Драко наносит ответный удар

Раньше Снейп, конечно, вмешался бы, но сейчас он оказался из-за противостояния с Альбусом в настолько сильной оппозиции, что его даже не поставили в известность о том, как собираются всё организовать. Похоже, Минерва и Филиус, занятые с утра до вечера одна трансфигурацией строительного материала, а другой — наложением сложных чар, не смогли проследить за всем. Конечно, Северус мог наложить Диагностические чары и даже дать раненому зелья, но не в его характере было проявлять человеколюбие в ущерб собственным интересам. Ведь он был уверен, что очень скоро его навыки и магические силы понадобятся двум глупым мальчишкам, за которых так болело сердце.

Уже не в силах сдерживать раздражение, Северус язвительно спросил:

— Позвольте полюбопытствовать, где остальные ваши коллеги? Насколько я знаю, вас было гораздо больше, чем я сегодня видел.

— Наш заповедник отправил на турнир девятнадцать специалистов. Из них часть сразу осталась в лагере, чтобы подготовить всё к немедленному отъезду. Потом мы решили, чтобы не тесниться, отправить ещё несколько волшебников сопровождать первого освободившегося после испытания дракона. Нас осталось шестеро, считая Чарли. Этого было бы вполне достаточно, если бы Уизли не свихнулся.

— По двое на каждого дракона? — ужаснулась Минерва. — Но этого мало!

— Мало, — подтвердил Снейп, хотя Макгонагалл спрашивала не его. — Убеждён, что кое-кто ответит нам за всё.

— Я, пожалуй, пойду, — сказал Джейк, тяжело поднимаясь, и побрёл вслед за носилками, на которые уложили Ласло.

Минерва прокричала драконологам вдогонку пожелания скорейшего выздоровления. Она проследила, чтобы студенты благополучно подняли раненого наверх. По дороге процессия столкнулась с двумя девушками, спускающимися на арену. Это были Гермиона Грейнджер и Луна Лавгуд.

Гриффиндорка, позабыв о подруге, помчалась вниз, перескакивая с камня на камень.

Подбежав к Снейпу, она выпалила:

— Нас завалило, мы кое-как выбрались наружу! Там ещё были братья Уизли, все трое, но они нам не помогли, они ушли раньше. Они нас бросили, представляете! Луна... — Гермиона осеклась, оглядываясь по сторонам в поисках Лавгуд.

Та нашлась за одним из больших камней. Спускаясь вслед за Гермионой, блондинка подвернула ногу и теперь не могла идти. Однако Грейнджер не сразу подошла к ней.

— Профессор, скажите мне, а Гарри вернулся в школу? Он ведь успел схватить яйцо до того, как всё обрушилось? И что это вообще было?

Гермиона, задавая свои вопросы, не заметила, как закаменело лицо Снейпа, а профессор Макгонагалл, которая уже хотела присоединиться к мадам Максим и Игорю, чтобы помочь им, замялась, не зная, что сказать.

На помощь пришёл мастер чар, единственный, кто не знал об амурных делах нового лорда Слизерина.

— Мисс Грейнджер, боюсь, мы пока не знаем, что с мистером Поттером, кроме того, что он жив, как и лорд Блэк. Пока жив.

— Где они? — испуганно спросила Гермиона.

Снейп молча показал на завалы. Грейнджер побледнела, а Лавгуд сдавленно вскрикнула.

— Она услышала, — пробормотала Гермиона. — Надо её успокоить, — решительно сказала шатенка. Когда она утешала подругу, ей самой не было так страшно.

Но прежде чем вернуться к Луне, Гермиона спросила:

— Скажите, может быть, нужна моя помощь? Я хорошо колдую, вы же знаете!

— Нет, мисс Грейнджер, — Флитвик покачал головой. — Сейчас здесь бесполезно применять обычное волшебство. Мадам Максим и мистер Каркаров пробовали свои чары, но у них тоже что-то не получается. Боюсь, всё дело в том, что здесь очень сильная остаточная магия от разрушившегося защитного купола. К тому же, драконы — мощные существа, чья магия настолько сильна, что вкупе со всем вышеизложенным, не дает эффективно творить обычные заклинания.

