Дракон и Пепел

Пока верный маг занимался освобождением дверного проема, Тианар пытался мысленно дотянуться до Нарбелии. Раньше она, непревзойденная телепатка, всегда чувствовала его ментальный зов и отзывалась, посылая сквозь пространство невидимые нити искрящегося тепла… Но как ни старался эльф, никакого ответа из замурованной комнаты не последовало.

Принц уже начал думать о худшем и прикидывать, какую кару понесет за свое вранье Миния, когда расторопный Эрлин все же освободил проход, позволив своей госпоже и ее гостю войти к пленнице.

Нарбелия сидела у окна, а точнее там, где окно когда-то было. Последнее время на его месте росла непробиваемая стена из сплошного камня, и лишь крохотное отверстие позволяло взглянуть на свободный солнечный мир, раскинувшийся за пределами башни-тюрьмы.

Комнату принцессы освещало несколько магических фонарей. Они никогда не гасли и светили ярко, как полуденное солнце, но свет их не был живым и теплым, а напротив, заполнял комнату холодными белесыми бликами и черными угловатыми тенями.

– Нарбелия! – не сдержавшись, почти выкрикнул Тианар…

Миния ревностно взглянула на него – надо же? Раньше этот холодный, расчетливый эльф не проявлял подобных эмоций. С ней он вел себя либо грубо, либо безразлично, умудряясь даже в постели оставаться равнодушным. Драконша завистливо поджала тонкие губы: «Вот ведь дрянь эта венценосная шлюшка! Чем она покорила эльфийского наследника? Чем она лучше меня – эта блудливая, самодовольная дура?» Полыхнув румянцем на щеках, Королева все же взяла себя в руки – эта встреча слишком серьезна, чтобы нарушить ее дурацкой ревностью. Нечего истерить, нужно напрячь все силы, чтобы вернуть доверие Тианара и преспокойно продолжить начатую за ним слежку…

– Нарбелия, – вновь позвал принц, сделав это тише и спокойнее. – Ты слышишь меня?

Не торопясь, совершенно не желая отрываться от созерцания недосягаемой свободы, Нарбелия повернулась и уставилась на бывшего возлюбленного сонным усталым взглядом. В душе Тианар невольно поежился – всегда озорные, жизнерадостные и кокетливые глаза Нарбелии стали бесцветными и снулыми, как у дохлой рыбы, забытой на берегу нерадивым рыбаком.

– Здравствуй, – произнесла она чужим, каким-то бессмысленным голосом. – Как твое здоровье? Я давно не видела тебя и решила, что ты нездоров.

– Что с ней? – рыкнул принц, поворачиваясь к отступившей за его спину драконше.

Миния предусмотрительно попятилась к выходу, предчувствуя расплату за содеянное, но эльф цепко ухватил ее на предплечье. Он стиснул пальцы так безжалостно, что пойманная Королева мучительно скривила лицо и отчаянно зашипела.

– Ничего! Ничего! Она просто потеряла память. Она сама это сделала, по собственной воле и собственным колдовством!

– По собственной воле? – Тианар смерил Минию полным ненависти взглядом. – Те, кто находятся рядом с тобой, редко обладают такой роскошью, как собственная воля…

– Так же как и те, кто оказываются подле тебя, – не выдержав скверного обращения, съязвила Миния.

Да уж, будь на месте эльфийского принца кто-то иной, он бы уже давно был убит, испепелен, разорван на куски, но, общаясь с Тианаром, предводительница твердо усвоила для себя одно – ссориться или перечить сыну Владыки нельзя. Миния не могла объяснить причины такого поведения логически, так как в данном вопросе она полагалась лишь на интуицию и чутье, которые каждый раз били тревогу при приближеннее эльфа.

А он тем временем медленно подошел к дочери Короля и осторожно присел на край узкой дощатой кровати подле нее. Стараясь говорить как можно тише и медленнее, он взял аккуратную руку Нарбелии в свою, нежно коснулся пальцами ее кожи, с наслаждениям вспоминая, как когда-то касался также ее всей – каждого миллиметра прекрасной гладкой кожи, исходящей огненной энергией мощной магии, смешанной с простым телесным теплом.

– Ты меня помнишь? – спросил, растирая в ладонях тонкие пальцы. – Кто сотворил с тобой забвение? Она? – принц строго кивнул на Минию, и та опасливо поежилась.

– Ну что ты, – Нарбелия грустно улыбнулась, отправив своей тюремщице полный снисходительного высокомерия взгляд. – Разве она смогла бы? Это сделала я.

– Зачем?

– Я не помню, Тианар. Я многого не помню.

– Слава небу, ты помнишь меня, – принц бережно притянул бывшую наследницу к себе, попытавшись обнять, но та аккуратно отстранилась, высвободив руки и упершись в широкую грудь эльфа маленькими ладонями.

– Не надо.

– Почему? Ты на меня в обиде? За что? – начал юлить Тианар, проверяя, с какого конкретно момента отказала память Нарбелии.

– Я не помню, – тут же улыбнулась она. – Не помню.

– Так почему отталкиваешь меня? За что?

– Я не знаю, что ты сделал. Не помню, – принцесса рассеянно пожала плечами, заставив Тианара обратить внимание, насколько узкими и костлявым они стали.

– Так не верь никому. Я же люблю тебя. Я всегда тебя любил, и я тебя нашел. Отыскал в этом проклятом демонами захолустье! Кто оклеветал меня перед тобой? – он в очередной раз смерил свирепым взглядом перепуганную Минию. – Не верь никому! Я вырву все болтливые языки в округе, лишь бы не болтали про меня всякую чушь!

– Я никому не верю, только себе, – картонно, неестественно улыбнулась Нарбелия. – Только вот… Смотри…

Она протянула принцу руки, закатав рукава платья, показала алеющие на внутренней стороне предплечий шрамы. Похоже, она нацарапала их булавкой или шпилькой – витиеватые эльфийские руны, гласящие: «Не верь Тианару, он тебя предал»…

– Нарбелия…

– Я не верю тебе, Тианар. Уходи, а меня оставь здесь.

– Но тут ведь тюрьма?

– Зато в ней спокойно… Тихо, пусто и спокойно…

Жизнь некромантов текла своим чередом. Постепенно Таша привыкла к большому количеству людей, сосредоточенному в поселке. Если что, она всегда могла спрятаться в свою келью и отсидеться там, избегая нежелательных разговоров и заинтересованных взглядов, которыми периодически одаривали девушку остальные жители общины.

Про принцессу болтали всякое. Одни осуждали, заявляя, что извечных природных законов нарушать нельзя, а по сему нельзя допускать к темному ремеслу женщин. Другие тешили самолюбие шутками и насмешками, не воспринимая девушку всерьез. Третьи смотрели с интересом, как на необычную, невиданную диковинку.