Драгоценный враг из клана Золотого Дракона

Его оружие не раз и не два рассекало призрачное тело, не доставляя тому вреда, но иногда, в какой-то случайный миг, плоть призрака уплотнялась, и острое лезвие начинало оставлять на ней бескровные глубокие порезы, через которые наружу выходила черная дымка.

Однако призрачная женщина не осталась в долгу, не единожды зацепив Лэй Хана острыми когтями. Распорола ему ногу и плечо, а позже оставила длинную рваную полосу прямо на щеке. На светлое ханьфу заклинателя брызнула ярко-красная кровь, но парень даже не поморщился.

Я не встревала в битву, боясь навредить. В какой-то момент поняла, что правильнее будет увести подальше наложницу, которая едва не стала жертвой нападения. Подошла к девушке, помогла ей встать. Она была одной из тех, кто обмотался тканью в момент прихода императора, так что мне не пришлось чувствовать себя неловко, поддерживая голую женщину. Поспешно отвела ее в сторону и оставила около императора, который, к моему удивлению, трясся мелкой дрожью и продолжал пялиться на разбушевавшееся существо.

Наконец, силы мертвой начали убывать. Даже такие, как она, не всесильны. К тому же, я подозревала, что меч Лэй Хана не просто наносил ей раны, ведь какие могут быть раны у умертвий? Скорее всего, он с каждым ударом выпивал её силу, заставляя чахнуть всё сильнее с каждым мгновением.

Наконец, она упала на колени, хотя ноги тут же растворились в черной дымке. Исчезли цепи, женщина почти перестала походить на человека, но на подобии лица, которое у неё осталось, проступила такая боль, что сердце моё невольно сжалось.

«Момент истины! — подумалось мне. — Прямо сейчас решается судьба этой души. Пойдёт ли она дальше в перерождение и в какие-нибудь небесные чертоги или же навечно останется в Нижнем мире и будет скитаться, оставаясь демоном».

Действуя по наитию, я подхватила императора под руку и совершенно бесцеремонно потащила поближе к привидению.

— Попроси у неё прощения! — приказала я, а мужчина посмотрел на меня так ошарашенно, будто я заговорила на языке богов. — Ты обидел эту девушку при жизни, — процедила сурово. — Всё началось с тебя…

Да, я отбросила всякие церемонии и называла своего правящего родственничка на «ты», но сейчас это не имело никакого значения. Мне нужно было помочь этой несчастной душе, которой грозила ужасная, непримиримая и невыносимая вечность.

Император вздрогнул и снова посмотрел на умертвие.

— Я вспомнил её, — прошептал он резко охрипшим голосом. — Она была дочерью моего старого слуги. Когда я увидел её впервые, ей было всего пятнадцать. Она была очень красива и скромна, а я переживал скверные дни, поэтому решил взять её в наложницы, подумав, что это будет большая честь для неё. Правда, девушка этого не хотела, зато хотел её отец. Он был благодарен. Помню, когда она оказалась в моих покоях уже в качестве супруги, то ужасно испугалась. В итоге, я рассердился, потому что у нас ничего не вышло, и выгнал её. А потом просто забыл. И теперь она мертва…

Меня пробрало ужасом от этой дикой истории. Понимаю, что для текущего мира подобное обыденно, но я всего на миг представила, как себя чувствовала эта бедная девочка, и мне стало невероятно жутко. Ведь потом её преследовали за то, что якобы император её отверг. И в конце концов просто убили.

— Проси у неё прощения, — твердо повторила я. — Это то, что ты должен был сделать давным-давно…

Император несмело шагнул вперед. Лэй Хан занес меч над головой, готовясь нанести последний сокрушительный удар поверженному умертвию.

— Прости меня, Мэйлинь, — прошептал он, и умервие вздрогнуло, как живое. Оно подняло лицо и посмотрело на бывшего мужа страшными провалами глаз. Однако через пару мгновений уродливый лик начал преображаться и приобретать прежний человеческий вид.

Я вдруг поняла, что в прошлом девушка была очень красива, и, честно говоря, у меня на глаза навернулись слезы. Императору тоже подурнело: он побледнел, а потом посерел.

— Прости меня, — повторил мужчина дрогнувшим голосом. — Мне очень жаль. Если бы я мог вернуть всё назад, я бы не брал тебя к себе, а позволил бы получить свободу.

И вдруг вместо того, чтобы принять это извинение, мертвая женщина проскрипела:

— Я не хотела свободы, я хотела вашей любви!

От этих слов император задрожал и едва устоял на ногах, а она добавила:

— Я прощаю вас…

В тот же миг ее призрачное тело сотряслось. Его начало ломать, выкручивать в разные стороны, отчего женщина закричала, как от боли. Очертания ее фигуры стали расплываться, оставляя после себя черную дымку.

Я уже было подумала, что ничего не вышло и что ее душа навечно попадет в Нижний мир, но из этой дымки вдруг вырвался яркий светлый огонек, который стремительно взметнулся к потолку, на мгновение остановился, как будто последний раз смотря на всех нас, а потом умчался вверх, сквозь крышу, и исчезнув навсегда.

— Она ушла, — почтительно произнес Лэй Хан и облегченно выдохнул. Выверенным движением он спрятал меч в ножны, посмотрел мне в глаза и слегка улыбнулся. — Мингли Сюань, прими мое восхищение! Сегодня, благодаря тебе, произошло редчайшее событие: душа, которая уже стала нечистым духом, возвратилась к свету и отныне получит шанс на перерождение.

Я смутилась от такой похвалы, но заклинателю и этого показалось мало, потому что он прикоснулся в своей груди правой ладонью, после чего… почтительно поклонился мне.

Глава 34

Наказание императора…

Через несколько часов совершенно неожиданно для всех император слёг в состоянии абсолютного изнеможения. Десятки лекарей со всей столицы потянулись во дворец, но тайно. Народ не должен был узнать, что их великий правитель способен быть немощным.

Я, надеявшаяся немного отдохнуть и свалить отсюда, несколько растерялась. Казалось бы, война окончена, привидение с миром ушло в перерождение, Лун Вейшен осознал свою ошибку, все вопросы закрыты. Но не тут-то было.

Во-первых, во время столпотворения очень пострадали четыре наложницы. Другие девушки просто затоптали их. Это, конечно, весьма омрачило ситуацию.

Во-вторых, атмосфера, создавшаяся вокруг, была мрачной и подавляющей, так что я снова заподозрила присутствие каких-то откровенно демонических сил.

Но Лэй Хан, который молчаливо держался рядом, вдруг произнес:

— Это наказание…

Я повернулась к нему, заглянув в серьёзное, задумчивое лицо. Мы с ним возлежали в саду, в беседке, на мягких подушках и отдыхали. Лэй Хан жевал сладости, медленно, осторожно, словно пробуя впервые в жизни. Кажется, он в принципе не нуждался в еде, но сегодня решил расслабиться вместе со мной. Впрочем, по взгляду его я не видела никакой расслабленности. Наоборот, он казался очень сосредоточенным и о чём-то постоянно думал. Кстати, между нами совершенно не осталось ни тени агрессии или какого-то недопонимания.