Доверься мне

Даже находясь на вершине, я боялся падения.

На мгновение у меня перехватывает дыхание. Голове жарко и ее слишком тяжело удерживать. А потом я выдыхаю и загораюсь.

— К херам, — бормочу, почесывая затылок, где сосредоточилось напряжение.

Стелла бросает на меня взгляд.

— Ты собираешься это сделать?

— Да, малышка, собираюсь.

Я быстро целую ее и направляюсь к группе. Напряжение буквально гудит в венах, сердце бьется о ребра. Я не знаю, что это: нервозность или предвкушение чего-то рискованного. Скорее всего, и то, и другое.

Их тут трое, все парни. Одеты в узкие джинсы и потрепанные кроссовки. Один из них выше меня и очень худой, каштановые волосы падают на глаза, борода местами клочковата. Второй довольно невысокий, светловолосый, и уже щеголяет внушительным количеством татуировок на одной руке. Хотя на нем самая рваная одежда, я с первого взгляда узнаю обеспеченного ребенка. Последний парень, тот, что мертвой хваткой держит бас, примерно моего роста и щеголяет чернильно-черным ирокезом. В его возрасте у меня был такой же. Был ли я когда-нибудь так молод? Боже, я ощущаю себя стариком.

Когда приближаюсь к ребятам, они смотрят на меня широко раскрытыми, полными удивления глазами.

— Привет, я Джакс.

Сейчас можно использовать столь известное имя, ведь через несколько минут у меня не будет возможности скрыть свою личность.

— Мы знаем, кто ты, — хрипло произносит блондин. — В смысле, мы не можем в это поверить, но знаем.

Ни один из них не принял мою протянутую руку, и я начинаю чувствовать себя идиотом. Но потом парень с редкой бородой тянется и все же здоровается со мной.

— Джейми. Это Джо, — называет он имя глазеющего блондина, — а это Навид.

Парень с ирокезом поднимает руку и приветственно машет.

— Мы огромные фанаты, — сообщает Джейми.

— Большое облегчение, — шучу я. — Было бы немного неловко, если бы вы подумали, что я просто какой-то псих.

Ребята глазеют на меня так, как будто я и есть псих. Прочищаю горло, избавляясь от некомфортного жара.

— Я подумал, что вы могли бы помочь мне кое с чем.

— С-с чем? — недоумевает Навид.

Его руки довольно сильно дрожат, но парень быстро прячет их в карманы. Я сдерживаю понимающую улыбку. Притворяйтесь, пока не сделаете притворство ключевым компонентом в этом дерьмовом бизнесе.

— Видите мою девушку, симпатичную рыжулю, которая притворяется, что не смотрит? Ну, на самом деле она очень хочет, чтобы я прямо сейчас сыграл для нее. Я подумал…

— Вот, — Джо пихает гитару мне в руки, — возьми.

— Спасибо. — Я крепко берусь за гриф. Потрепанная «Ibanez» стоит дешевле моих ботинок, но у нее довольно хороший звук для близких расстояний, и если не слишком беспокоиться о нюансах. — Но я вроде как подумал, не возражаете ли вы, парни, сыграть со мной. Я мог бы петь.

— Нет-нет, — настаивает Джейми, — пожалуйста, сыграй и на моей гитаре тоже. Это будет эпично.

— Я сыграю с тобой, — осмеливается Навид, и выглядит слегка посеревшим под своей бронзовой кожей, но хорошо это скрывает.

— И я. — Лицо Джо порозовело, он стоит высокий и решительный, сжимая свой старый «Страт».

— Ладно. — Я дергаю несколько струн и морщусь. — Она расстроена. Лишь немного, но это заметно, когда вы играете.

— Блядь, — тоже кривится Джейми.

Я ободряюще улыбаюсь ему.

— Многие люди должны научиться это слышать. А пока используйте тюнер. — Я подтягиваю струны, пока мне не нравится звучание. — Когда я только начинал, гитара всегда была расстроена. Киллиан часто срывался на мне из-за этого.

При упоминании его имени парни расцветают.

— Он херов бриллиант, — восхищается Джейми.

— Да, такой, — соглашаюсь я, шокированный тоской по другу. Слишком давно ему не звонил. Правда в том, что я не хочу знать, когда он вернется домой, потому что тогда уедет Стелла. Я отмахиваюсь от этого ощущения и обращаюсь к подросткам, которые таращатся на меня широко распахнутыми глазами. — Итак. Следуйте за мной и слушайте. Слушайте, когда играете. Когда вы начинаете, то пытаетесь играть каждый по-своему. Но вы в группе. Вы часть команды. Сыграйте со мной.

Все кивают, даже Джейми, хотя он останется сидеть в стороне. Я перебираю несколько композиций, выясняю, какие они знают. Не хочу играть ни одной из своих. Если сделать это, выступление, хоть и тонко завуалированное, немедленно состоится. К счастью, ребята это понимают и довольны всем, что я делаю. Мы останавливаемся на паре классических песен, люди знают их и обязательно к ним потянутся.

Сейчас никто нас не замечает. Разве что Стелла, которая сидит на верхней перекладине скамейки и молча наблюдает за происходящим с улыбкой Моны Лизы на розовых губах.

Я начинаю вступительные аккорды «About a Girl» Nirvana, стараясь, чтобы они звучали красиво и медленно. Парни присоединяются, нерешительно, но стараются. Как только я начинаю петь, люди замедляют шаг. Я нарочно стараюсь, чтобы голос звучал как у Курта. Во-первых, потому что не хочу сейчас звучать как обычно, но еще и потому, что он мой кумир и навсегда им останется.

Я был маленьким ребенком, когда умер Курт, но эта потеря причиняет мне такую боль, будто хорошо его знал. Внезапное озарение покалывает кожу мелким холодком. Я тоже мог уйти, мог упустить этот момент. На секунду закрываю глаза, пока желудок болезненно сжимается. Ощущение, словно продемонстрирую его содержимое прямо здесь и сейчас. Вот почему мне не нравится выступать как раньше. Этот гребаный больной, скользящий по венам ужас от того, что могло произойти, преследует меня каждый чертов раз, когда я оказываюсь перед аудиторией.

«Но ничего не случилось. Ты здесь. Солнце освещает твои плечи. Воздух просачивается в легкие. Ты здесь».

Я здесь. Только я и музыка, вибрация струн под моими пальцами, растягивание звуков в груди и горле. Мелодия растекается по мне, устраиваясь удобнее, усиливаясь. Я играю соло, и оно отдается внутри дрожью радости.

Когда я снова открываю глаза, мы окружены зрителями. Не уверен, осознают ли они, кто я такой. Меня это не особо заботит. Песня заканчивается, и я обращаюсь к толпе:

— Привет, я Джакс. Я бы хотел представить вам членов группы.

Это вызывает несколько смешков. Люди свистят в знак признательности. Джейми снимает все на телефон. Парни нерешительно машут народу руками. И, поскольку произнес шутку «Битлз», я начинаю играть «Hey, Jude».

Я отступаю, поворачиваясь к молодым ребятам рядом с собой. Они выглядят так, словно выиграли в лотерею, широко улыбаются и слегка ошеломленно смотрят. Но при этом подпитываются от меня, объединяясь. Я киваю и поворачиваюсь лицом к толпе.