Дракон, да не тот

Фаральда успела просмотреть первый раздел книги и даже сделать кое-какие выписки, когда её нашла эмиссар Эленвен. Девушка вскочила, приседая в реверансе.

– Фаральда, - эмиссар чуть склонила голову, - когда ты собираешься нас покинуть?

– Я планировала завтра вместе с господином Анкано и господином Ондолемаром.

– Я предлагаю тебе покинуть посольство сегодня.

Фаральда невольно бросила тоскливый взгляд на изучаемую ею книгу. Эленвен заметила это.

– Ты можешь взять её с собой, - разрешила она.

Насколько же должен быть важным повод выкинуть её из посольства, что ей отдают такую редкую и ценную книгу?

– Благодарю, госпожа Эленвен. Сколько у меня времени на сборы?

– Три часа.

Нормально. Практикум она успеет пролистать.

– Заночевать ты можешь в Солитьюде, - продолжила эмиссар, - где к тебе завтра присоединятся господин Анкано и охрана.

– А господин Ондолемар?

– Господин Ондолемар, - её голос стал едва заметно суше и холоднее, - вернётся сегодня вечером и останется на ближайшие несколько дней в посольстве, - она пристально посмотрела Фаральде в глаза. Девушка встретилась с ней взглядом и кивнула:

– Я поняла, госпожа Эленвен.

– Я рада, - эмиссар чуть улыбнулась кончиками губ. – Через три часа у подъезда посольства тебя будет ждать повозка и двое охранников, которые проводят тебя до Солитьюда.

Фаральда проводила взглядом Эленвен, и когда та вышла из библиотеки, невесело усмехнулась, возвращаясь к практикуму по магии. Ондолемар… Да, эмиссар никогда не одобряла их дружбу и всегда старалась свести их общение к минимуму. Словно бы из этой дружбы могло вырасти нечто большее – всё-таки кто он, а кто она. Он – агент Талмора, чистокровный альтмер, воспитанный в высоком обществе Доминиона Альдмери, допущенный к продолжению рода и участию в ритуалах высшей магии. Она – дочь родителей, которым было отказано в праве давать жизнь детям, потому что они не соответствовали критериям чистоты расы. И гипотетический брак с Ондолемаром… Да, её родители будут всеми силами за него цепляться, потому что это возможность для их дочери войти в высшее общество, пусть даже на правах второсортного существа, а у её детей появится пусть мизерный, но шанс родиться полноценными, чего никогда не случится, если она выйдет замуж за такого же ущербного альтмера, как она – а других в Скайриме нет. Но Ондолемару никто не позволит жениться на неполноценной, а если он пойдёт наперекор родителям, законам и правительству, то он потеряет все свои должности и права, опустится до её уровня и сделается таким же неполноценным, и даже хуже – падшим… К тому же Ондолемар говорил, что ему на родине уже подыскивают невесту…

Так что напрасно эмиссар дёргается. Всё равно не судьба…

Фаральда тряхнула головой, поняв, что пялится в практикум, совершенно не вникая, что в нём написано. Нет, бесполезно…

Она закрыла практикум, вернула его на его место на полке, подхватила учебник, который эмиссар разрешила ей забрать с собой в качестве отступных, и пошла в свою комнату собираться.

В конце концов ей ничего не мешает наведаться как-нибудь в Маркарт по заданию Коллегии…

========== Глава 18. Солитьюд. ==========

Осени в Скайриме я толком не увидел. Когда мы покидали Вайтран, ещё стояло лето; по ночам уже и случались заморозки, но днём по-прежнему было тепло. На полпути к Маркарту набежали тучи и зарядил бесконечный мелкий осенний дождь, практически не прекращавшийся до самой деревни Драконий Мост, до которой от Вайтрана через Маркарт у нас ушла неделя. Когда же утром я вышел на террасу постоялого двора в Драконьем Мосте, то увидел, что тучи сыплют уже не дождём, а мелким снегом, который падал на размокшую после долгих дождей землю, едва-едва прихваченную небольшим морозцем. Над горами клубились серые тучи, и временами налетали порывы колючего ветра – холод, слякоть, тоска…

Вечером этого же дня с высоты пологого перевала нам открылась долина Солитьюда, полностью покрытая снегом. Рассмотреть отсюда город и уж тем более определить, замёрзло ли море, было невозможно – вдали всё терялось в серой мгле снега и сгущавшихся сумерках. Но город был заметно больше Вайтрана, навскидку раза в два, и вся долина вокруг была плотно застроена и обжита.

