Драко наносит ответный удар

Драко следил за каждой поднятой рукой с волшебной палочкой с замиранием сердца. От его кольца к магам Визенгамота, проголосовавшим «за», тянулись тонкие голубоватые нити, по которым от артефакта подавалась энергия принуждения.

Нити от Эквиллибриума не закрепились на десятке волшебниках, среди них, конечно, были сам Дамблдор, Августа Лонгботтом, как инициатор ужесточения правил для заключенных-пожирателей, и еще несколько магов, таких как Огден, который был, несомненно, довольно сильным волшебником. Также нити не закрепились на Юлиусе Пайке, который проголосовал «за» добровольно, а также на Гризельде Марчбэнкс, тоже почему-то поддержавшей инициативу лорда Блэка.

Наличие такой поддержки особенно обрадовало Малфоя. Это те, на кого он действительно сможет опереться, как и предсказывала бабушка!

Наконец все, кто имел право голоса и хотел проголосовать «за», сделали это. Было очевидно, что скоро Люциус Малфой и остальные смогут сытно поесть, тепло одеться и даже увидеться со своими семьями. Но Дамблдор тянул. Он бесконечно подсчитывал голоса тех, кто был «за» и «против» (воздержавшихся не нашлось), словно не мог поверить в то, что его обыграл мальчишка, но всё никак не хотел объявлять, что предложение лорда Блэка принято.

«Инициатива имеет инициатора!» – подумал Малфой, злорадно поглядывая на Верховного чародея. Пора было отключать артефакт.

Драко хотел уже мысленно приказать Эквилибриуму остановить ментальное воздействие на окружающих, но вдруг ему пришло в голову, что всё же надо дождаться официального окончания заседания, чтобы спохватившиеся волшебники, выйдя из-под влияния прибора, не смогли отыграть все назад.

Дамблдор утомленно прикрыл глаза. То, что произошло сейчас, просто не укладывалось ни в какие рамки. Темная магия Блэков в очередной раз поставила цвет Магической Британии на колени, а они и рады, глупцы! Они даже не осознают, что произошло. Большинство судей искренне считает, что они подняли свои палочки по собственной воле и проголосовали именно за то, за что хотели.

Как бы он хотел отправить мальчишку в Азкабан за сегодняшний беспредел, но он ничего не докажет. Он даже не знает точно, что применил Малфой. Вероятно, у него были сообщники. Не дай Мерлин, обнаружится, что Северус куда-то сегодня отлучался вместо проведения уроков!

Вот ирония судьбы! После быстрого успешного голосования по пакету мер против пожирателей в Азкабане Альбус намечал аналогичное по отставке министра. Скримджер, которого Альбус прочил в преемники и даже уже начал задействовать в своих планах, неожиданно оказался полностью неподходящим. Но кого тогда ставить, если сместят недоумка Фаджа? Он еще подумает об этом, а сейчас, конечно, не время поднимать этот вопрос. Надо закрывать заседание.

– Предложения лорда Блэка принимаются тридцатью девятью голосами против одиннадцати! – объявил Верховный чародей надтреснутым голосом. – Они вступают в силу с седьмого ноября 1994 года.

Дамблдор помолчал несколько долгих секунд в тишине, прерываемой только вспышками колдокамер, – раньше репортеры не смели мешать, чтобы их не выставили вон, – и закончил:

– Очередное заседание Визенгамота объявляется закрытым.

«Что ещё тебе остаётся, как не закончить с этим твоим позором, – мстительно думал Драко, – ведь основным пунктом в повестке дня был твой «пакет мер», которым теперь можно только подтереться».

Драко решительно оборвал нити, тянущиеся от Эквилибриума, и артефакт прекратил работу. Юноша со стоном рухнул на свою скамью. Его тошнило.

– Лорд Блэк! – услышал он за спиной и с трудом повернул голову. В глаза, казалось, насыпали песка.

