Доверься мне

— М-м-м… хочешь еще? — Обнимаю ее крепче. — Могу это устроить.

— Да не я. Кто-то пришел.

Я издаю стон, когда, начав ерзать, Стелла упирается попкой в мой член.

— Ты хочешь, чтобы я с «черного входа» вошел? — Теперь уже и я начинаю толкаться в нее сексуально заинтересованным и возбужденным членом. — Я не против, только скажи.

— Кто-то в дверь стучится, извращенец, — со смешком говорит она.

Нахмурившись, прихожу в себя и тут же слышу стук. Мы остались у Киллиана, чтобы составить компанию Стивенсу, поскольку этот дьяволенок не соглашается заходить ко мне в квартиру. Стелла утверждает, что всему виной его неприязнь ко мне. Но я больше не куплюсь на такое, ведь сейчас меховой комок сидит у меня на бедре с таким видом, будто объявил себя королем кровати. А когда снова раздается стук, он презрительно прищуривает желтые глаза. Видно, тоже не в восторге, что его потревожили.

Я приглаживаю утренний беспорядок на голове.

— Кто, черт возьми, стучится в… — хмурюсь еще сильнее, обнаружив, который сейчас час, — в девять утра? Никто из моих знакомых не посмел бы явиться так рано и надеяться при этом остаться в живых.

Слышу ее теплый и хриплый ото сна смех. Когда Стелла поворачивает ко мне голову и улыбается, растрепанные волосы обрамляют ее лицо, словно нимб.

— Эй, ну а я просто присматриваю за животными. Может, это к Киллиану?

— Кто бы это ни был, ему не понравится наша встреча. — Сбрасываю с себя возмущенно заоравшего кота, тянусь за штанами и натягиваю их. Из-под них топорщится эрегированный член, и я с недовольным лицом прячу его, подсунув под резинку. — Я был близок к тому, чтобы заняться любовью.

— Несомненно, здоровяк, — тихо посмеивается Стелла.

Хватаю футболку и иду к выходу из спальни, но останавливаюсь перед дверью и оглядываюсь на Стеллу. Она лежит, завернувшись в серую простыню и не утруждаясь прикрыть грудь — эту идеальную округлость с набухшими, словно спелые ягодки, сосками. От этой картины мой член протестующе пульсирует.

— Ох, детка, я займусь с тобой любовью, а потом сполна отблагодарю, тебе понравится, — произношу с сочувствием.

Опустив взгляд на мой стояк, она издает низкий горловой звук. Черт побери, звучит как мурлыканье.

— Если ты быстро избавишься от того, кто за дверью, мы сможем обстоятельно обсудить предложение насчет «черного входа».

Меня бросает в жар, и я едва удерживаюсь от возвращения в постель. Вцепившись в дверной косяк, чтобы не поддаться желанию, пристально смотрю ей в глаза.

— Я сегодня уже говорил, как сильно тебя люблю? Типа очень-очень сильно. Так, что встал бы сейчас на колени позади тебя и…

Она смеется и бросает в меня подушкой.

— В этом все мужчины. Стоит только намекнуть на что-то по поводу попки и, посмотри-ка, ты уже готов встать на колени.

Ухмыляясь, надеваю футболку.

— Ты уже и так поставила меня на колени, Стелла-Кнопка. А если дашь мне трахнуть эту потрясающую попку, то сделаешь этот день еще приятнее.

Послав ей воздушный поцелуй, направляюсь к входной двери. По правде говоря, я и так полностью доволен тем, как у нас обстоят дела в сексе, большего мне и не нужно.

С другой стороны, мысль о ее, словно персик, попке…

Тряхнув головой, стараюсь сфокусироваться на происходящем. Выглядываю в глазок и медлю. Я не знаю парня, стоящего за дверью, но он не выглядит как фанат-сталкер. Больше похож на бухгалтера. Ниже меня ростом, с темными вьющимися волосами и в очках с тонкой золотой оправой. В сером парадном костюме, в руках он сжимает маленькую шкатулку для драгоценностей.

Проклятье, может, это один из клиентов Стеллы пришел признаться ей в любви.

Открываю дверь немного резче, чем нужно.

— Что надо?

