Достигая Прозрения

– Гаденыш! – внезапно прорычал все тот же сержант.

Лиа встрепенулась. Теперь и она заметила штурмовой крейсер полиции, мчавшийся к планете.

– Не уйдет! – она взяла тот же курс.

***

Нэйб не мог отказать себе в удовольствии. Полюбоваться, как от столкновения двух кораблей на мгновение зажигается маленькое солнце – такое нечасто выпадает. Немного не хватало музыки. Под Вагнера это зрелище приобрело бы особую величественность. Но и так было неплохо.

Полицейский крейсер совершил жалкую попытку увернуться. Нэйб ухмыльнулся.

– Это чудовищно! – волнуясь, сказал Аркаша. – Все эти люди… они погибнут!

– Или они, или мы! – Нэйб стер с лица улыбку.

Настроение было несколько подпорчено.

– Крепись, мой мальчик, это иной мир, иные законы, – подбодрил ученика Иван Никифорович. – Капитан, а нельзя ли нам уже отправиться дальше? Обязательно…

Он не договорил. Корабль-снаряд нашел свою цель. От яркой вспышки земляне ослепли. Виллирианец, щурясь, смотрел, как вакуум космоса пожирает языки пламени, вырывавшиеся из кораблей.

– Вы правы, профессор, – Нэйб, скрыв за прищуром довольную улыбку, направил корабль на Ил. – Только не обольщайтесь, что внизу вам понравится больше.

– Нам где угодно понравится больше, лишь бы не пришлось убивать, чтобы выжить, – Аркаша устало прикрыл глаза и прислонился к стене, вычеркивая из памяти все произошедшее. Но два трупа под ногами и запах собственной рвоты, стоявший вокруг, не давали ему сделать это.

Рядом как-то странно хрюкнули инопланетяне.

– А что дальше? – поинтересовался профессор, деликатно отстраняясь подальше от трупов.

– Дальше… дальше, – Нэйб с тревогой всматривался в увеличивающуюся точку на радаре. Потом взглянул на внешний монитор. – Срань господня!

Совсем рядом появился крейсер Имперской Службы Безопасности. У Нэйба появилось гадкое чувство, что это не случайность. А вдобавок, он практически у них на глазах уничтожил полицейский крейсер.

К тому же, радар показывал, что с полицейского корабля спасся штурмовик. И преследует их.

Проблем прибавилось.

– Боюсь, нам и дальше придется убивать! – процедил виллирианец и полез в карман за коробочкой с хаашем.

Он разозлился. Все это ему порядком надоело.

13. Ил.

Аркаша вылез из штурмовика и огляделся. Здесь была ночь. Вокруг, на порядочном удалении виднелось множество огней, но это место оставалось необычайно темным. Света едва хватало только чтобы выхватить из темноты какие-то бесформенные, чуть отблескивающие местами кучи. Под ногами что-то похрустывало. После спертого, пропахшего блевотиной корабля, воздух показался ему необычайно свежим. Он вдохнул полной грудью и закашлялся.

– Да, воняет здесь порядком, – Нэйб выпрыгнул из штурмовика. – Скоро привыкнешь.

– Что это за место? – Иван Никифорович зябко кутался в халат.

– Помойка, – Нэйб вытащил заветную коробочку, вздохнул и убрал ее обратно. – Да вся эта планета – одна большая помойка. Надо убираться отсюда.

Налетел порыв ветра. Аркаша мелко дрожал – не то нервное перенапряжение сказывалось, не то продрог он до костей.

– Я сейчас найду нам подходящий флаер. А вы присмотрите за клоунами и переоденьтесь, – Нэйб сделал шаг и в своем черном плаще практически сразу растворился во тьме. Лишь хруст под его ногами выдавал, что виллирианец еще рядом.

– Во что? – Аркаша воодушевился. Он был рад сменить, наконец, неуместный здесь и такой холодный халат.

– На трупах броня и теплая одежда! – раздалось из темноты.

– Ни за что! Господь с вами! – в один голос закричали земляне. – Мы уж лучше так, как есть… обойдемся.

– Эта планета – клоака, почище ареосского дна, – вернулся Нэйб. – Да в этих ваших… халатиках, отловит вас здесь с десяток таких, как Джетти. Но они не будут столь любезны и не станут спрашивать, хотите вы или нет… – он развернулся и вновь растворился в темноте.

– Это мы еще посмотрим! – Аркаша поигрывал пистолетом.

– Знаешь, Аркашенька, я бы послушался капитана, – профессор снял очки и протер их. – Одеты мы, и правда, не особо подобающе случаю… а этот мир…

– Жестокий мир! – оборвал его Аркаша. – Я знаю! Но уподобляться его жителям – не хочу. И мародерничать не считаю возможным. Это отвратительно!

– Как знаешь, – профессор хладнокровно направился обратно к штурмовику. – А я исследователь. Я изучаю законы, чтобы развиваться дальше. Ты же… ведешь себя, как неразумный мальчишка. Как хочешь…

Начал моросить дождь вперемешку с мелким противным снегом. Аркаша остался один. Он моментально промок, ледяная струйка стекла ему за воротник, а мелкие льдинки кололи лицо.

С небес донесся приближающийся гул, словно большой камень норовил свалиться им прямо наголову. Аркаша сиротливо поежился, и взглянул вверх, чувствуя, как мокрые волосы заелозили по шее.

Он успел лишь заметить размытый силуэт чего-то, приземлившегося на другом конце свалки.

В этот миг он остро ощутил свою беззащитность. И Нэйба не было рядом… Джетти там или не Джетти, а капитан прав – сейчас главное безопасность. Он скинул мокрый халат и залез в корабль, размышляя какой костюм выбрать – тот, на который его вырвало или снимать с трупа, чью голову расплющило ящиком. Ненавистный кислый запах вновь ударил в нос.

Профессор облегчил его выбор. Не трогая придавленное тело, он снимал с него сильно забрызганную кровью одежду. Инопланетяне по-прежнему сидели возле своих ящиков и не шевелились.

– Знаете, Иван Никифорович… – Аркаша брезгливо окинул взглядом второй труп, на котором уже начала подсыхать желтая пена блевотины, – Не хотелось бы больше попадать в такую ситуацию.

Он мужественно начал расстегивать пряжки на комбинезоне. Пряжки не подавались. Аркаша остервенело рванул их на себя. Труп дернулся, руки и ноги его заелозили по полу, словно полицейский ожил.

– Давай я помогу, – профессор ловко нажал едва заметную кнопочку. – Я тоже не сразу разобрался в этом механизме.

– Мне кажется, неподалеку приземлился еще один корабль, – Аркаша снимал с трупа комбинезон, стараясь не смотреть на обезображенное лицо.

– Не стоит ли нам спрятаться? – Иван Никифорович успел раздеться и выглядел до крайности нелепо, с всклокоченными седыми волосами, в панталонах до колен и с серым блестящим комбинезоном в руках.

– Нет! – внезапно ожил Рафхат. – Мы будем ждать Нэйба!