Малфой увидел Октавиуса Берка и еще несколько волшебников. Берк голосовал «за» под влиянием артефакта, и Драко это заметил. Между тем у Октавиуса были родственники и знакомые в Азкабане, и «антипожирательские» меры Дамблдора должны были вызывать у него естественное неприятие и желание поддержать сына Люциуса в его борьбе. Но не вызвали. Драко был уверен, что без блэковского артефакта Берк проголосовал бы «против», чтобы подстраховаться и не привлекать к своей персоне ненужного ему внимания.

Хотя юноше не хотелось общаться с Берком и его группой поддержки, поговорить сейчас он бы предпочел с Юлиусом, он всё же выслушал их поздравления, заверения в самых дружеских по отношению к нему намерениях и прочая, и прочая. Ему пришлось поблагодарить «верных соратников» за поддержку, как и полагается в таких беседах. Единственное, что он сделал не по правилам – остался сидеть, тогда как его собеседники стояли, но Драко надеялся, что что нельзя прочим, позволительно Блэкам и Малфоям, особенно если обе эти фамилии относятся к одному крайне уставшему волшебнику. К тому же, встать он не смог бы, даже если бы захотел.

Когда Драко стал подозревать, что бесполезный обмен любезностями никогда не закончится, Берк, наконец, выразил надежду, что скоро будут разрешены свидания и лорд Блэк передаст лорду Малфою слова поддержки от всех них. После этого он отбыл восвояси, как и большинство магов, включая Дамблдора. Скитер давно увели, другие репортеры уже вовсю брали интервью за пределами зала, в котором с каждой минутой оставалось все меньше и меньше волшебников.

Драко со вздохом поднялся: дольше сидеть нельзя, это выглядело подозрительно. Слабость была сильной, но уже не критической. Жаль, он не знает, где Поттер. Нужно двигаться не торопясь, чтобы тот успел выйти следом. Общаться с кем-то еще, не зная толком, что с Гарри, казалось неосмотрительным, хотя стоило бы перекинуться хотя бы парой слов с теми, кто по-настоящему его поддерживал.

Юлиус стоял неподалеку и общался с мадам Марчбэнкс, которая почему-то уселась у дальней стены на наколдованном стуле, хотя вокруг было полно пустых скамей. Завидев Малфоя, она энергично замахала рукой:

– Сюда, лорд Блэк! Составьте компанию даме, не сочтите за труд!

Драко подошел, надеясь, что Гарри коснется его, чтобы дать знать о своем присутствии. Тогда бы он спокойно потратил пару минут на старую леди, так экстравагантно расположившуюся на отдых.

– Мадам! – Драко вежливо поклонился, готовый к очередному раунду обсуждения заседания и итогов голосования.

Однако Гризельда сумела его удивить. Не вставая, она наколдовала ширму, которая отгородила их от основной части зала, в которой кроме пары тройки магов, все еще обсуждающих произошедшее, да нескольких служащих, начавших убирать зал, никого не было.

Ведьма достала фляжку.

– Что-то я устала, – нарочито громко сказала она, приложившись к ней. – Не помешает укрепить здоровье.

Ведьма многозначительно посмотрела на Малфоя.

– Подойди поближе, мальчик, – сказала она тихо без прежней игривости. – Осторожно, не наступи.

Драко недоуменно уставился на старуху, которая осторожно коснулась чего-то невидимого, лежащего на полу. Ведьма повернула кисть руки, как будто откинула ткань, и Малфой увидел прядь непослушных черных волос.

Глава 47. Свободная пресса

Северус с утра не находил себе места. Если бы он мог отменить занятия, он бы это сделал. Если бы это действительно помогло Драко, он бы не сомневался и не колебался ни секунды, но сейчас все решали адвокат Кларксон и Поттер, или, вернее, Поттер и адвокат. Гриффиндорец накануне соизволил поставить его в известность о том, что он собирается предпринять, а именно — надавить на Уизли, чтобы те забрали заявление, так как, по словам Кларксона, это было самым действенным вариантом из всех возможных.