С утра мы с Миро и Луцием пошли в порт искать, на чём отсюда можно уплыть. Ещё вечером, посидев за кружкой-другой медовухи с постояльцами постоялого двора, я выяснил, что Белетор меня не обманул: вдоль северного берега Тамриэля с запада на восток проходил местный тёплый Гольфстрим, который замерзал только в конце ноября, или в конце месяца Заката солнца по-местному, а в отдельные тёплые зимы вообще мог не покрываться льдом. И корабли как минимум раз в день из Солитьюда на Винтерхолд и дальше на Солстхейм уходили. Потолкавшись в порту и переговорив с несколькими капитанами и матросами, мы выяснили, что перевоз пассажира от Солитьюда до Винтерхолда стоит от восьмидесяти септимов на человека, и это не всегда с крышей над головой. Чернорабочие на кораблях особо не требовались, а вот в гребцах был вечный недостаток, так что я утешил себя тем, что мучиться древнеримским рабом мне не долго, не на ветру и с двухразовой кормёжкой, и приплатят ещё септимов шесть. Хотя на Лидию всё равно потратиться придётся. Миро исхитрился в этот же день зайцем просочиться на небольшую двухмачтовую шхуну и заныкаться среди бочек с солёными огурцами – судя по мощному амбре, по крайней мере одна из них протекала, причём содержимое её уже хорошо подбродило, так что по прибытии в Винтерхолд Миро можно будет искать по запаху. Луций же предпочёл выложить сто десять септимов за каюту на «Принце Мартине», отходившем послезавтра с дневным отливом, так что мы пожали друг другу руки, пожелали друг другу хорошей дороги и уговорились встретиться уже в Коллегии.

«Мороженая моржиха», рабом, в смысле, гребцом на которую я нанялся, должна была отойти из порта Солитьюда завтра, потому что она ждала караван из Морфала, который должен был грузиться на неё. Вообще, как рассказали мне матросы после того, как я угостил их вином и поделился последними новостями из Вайтрана, «Мороженая Моржиха» должна была уйти ещё вчера, но караван из Морфала задержался. Сегодня утром прискакал посыльный от него и сообщил, что он придёт в Солитьюд только завтра утром, а заодно рассказал, что они видели большой отряд легионеров, направлявшихся в Морфал. На мой недоумённый вопрос, неужто Ульфрик решил завоевать Морфал, потому что иначе зачем там две сотни легионеров, матросы пожали плечами:

– Хто ж то ведаеть, - ответил тот, который щуплый с многодневной рыжей щетиной. – Наше дело – штоб корабли плавали, а война – дело ентих, благородных.

Потом я пошёл побродить по городу. Погода – а мелкий колючий снег сыпал не переставая – к прогулкам не располагала, и я не прочь был бы сейчас посидеть в таверне у очага и поговорить за жизнь со случайными собутыльниками, а то и вовсе пойти подремать, а не шляться по городу, но любопытство пересилило. А на выходе со «Смеющейся крысы» меня перехватил курьер от ярла Балгрууфа и вручил письмо.

Ярл Балгрууф писал, что через два дня после моего отъезда, как раз в тот день, когда начались дожди, из земли в окрестностях Вайтрана появилось ещё три дракона. Появление первого из них наблюдали только Фаренгар и Ррралл, двух последних – чуть ли не всё население Вайтрана. Один из драконов был убит из баллисты – болт попал прямо в основание шеи, второго ранили и добили уже на земле, третьего тоже ранили, но он улетел на юг в горы и там и исчез – что с ним стало, никто не знал.

Я убрал письмо в карман куртки и некоторое время стоял и думал. Вот и объявились недостающие вайтранские драконы, только почему не сразу, а спустя четыре дня? И это подтверждение тому, что неправильные Крики вызывают… неправильных драконов. Но ни Седобородые, ни Паартурнакс мне про это ничего не говорили, а должны были, потому что это очень серьёзно: ладно я считаюсь у них довакином и по условию могу Кричать там, где мне нравится, без последствий, но знать-то об этом явлении я должен!

И не заворачивать же теперь на Глотку Мира, когда до начала занятий остаются считанные дни!

По городу я всё же пошёл прогуляться, несмотря на мерзкую погоду, рассчитывая, что на свежем воздухе получится придумать, что делать со свалившимся на меня знанием.

Солитьюд оказался на удивление просторным городом. Он занимал площадь, раза в два большую, чем Вайтран, но население, судя по плотности застройки, должно было быть примерно таким же. Главные улицы здесь были широкими, так что по ним могли разъехаться две телеги, второстепенные, конечно, поуже, но я не нашёл ни одной улочки, по которой не могли бы разъехаться два всадника. Дома были сплошь каменными, неоштукатуренными, в один-два, а местами и в три этажа, с остроконечными крышами и шпилями и узкими витражными окнами. К дому обычно прилегал обнесённый каменной оградой сад или цветник – что это не огород, было видно по цветам, побитым морозом и присыпанным снегом. В бедном районе застройка была попроще, но тем не менее каменной и с неизменным, пусть даже два на два метра цветником.

Полюбовался я – издалека, потому что близко не пускала стража – на королевский дворец. Впечатления он не произвёл – большой, с претензией на вычурность, но по сути от любого местного дома он отличался только размером, и мне вспомнились слова Хадвара о том, что Синий Дворец с Драконьим Пределом в Вайтране не сравнится – нет обаяния… А кстати, Хадвар-то направлялся в Солитьюд, не попробовать ли его здесь поискать?

Я развернулся, чтобы направиться к казармам, как буквально столкнулся с высокой – на голову выше меня – тонкой фигурой в белой длинной шубе.