Дракон, который боялся летать
Шрифт:
— Не нахожу, — отозвался мэр. — Меня лишили должности, я впал в немилость — люди от такого меняются. Возможно, дракону понять это слож…
— Перестаньте, — отмахнулся Сильвен. — «Немилость». Прежний Кейн так не говорил, мне хватило одной встречи, чтобы это понять. К тому же… Я ведь и вашего семейного врача допросил. Того, что остался в Столице. У Кейна был диабет. Он на инсулине сидел плотнее, чем граф Милосский на наркотиках. А вы здоровы. Полагаете, люди так быстро поправляются? Даже драконы знают, что нет. И ещё: Дерек действительно никогда с Кейном не встречался. Это легко проверить. Быть может, вы не
Кейн откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.
— Просто арестуйте меня. Или казните, Сильвен. Мне всё равно.
Дракон подался вперёд. Его глаза расширились.
— Вы не человек.
Кейн открыл глаза и тоскливо посмотрел в ответ.
— Не человек, — медленно повторил Сильвен, и на его руках сверкнули когти. — Я думал, что вы дракон, но нет ничего, что помогло бы держать маску так долго, не снимая. А вы не снимали, я бы знал. К тому же… я не чую магию. Нет, я всё ещё вижу перед собой Кейна. Кто вы? — последнее дракон прорычал, и запах роз смешался с дымом — удивительно гармонично.
Кейн молча смотрел в ответ, и глаза его были пустыми, стеклянными, как у куклы.
Потом он встал — и Сильвен тоже вскочил. Кресло обрушилось на пол, воздух вздрогнул и зазвенел от напряжения.
Не глядя на оскалившегося дракона, Кейн прошёл к стене напротив, потянул за золотистый шнур — и гобелен тяжело, словно нехотя зашевелился: пирующие дамы и рыцари будто пустились в пляс. Кейн потянул сильнее — и гобелен отъехал, словно занавес, открывая зеркало в человеческий рост.
Сильвен отшатнулся к двери, когда Кейн шагнул к стеклу. Оба замерли.
Потом мэр сказал:
— Оттуда ты ничего не увидишь, дракон.
Сильвен, поколебавшись, медленно сделал шаг навстречу. Ещё и ещё. Кейн с улыбкой наблюдал за ним, потом снова повернулся к зеркалу.
В сумерках представить можно что угодно, но даже драконье воображение отказывалось принять то, что Сильвен увидел.
— Если бы вы знали, — тихо произнёс Кейн, прерывая тишину. — Если бы вы только знали, как мне это надоело. