Дождь

— Моя, — хрипел он, изливая свое семя в жаркое лоно жены. — Моя, — яростно рычал внутри него рвущийся наружу дракон. — Моя, — снова и снова повторял Рэйнэн, сжимая в объятьях тело самой дорогой на свете женщины…

* * *

Рэйнэн встречал рассвет, бережно сжимая в объятиях свое маленькое чудо.

Девочка… женщина… жена… Тонкие пальцы, переплетенные с его. Алые губы, распухшие от поцелуев. Целовал бы и целовал… Манящие изгибы нежного тела… Как мало ночи, чтобы познать их вкус. Как мало жизни, чтобы насытиться сполна этой хрупкой красотой. Утро ложилось золотом на ее белоснежную кожу. Первые лучи запутались в огненно-рыжих волосах, и Рэйнэну казалось, у него на груди спит светлое жаркое солнышко. Любовь…Такое странное, короткое слово, вмещающее в себя целую вселенную чувств… жгучая ревность, безудержная страсть, неистовое желание, тоска, рвущая сердце в клочья, боль, робкая надежда, радость, щемящая нежность, сладкая мука, трепетный восторг, ощущение полета и эйфории от невероятной близости, и ее тихое слово «люблю», волшебной вязью магии проникающее в сердце. Он любил…

Тамми зашевелилась, тихо засопела, длинные веера ресниц вспорхнули легкокрылыми мотыльками, и зеленые глаза любимой заглянули Рэйнэну в самую душу. Бесконечность в теплоте этого взгляда…

— Моя маленькая, — прошептал Рэйнэн, подтягивая жену на себя и целуя ее мягкие губы.

— Что я здесь делаю, — неожиданно испуганно выдохнула Тамми, упираясь ладошками в грудь Рэйнэна.

— Что? — Рэйнэн обмер и непонимающе уставился на затравлено озирающуюся по сторонам малышку. — Что происходит, детка?

Тамми потянула на себя край простыни, стыдливо скрывая свою наготу и отодвигаясь от растерянного мужа.

— Почему на мне нет одежды, — она опустила голову, и пелена огненных локонов скрыла от Рэйнэна зардевшиеся румянцем щеки.

Рэйнэн ничего не понимал. Что произошло, пока она спала? Или это спит он? Еще вчера она просила остаться, таяла и плавилась воском в его руках, говорила, что любит… Этой ночью она подняла его до небес, а утром бросает камнем на землю…

— Ты сказала мне «да» ночью, маленькая, — Рэйнэн коснулся пальцами нежного подбородка, приподнимая ее лицо, с тревогой всматриваясь в любимые черты.

— У тебя старческий склероз, темный? — откинув волосы, прошептала Тамми. –

«Да» я тебе точно не говорила.

Рэйнэн смотрел, как его малышка закусывает губу, опускает глаза, пытаясь скрыть искрящиеся в них смешинки, и не мог поверить… она что, издевается? Его маленькая заноза, похоже, решила пошутить над ним. У него чуть сердце не оборвалось, а она шутит?

— Развлекаемся, маленькая? — вкрадчиво мягко спросил Рэйнэн, медленно придвигаясь к невинно хлопающей глазами жене.

— Шалю, — неровно вздохнула она и, не выдержав, вдруг радостно улыбнулась. Одним резким движением Рэйнэн отбросил простынь, подмял ее под себя, захватывая руками лицо, впиваясь в губы требовательно, нежно, неистово, зажигая ее огнем своего желания, заставляя прижиматься к нему обнаженным телом.

— Так как насчет «да», маленькая? — улыбнулся он задыхающейся и тяжело дышащей Тамми.

— Да, — сипло произнесла она, обнимая руками Рэйнэна за шею, подставляя губы новому поцелую.

— М-м-м, — потянул Рэйнэн, потершись носом о ее подбородок. — Я не расслышал, — горячий язык проложил влажную дорожку от ключицы до уха, оставив невесомый след от поцелуя у основания шеи.

— Да, — всхлипнула Тамми, запуская пальцы в смоляные пряди волос мужа.