Парень моргает, как будто забыл, зачем пришел, и я замечаю, что у него красные и опухшие глаза.

— Я ищу Джакса Блэквуда. Кажется, он живет в одном из этих пентхаусов, но я не уверен, в каком именно.

Что за хрень?

— Я и есть Джакс, — говорю, покосившись на шкатулку в его руках, затем снова перевожу взгляд на него.

Становится не по себе, и часть меня, привыкшая с подозрением относиться к незнакомцам, хочет отступить и захлопнуть дверь. Но в этом парне есть какая-то печаль, убеждающая меня не делать этого. Позади слышу, как Стелла спускается по лестнице, и меня так резко накрывает желанием защитить ее, что я едва не подпрыгиваю. Мгновенно впадая в ярость, напрягаю мышцы на ногах и телом загораживаю ее от незнакомца у двери.

Однако парень, похоже, не замечает ее.

— А, хорошо. Я Лео, сын Мэделин, — проясняет он ситуацию.

— Мэдди? — произношу я, когда Стелла подходит ко мне. — С ней все в порядке?

Страдальчески сморщенное лицо Лео свидетельствует об обратном. Он тяжело сглатывает.

— Мама скончалась на прошлой неделе.

Комната начинает крениться, и Стелла хватает меня за локоть.

— Я… — прочищаю горло, — мне очень жаль это слышать.

Отступив назад, жестом приглашаю его зайти. Лео следует за мной в гостиную и садится на край стула.

— Не хочешь кофе? — интересуется Стелла. Она побледнела от потрясения, но ее внимание приковано ко мне, оценивая, насколько сокрушила эта ситуация меня.

— Нет, спасибо.

Усевшись на подлокотник дивана, она прижимается ближе и легонько кладет руку мне на затылок. Понятия не имею, для ее это успокоения или моего, но все равно ценю этот жест.

Лео поправляет очки на переносице.

— Мама хорошо о тебе отзывалась. Упоминала, что порой вы вместе ужинали.

— Да. Иногда. — Но этого было мало. Господи, когда я в последний раз разговаривал с Мэдди? Я съеживаюсь. Кажется, вечером, когда бушевала метель. Потом моим вниманием овладела Стелла, и походы в гости к соседке отодвинулись на второй план. Чувство вины оглушает меня. — Твоя мама была особенной.

— Да, так и есть, — натянуто улыбается Лео, ставя шкатулку на кофейный столик и подвигая ее ко мне. — Мама хотела, чтобы она была у тебя.

— Правда хотела?

Смотрю на шкатулку, не решаясь открыть, ведь это будет значить, что ее больше нет.

Лео терпеливо ждет. С дрожью в пальцах поднимаю крышку. Внутри лежат винтажные мужские наручные часы «Rolex» с циферблатом кремового цвета и золотым корпусом. За многие годы черный кожаный ремешок износился по бокам, и я осознал, что они принадлежали мужу Мэдди, отцу Лео. Тяжело вздохнув, возвращаю шкатулку обратно.

— Спасибо, но я не могу их принять. Это слишком… они принадлежат твоей семье.

С непреклонным выражением лица Лео качает головой.

— Если мама хотела, чтобы они оказались у тебя, значит, они принадлежат тебе. — Очевидно, он испытывает к матери нежные чувства. — Ты знал ее. Ей нравилось ваше общение.

Я смеюсь, но выходит как-то слабо, с болью в голосе.

— Порой она вселяла в меня ужас.

Он словно сдувается. В один миг.

— Она могла быть и такой. — Лео выпрямляется. — Прошу, с моего благословения, прими их.

— Откуда ты знаешь, что она хотела оставить их мне? — Сжимаю руки в кулаки. — Она говорила обо мне перед?..

Блядь, я сейчас сорвусь. Мэдди была моим другом. Более того, она поддерживала меня, как никто другой. Я со спокойной душой открывался ей, потому что она не касалась остальных аспектов моей жизни. А теперь ее не стало.

— Нет, — отвечает Лео, — она оставила записку…

— Записку, — резко перебиваю я, дрожь и ужас пронзают мое тело. — Неужели она… скажи, что она не… господи, нет. Не может быть…