Драко наносит ответный удар

«Ежедневный пророк», как и другие газеты, ожидаемо положительно оценил действия, предпринятые Гарри Поттером в бывшей Норе. Они взахлёб писали о его доброте и вкладе во спасение Уизли от немедленного выселения. Молли и Артур описывались как жалкие неудачники и никчёмные родители, чьи отпрыски, начиная с Чарли и кончая близнецами, Роном и Джинни, заслуживали лишь осуждения за свои злодеяния по отношению к молодым лордам Блэку и Слизерину. Если первого упоминали в нейтральном ключе, то последний в свете вышеизложенного выглядел как угодно, но только не как новый Тёмный лорд.

Ещё в газетах писали о скором процессе над Августой Лонгботтом, которую обвиняли в покушении на убийство Гризельды Марчбэнкс, и Чарли Уизли, пока единственного живого обвиняемого в трагедии, случившейся на Турнире трёх волшебников. Это событие до сих пор не сходило с газетных полос, полных разной степени достоверности показаний очевидцев и муссирования слухов и домыслов. К счастью, погибших, кроме аврора Гестии Джонс, не было, но многочисленные пострадавшие требовали наказания виновных.

Раздел международных новостей публиковал реакцию на это же происшествие властей и жителей других стран. Судя по риторике, обстановка за несколько дней, прошедших после нападения драконов, существенно накалилась.

После того, как Драко прочитал в центральных изданиях всё, что касалось их с Гарри совместного посещения Норы, он небрежно просмотрел ещё пару незначительных газетёнок. Одна из них с пафосным названием «Вестник Магической Британии» неожиданно преподнесла неприятный сюрприз.

«В последнее время сложилось впечатление, что Гарри Поттеру как-то тяжело выполнять свой долг по защите магической Британии. Да, мы видим, что он старается, но, видит Мерлин, его усилий по-прежнему недостаточно, если он допустил, что уважаемые волшебники — супруги Уизли, которые так много для него сделали, — теперь нуждаются в жилье. Как бы он ни старался, его общение с Драко Малфоем убивает всё».

Драко решил, что эту газету он Поттеру не покажет, а потом даст поручение… нет, даже натравит Кларксона и засудит репортёришку, которого не было в числе тех, кто брал интервью в Норе, но это не помешало тому превратно всё истолковать и извратить факты.

Когда наступило время обеда, Драко решил отправиться в столовую, поскольку чувствовал себя гораздо лучше. Он только успел переодеться, как дверь открылась, и показалось ушастая голова Добби:

— Пришёл хозяин Гарри!

Конечно, первым делом Поттер поинтересовался самочувствием друга. Заверив его, что с ним всё в порядке, Драко не удержался от расспросов:

— Как Уизли? Молли не закидала тебе гневными письмами?

— Нет, видимо, поняла, что я не куплюсь на её жалобы, как не стал реагировать на её письма после ареста Чарли.

— Что говорит Рон? Хочу увидеть его взбешённую рожу.

— С Роном я пока не пересекался — вчера поздно вернулся в спальню, все уже спали, а утром ушёл пораньше. А школа гудит, как муравейник. Большинство смеется над рыжими, но кое-кто их всё-таки поддерживает. У нас на Гриффиндоре, сам знаешь, очень странные представления о справедливости.

— Ты читал, что написала Рита?

— Конечно, её статью читали все.

Малфою показалось, что Гарри не очень доволен. Может, он ждал большего от их мероприятия в Норе? Драко уже открыл рот, чтобы спросить об этом, но тут Поттер заметил лежащую на прикроватном столике газету с той самой статьёй, за которую автор ещё заплатит лорду Блэку, не говоря уже о лорде Слизерине. Меньше всего Драко предполагал, что потребуется её прятать. Гарри не заслуживал подобного после всего, чем он пожертвовал для Магмира, и Драко хотелось уберечь его от разочарования.