— Видишь ли, маленькая, у меня не только старческий склероз, но еще и старческая глухота, — жарко прохрипел Рэйнэн, захватывая губам в плен вершину груди. — Громче, маленькая. Я не слышу. Кричи.

— Да, да, — иступлено повторяла Тамми, теряя контроль от его поцелуев, не соображая, что она делает.

— Что да, маленькая? — не останавливался Рэйнэн, сводя ее с ума своими ласками.

— Все да, — тонкие пальцы скользили по спине, рукам, лицу Рэйнэна, и он не понял, в какой момент из соблазнителя превратился в соблазняемого. Ее прикосновения огненными стрелами пронзали тело, будили в нем дикую, животную, ничем не прикрытую страсть.

Сносили голову, отбирая остатки разума.

— Люблю тебя, — шептал, как безумный, Рэйнэн, повторяя без конца как обещание, как заклинание ее имя.

— Люблю тебя, — вторила ему в ответ Тамми, подставляя свое тело его бесстыдным ладоням.

И время для этих двоих остановилось, мир стал вращаться с бешеной скоростью, сокращаясь до расстояния хриплых вздохов и их переплетающихся в безрассудном танце тел. Как квинтэссенция любви, как извечный дар жизни, мужчина и женщина сливались воедино, сгорали в огне желания, умирали и рождались в ярких лучах поднимающегося над землей солнца.

Они потеряли счет времени, растворяясь друг в друге, купаясь в бесконечной теплоте волн радости и неги, переполнявших их души и сердца. Рэйнэн неслышно перебирал пальцами волосы прижимающейся к нему Тамми, и все в этот миг для него было таким далеким и неважным. В безумном хаосе мироздания только эта маленькая солнечная девочка имела для него значение и смысл. Никогда в жизни он не чувствовал себя таким счастливым, как сейчас, когда просто лежал на постели, совершенно глупо улыбаясь, глядя на проплывающие над куполом облака, и держал в руках тонкую фигурку любимой женщины.

— Почему ты хотел вернуть меня домой? — вдруг с грустью спросила Тамми, заглядывая в глаза мужа.

Улыбка схлынула с лица Рэйнэна, и он поморщился, словно от боли.

— У меня было временное помешательство, маленькая. Я передумал. Прости, но я уже не смогу тебя отпустить. Никогда, — собственническим жестом он притянул Тамми к себе, сжав ее в объятьях до хруста в костях.

— Не отпускай меня, пожалуйста, — несмело попросила она, уткнувшись лицом в его широкую грудь.

Рэйнэн усмехнулся и нежно поцеловал ее в макушку.

— Не отпущу.

— Где мы? — Тамми оглянулась по сторонам, разглядывая странную круглую комнату со стеклянным потолком.

— Я на небе, — светло произнес Рэйнэн, поднося к губам тонкие пальцы жены. — А где ты, не знаю.

— Здесь так красиво, — тихо вздохнула Тамми, разглядывая, как ветер, врываясь в раскрытые окна, играет белоснежным шелком штор.

Рэйнэн повел рукой, и лепестки цветов, поднявшись с пола, закружились снежным вихрем вокруг их кровати. В ладони загадочно улыбающегося императора каким-то невероятным образом оказался хрупкий распустившийся бутон, и он осторожно воткнул его в распущенные волосы жены.

— Теперь красиво, — искрящийся теплотой взгляд блуждал по удивленному и восторженному лицу малышки.

— Ты ведь не знал, что я соглашусь, — краснея, пролепетала она, — Откуда все это?

— Эта комната ждала тебя со дня нашей свадьбы, — ответил Рэйнэн, жарко целуя пленительный изгиб плеча и зарываясь лицом в ее огненные кудри. — Я ведь очень наивный и самонадеянный темный. Помнишь?

— Ты… Почему ты женился на мне? Почему связал нас клятвой крови? — Тамми посетила внезапная догадка, что Рэйнэн врал, когда говорил сначала, что женился на ней ради наследника, а потом когда уверял, что пытался ее защитить. Широко раскрыв глаза, она смотрела на обнимающего ее мужа.