— И что же делать? — потеряно спросила Гермиона.

— Если надо, мы руками переберем все камни, — решительно сказал Снейп, — но будет ли от этого польза, неизвестно. Время работает против нас.

К разговаривающим волшебником подошла, прихрамывая, Луна.

— Кажется, и у меня теперь поселились мозгошмыги, — криво улыбаясь, сказала она. — И они мне нашептывают полную чепуху.

— Какую? — спросила Гермиона.

— Что мы их не найдём… — тихо сказала Лавгуд, опустив голову.

— Не может быть! — Гермиона не собиралась сдаваться. — Гарри справится, а Драко, по-моему, выпутается из любой ситуации. Выше голову!

Луна немного приободрилась.

— Надо верить, — сказала она как будто сама себе. — Я буду представлять, как сейчас найдётся кто-нибудь из них, а может, оба сразу!

Гермиона кивнула: так-то лучше. Она отвела подругу в сторонку, чтобы не мешать профессорам, которые, несмотря ни на что, продолжали свои попытки.

Оставалось только ждать.

* * *

Гарри прыгнул и схватил яйцо, но не успел уклониться от драконьего пламени. Лежа на жёстком каменном полу, он заторможенно смотрел, как к нему медленно приближается жаркая, страшная смерть. Несмотря на это, он по-прежнему крепко прижимал к груди ненужное ему яйцо.

Но смерть не пришла — вокруг него возникла тонкая, но очень прочная преграда, которая остановила пламя. Гарри лежал на спине и смотрел, как вокруг него бушевал огонь. Поттер потел и задыхался, не способный не только подняться, но даже пошевелиться. Он мог лишь надеяться, что это долго не продлится. Не было сомнений, что уникальная защита сработала, гоблинская сбруя спасла Гарри от смерти, но сколько она ещё выдержит, было неизвестно. Парень собирался при первой же возможности закончить своё выступление на Турнире, ведь он смог завладеть трофеем.

Но едва пламя вокруг Гарри начало ослабевать и можно было вставать, как раздался страшный грохот, сверху посыпались камни. Теперь на Поттера навалилась страшная тяжесть, которую он мог удерживать лишь силой своей магии. Гарри не осознавал, сколько времени он так провёл.

Парень страшно устал, сражение с драконом совершенно измотало его. И, хотя его силы были на исходе, это было как раз той причиной, по которой всё следовало поскорее закончить.

Гарри чувствовал в руке свою палочку из остролиста, но не мог ею воспользоваться. Он по-прежнему не мог двигаться, а яйцо, которое он каким-то непостижимым образом не раздавил в прыжке, лежало у него на груди, мешая сосредоточиться. Поттер мог сейчас действовать лишь сырой силой, и, чтобы она высвободилась, ему нужен был лишь толчок. И им послужило это проклятое яйцо, уцелевшее в катаклизме.

Поттер вспомнил своё нежелание участвовать в Турнире, обстоятельства, которые привели к такому исходу, и разозлился. Шумиха вокруг его титула, сорвавшаяся во всех смыслах с цепи хвосторога и посторонний дракон на арене, всё это пронеслось вихрем в голове, усиливая яростный порыв. И последним штрихом наложилось удушающее внимание Дамблдора, который делал всё, чтобы испортить Гарри жизнь.

Постепенно злость переплавилась в другое, более сильное чувство. Это была чистая, незамутнённая ненависть к тем, кто заставил его пройти через сражение с драконом, которое лишь чудом не закончилось его гибелью. И это всепоглощающее чувство настолько переполняло его, что магия Гарри Поттера, известного всей стране однажды выжившего мальчика, завихрились где-то в груди мощным потоком и вырвалась наружу. Камни разошлись в стороны, и взорам пораженных волшебников, тщетно его разыскивающих, предстал Гарри Поттер, который сам пришёл себе на выручку.