Вероятно, Гарри её ещё не видел, поскольку сейчас он заинтересовался заметкой. Закончив чтение, он молча положил газету обратно на столик. По его лицу нельзя было угадать его реакцию, и задело ли это его хоть как-то.

— И что ты думаешь об этом? — не выдержал Малфой.

— Ничего. Я не буду забивать себе голову всякой ерундой, когда у нас столько проблем. Если жители магической Британии по-прежнему уверены, что я мало для них сделал, то пусть думают, что хотят, — отмахнулся Поттер. Малфой выдохнул — преследование репортёришки отменялось. — Драко, я пришёл, чтобы кое-что обсудить. Профессор вчера просил открыть для него Тайную комнату, он хотел поискать среди записей Слизерина хоть что-нибудь, что поможет ему сварить зелье для твоей руки. Сам понимаешь, только там может найтись подходящий рецепт, ведь волшебники так и не научились лечить раны, которые наносят магические существа. Драко, у меня плохие новости.

Сердце Драко ёкнуло. Всё это время он старательно гнал от себя мысли о своём увечье, а то, что Гарри решил сообщить ему плохие новости, означало, что крёстный ничего не нашёл, и ожог останется навсегда. Но Малфой постарался взять себя в руки и спокойным голосом попросил:

— Продолжай.

— Мы с профессором вчера не смогли попасть в Тайную комнату, она просто не открылась, сколько бы я ни шипел на парселтанге. Тогда я понял, что это не случайно. Помнишь, мне написала Гермиона о проблемах с гоблинами? Вчера мне пришло в голову, что всё это как-то связано, поэтому я пошёл в общежитие и попросил Гермиону объяснить, что означало её письмо. Оказалось, она решила не ждать моего возвращения в школу, потому что чувствовала, что дело срочное, ведь письмо из банка, которое прочитал Рон и из-за которого всё случилось, было предупреждением лорду Слизерину.

— Предупреждением? Да что они себе позволяют, эти коротышки? Неужели они на самом деле считают, что главы знатных магических родов страны в их власти? Гоблины должны лишь фиксировать изменения в волшебном мире, а не управлять им.

— Знаешь, я теперь не хочу шутить с гоблинами. То заклинание, которым я нашёл тебя, было гоблинским, не забывай об этом. Если волшебники почти ничего не знают об их волшебстве, то это не означает, что его не существует.

— Не представляю, что я смог бы воспользоваться такой хренью, то есть прости, такими странными чарами. Наверное, чтобы применить его, надо быть Поттером. Или Слизерином. Или Мальчиком-Который-Выжил. Или всё это вместе, — Драко бросил на друга хитрый взгляд, который показывал, что он говорит несерьёзно.

Гарри продолжал, не обращая внимания на дружеское подтрунивание:

— В письме гоблины требовали срочно погасить перед ними долги. Вот, прочитай. Гермиона сохранила письмо из банка и отдала мне его вчера.

Драко впился взглядом в равнодушные строчки, напомнившие ему о таком же письме из банка, из которого он узнал об унаследованном титуле.

— То есть проход не отрылся потому, что там стоят охранные чары гоблинов, и они его заблокировали из-за неуплаты? — ошеломлённо проговорил Малфой. — Почему Гермиона не отдала тебе письмо сразу? Возможно, тогда проблем можно было избежать.

— Мы с ней практически не виделись после Турнира. Я пропадал у тебя в Больничном крыле, а она не вылезала из библиотеки, чтобы разобраться с непонятными моментами. Она перевернула всю библиотеку, чтобы понять, о чём вообще идет речь. Гермиона не хочет, чтобы я лишился своего замка или мэнора. Она ведь ещё понятия не имеет, что мой мэнор — это обиталище Василиска.

— Представляю, какое разочарование её постигнет, — ухмыльнулся Драко, а про себя подумал, что леди Слизерин не придётся хозяйничать в Слизерин-холле — место занято крысами.