его лице казались глубже, чем помнил Гарри, на левом виске появилась седая прядь, ввалившиеся глаза, кажущиеся больше из-за темных кругов, обрамляющих их, смотрели спокойно и равнодушно. Впрочем, заметив, что его разглядывают, Снейп раздраженно поморщился.

– Мистер Поттер.

– Северус...

– И зачем вы явились?

К такому началу разговора Гарри оказался не готов.

– Я хотел увидеться...
– начал он, но Снейп зло прервал его:

– Увиделись? Ну, и как вам увиденное?
– он немного приподнял руки и снова уронил их на колени, но Гарри успел заметить следы, словно от ожогов, отпечатавшиеся на запястьях.
– Не правда ли, забавно? Ну, если вы уже удовлетворили свое любопытство, я бы хотел вернуться в камеру.

– Северус, зачем ты так? Я скучал...

– Вы скучали, мистер Поттер? Соболезную, но не могу сказать того же о себе. И кто вас вообще сюда пустил? Я же просил...
– он резко замолчал.

– Ты просил что?

– Не важно. Я, кажется достаточно был вашей нянькой Поттер, могу я хотя бы в тюрьме отдохнуть от вас?

– Значит, нянькой?
– задумчиво проговорил Гарри, помня предупреждение аврора и стараясь не кричать.
– Интересно же ты меня... нянчил.

– С тобой, Поттер, проще переспать, чем объясняться. Хотя, должен признать, это было довольно приятно, особенно в последнее время. Вот, только последствия меня не устраивают, а ими я полностью обязан тебе. И, мне кажется, я имею право попросить тебя убраться и больше не показываться мне на глаза; в конце концов, я заплатил за это довольно большую цену, ты не находишь?