Dragon Age. Inquisition. Воля Создателя

– Неплохой тут у тебя арбалет, - изучающий взгляд волшебницы с нескрываемым интересом скользил по изгибам оружия гнома - скорее произведения искусства, нежели просто стрелкового оружия.

– Её зовут Бьянка, - ухмыльнувшись, Варрик погладил дерево рукояти, с нескрываемым удовольствием наблюдая за округлившимися от удивления глазами собеседницы.

– Ты назвал свой арбалет женским именем?
– воскликнула эльфийка, отчего-то рассмеявшись.

– Ты бы хотела, чтобы я назвал его мужским именем?
– прищурившись, спросил гном, - Оружию нужна забота, - почти нежно произнес он, в очередной раз, погладив рукоять оружия, - Как ты представляешь, чтобы я назвал арбалет мужским именем, да еще и гладил бы его после этого?! Кстати, меня зовут Варрик Тетрас. Очень приятно познакомиться.

– Взаимно, - улыбнулась волшебница, - Меня зовут Манвэ Лавеллан.

– Возможно, ты еще пересмотришь своё мнение, когда тебе начнут надоедать плоские шутки, - заметил Солас.

– Если это произойдет, - посоветовал гном, - Манвэ, можешь обращаться к этому эльфу. Каждая его шутка, без исключения, исполнена остроумия, поверь мне на слово. По крайней мере, он пытается всех в этом убедить. Кстати, его зовут Солас... если он вообще нуждается в представлении.

– Я следил за твоим здоровьем, пока ты была без сознания, - поклонился волшебник.

– Он имеет в виду...
– кашлянув, осторожно заметил Варрик, - Что пока ты была без сознания, он целыми сутками следил, чтобы метка тебя не убила.

Эльфийка повернулась к Соласу лицом, и после долгого изучающего взгляда с признательностью кивнула.

– Мне кажется, или ты знаешь о том, что тут вообще происходит довольно много, - заметила она.

– Как и ты, - вмешалась Кассандра, - Солас - отступник.

– Меня всегда... забавляла, - усмехнулся волшебник, - Склонность Церкви сходу вешать такого рода ярлыки, вопреки всяким законам логики, и элементарному здравому смыслу. Каким образом я вообще мог стать отступником, леди Кассандра, если я никогда никуда не вступал? Как и сама леди Лавеллан, кстати - которая училась магии у долийцев, что очевидно для любого, кто не слепой.

– Я не слышала о ком-то вроде тебя среди других кланов, - заметила Манвэ, - И, тем не менее, ты явно хорошо разбираешься в магии.

– Я хорошо понимаю Тень, - произнес Солас так, словно как-то отделял это понятие от самой сущности магии, - В отличие от магов Круга, которые посещают её один раз - во время ритуала Истязания, я исходил её вдоль и поперек, и хорошо представляю себе опасность Бреши. Если её не закрыть, то мы все погибнем - рано, или поздно. Вам нужна вся помощь, которую вы можете получить. Именно поэтому я добровольно присоединился к леди Кассандре - даже, несмотря на то, что она упоминала термин "отступник" в отношении меня далеко не один раз, а я не глупец - и отлично представляю возможные перспективы обладателя такого титула.

Солас бросил короткий невыразительный взгляд в сторону леди Кассандры, на скулах которой вспухли желваки от едва сдерживаемого гнева, и тут же повернулся в сторону собеседницы.

– Что же ты будешь делать потом?
– осторожно спросила Манвэ, - Когда это закончится? Мне кажется, кое-кто тоже до сих пор считает тебя законным пленником, несмотря на всю помощь, что ты оказываешь.

Не следовало иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться, в отношении кого был направлен упрек, и леди Кассандра вновь нахмурилась. Разговор клонился куда-то не туда, и леди Искатель почувствовала разгоравшиеся внутри искорки раздраженного удивления. Солас - перед этим прямо советовавший Кассандре "завербовать" отступницу, сейчас, очевидно, занимался именно этим, только уже в собственных интересах!

