Доверие

— Ни к кому, — тихо отзывается Костя, на мгновение отводя взгляд. — Само пройдёт. Сделай пожрать, а?

— Неумеха, — вздыхает Макар, обходя брата и залезая в холодильник в поисках завтрака. — Вот станешь ёже-котом, будешь знать.

И словно соглашаясь с его словами, тихо щёлкает вскипевший чайник.

Глава 12

Проникающие через окно солнечные лучи расчерчивают пол кухни на две неравные части. Очень чёткая граница между светом и тьмой проходит ровно по ножке стола, задевая носок серого тапка дяди.

Алиса молча сидит на разделочном столе рядом с плитой, заворожено наблюдая за танцующими в солнечном свете пылинками. Что-то они ей смутно напоминают, но никак не получается вспомнить, что именно. Да не очень-то и хочется.

Отвлекать дядю сейчас особо не стоит, поэтому Алиса лишь молча смотрит. То на пылинки, то в окно, за которым мёртвой корягой стоит на удивление рано облетевшая берёза, то на дядю занятого своей «походной» лабораторией. Которой вчера, из-за недостатка реагентов, они так и не воспользовались.

Звенят, соприкасаясь, стеклянные колбы, в которых кровь меняет свой цвет при соприкосновении с реагентом, шуршит при движении подошва тапка. Алиса склоняет голову на бок и вспоминает события предшествующие тому, что происходит сейчас.

…— Почему не сделаешь это на работе? — интересуется Алиса, глядя на то, как дядя достаёт из сумки сначала подставку, а потом и несколько колб. Шуршит какими-то пакетиками, шприцами. Алиса морщится от хоть и слабого, но всё равно неприятного запаха антисептика, когда дядя протирает вторую часть стола.

— Лишние вопросы будут, а они нам сейчас ни к чему, — разорвав индивидуальную упаковку, он протирает руки новой салфеткой. — Я же не в больнице работаю, а в ветеринарной клинике. Тем более тут ничего сложного, Алис. Всё можно сделать и дома. Посидишь здесь или займёшься своими делами?

— Здесь, — Алиса неспешно заплетает волосы в косу, зацепляя её оставленной дядей канцелярской резинкой, и проходит вглубь кухни, где её настигает тихая просьба и скрежет ножек отодвигаемого стула:

— Тогда сиди тихо и не отвлекай…

Алиса, устав от бездействия, неудачно дёргает ногой, попадая пяткой по дверце ящика. Шипит едва слышно, боясь отвлечь дядю, и замирает, ловя подушечками пальцев несколько царапин на поверхности стола. Алиса уверена, что вот только что их не было.

Правда осмотр пальцем результатов не приносит. Ногти на них всё такие же, как и были: вполне себе человеческие и слабые. Чуть длиннее нормы, потому как только парни стригут под корень, но без единого намёка на лак. Алиса считает, что это позор, когда на когтях зверя красуется нечто розовое и блестящее. Засмеют же.

Алиса прикусывает губу, давя непрошеный смешок.

…— Ма, ма! Посмотри, как блестит! — Алиса поднимает маленький пузырёк с розовым лаком к свету. Улыбается, глядя на то, как бликует округлый бок. — Накрась, пожалуйста.

Алиса протягивает матери пузырёк, но та подхватывает её саму. Кружит по комнате, заставляя дочь смеяться, разводя руки в стороны.

— Вот перекинешься и как это будет выглядеть? — увещевает мать, устраиваясь в кресле у большого окна и сажая дочь на колени. Забирает лак, но Алиса не противится. Смотрит с любопытством, как мама осторожно отвинчивает крышечку, и морщится, когда в нос бьёт резкий запах.

— Красиво, — Алиса чихает, но довольно быстро привыкает. Смотрит заворожено, как с кисточки стекает ярко-розовая капля. — Пожалуйста, мам.

— Тебя другие высмеют, если увидят во второй форме с розовым лаком на когтях, Алис, — замечает отец. Алиса тут же оборачивается, рассматривая ярко-рыжие вихры на голове отца, карие, чуть прищуренные в улыбке глаза и россыпь веснушек на носу. Мама называет эту россыпь «поцелуй солнца». Алисе тоже хочется быть поцелованной, но у неё веснушек нет, а мамины поцелуи, как и папины, не помогают.

— Не увидят, — обещает Алиса, мотая головой так, что с одного торчащего вверх хвостика слетает резинка. — Мам, пожалуйста.

— Ну, хорошо, хорошо, что с тобой поделать, — смеётся мама, снова доставая кисточку с ярко-розовой каплей. — Давай сюда пальчики…

Алиса смаргивает и сильнее кусает губу, которую так и не выпустила. Вспоминать не хочется, но перед глазами, как назло, отчётливо встают собственные пальцы с потрескавшимся, местами облупившимся после смены ипостаси ярко-розовым лаком. С просьбой к маме Алиса подошла всего за несколько часов до того, как их загнали охотники.

— Алис?

Она вздрагивает, затравленно поднимая взгляд на дядю. Смотрит непонимающе в его обеспокоенное лицо и силится выдавить улыбку.

— Всё хорошо, — выходит чуть хрипло, а на языке остаётся металлический привкус. Кажется, она умудрилась прокусить губу. — Честно.

Алиса проходится тыльной стороной ладони по губам, отмечая слабый алый след на коже, и замирает, завороженная видом когтей. Воспоминания о прошлом как сдувает. Она сгибает пальцы, любуясь рыжеватой шерстью на первых фалангах и крепкими когтями. Поднимает счастливый взгляд на молчащего рядом дядю.

— У меня получается… — боясь спугнуть удачу, едва слышно шепчет она. Дядя в ответ только кивает с улыбкой. Трёт устало глаза за линзами очков.

— У тебя получилось, — он поднимается, чтобы сделать шаг навстречу, накрывает её ладони своими, сжимая снова меняющиеся пальцы.

Алиса чувствует, как с лёгкой щекоткой исчезает шерсть, а когти превращаются в ногти, и немного жалеет. Хотя на душе сейчас гораздо легче, чем было совсем недавно.

— Алис…

Что-то в голосе дяди заставляет напрячься, и она замирает под чужим взглядом. Неприятное предчувствие ворочается где-то внутри, когда он продолжает:

— Никаких проблем на первый взгляд нет. Я проверил, — дядя кивает в сторону колб с разноцветной жидкостью за своей спиной. — Но что-то блокирует твою суть. Не буду вдаваться в подробности, названия тебе ни о чём не скажут. Я, честно признаюсь, боялся, что это необратимо, но… Судя по тому, что сейчас случилось — всё это временно и пройдёт. Даже если мы не сразу разберёмся в причине.

Алиса облегчённо выдыхает и, подавшись вперёд, утыкается лбом в его плечо.

— Может это всё-таки та вредная прививка? — бормочет она едва слышно. — Можно мне больше не делать эту гадость?