– Надеюсь, - промолвил Солас, - Власть имущие вспомнят о том, кому, и чем они обязаны после того, как всё закончится. Однако, в любом случае, это дела грядущих дней. Сейчас нам нужно закрыть Брешь.

– Ты ошибаешься, считая, будто мы не можем быть благодарными, - сухо промолвила Кассандра, - Но сейчас, действительно, первоочередная наша цель - закрыть Брешь. Что грядет далее - ведомо одному Создателю.

Долийская хранительница бросила еще один взгляд на пульсирующий провал в небесах, с которого то и дело срывались пылающие метеоры на землю, и утвердительно кивнула.

– Если я могу помочь, то я попытаюсь, - сказала она настороженно, - В конце концов, эта штука - угроза для всех нас.

– Верно, - включилась в разговор Кассандра, - Нам нужно выдвигаться к основной группе. Мы не сможем пробиться к Храму без Лелианы, и её людей.

– Мне кажется, - заметил Варрик, - Или Кассандре следовало сначала раздобыть для тебя какое-нибудь оружие, или я не прав?

– Мне не нужно оружие, чтобы за себя постоять, - ответила эльфийка, кивнув в сторону Соласа, который также не носил никакого оружия на виду.

– Маги, - недовольно сплюнул гном, поднимая с земли Бьянку. Самым неудобным в своём оружии Варрик считал его переноску. Наплечные ремни, конечно, помогали, но их еще требовалось правильно закрепить на спине, что в одиночку превращалось в ту еще работенку. О том, что они натирали кожу даже сквозь плотную куртку, можно было и не упоминать.

Глава 3.

– Во имя Андрасте!
– громогласно объявил тяжеловооруженный воин, с эмблемой пылающего меча, выгравированной на кирасе, - У нас есть сведения, что вы укрываете в своих рядах отступников. Вы немедленно нас пропустите, или пожалеете!

Я присвистнул, оглядывая диспозицию. Храмовники явно не дружили с головой, если явились в лагерь беженцев, всего лишь, втроем.

Многочисленные палатки, времянки и сооруженные на скорую руку хижины были заметны еще издали. По самым приблизительным подсчетам, в лагере беженцев находится сейчас не менее нескольких сотен человек. Даже если предположить, что в лагере не имелось вооруженной охраны, то соваться туда, всего лишь, втроем было идиотизмом чистой воды. Я не говорю уже о том, что искать таким числом среди них отступников равносильно попытке поймать голыми руками бурого медведя.

Тот факт, что они не оставили никого на стреме, и я стоял сейчас практически у них за спиной, лишь подтверждал гипотезу об их умственных способностях.

Суть претензии самозваных "воинов Андрасте" к ополченцам была ясна без лишних слов. Вооруженные, всего лишь, дрекольем, луками и колунами вчерашние крестьяне отказывались пропускать их в лагерь. Диспут продолжался, судя по всему, уже достаточно долго, чтобы обстановка начала накаляться. То и дело то один из участников, то другой - начинали хвататься за оружие, или проверять наличие стрел в колчане. Нельзя было не отметить, что вчерашним крестьянам было страшновато дерзить представителям иного сословия, но их толпа постоянно пополнялась новыми защитниками из похватавших подручное оружие крестьян, и это мотивировало стоять на своём.

– Мать Жизель, - высказался один из ополченцов, - Имеет куда больше прав говорить от имени Андрасте, чем ваше отребье. Вы отреклись от Церкви!

– Что ты сказал?!
– яростно зарычал основной заводила из тройки, хватая ополченца за грудки жесткими кожаными перчатками, - Это Церковь от нас отреклась, а не мы от неё! Она сама от себя отреклась, когда дала магам волю!

Возможно, именно с этого бойцам и следовало начинать - подумал я, глядя на то, как струхнул от фанатичного напора храмовника ополченец. У вчерашних крестьян было число, но не было решимости их противников. Мне в голову закрались неприятные подозрения, что при таком раскладе трех храмовников, действительно, может хватить на весь лагерь с запасом. Будут ходить по всему лагерю, раздавать затрещины, хватать кого ни попадя, и никто так и не решится им ничего сделать.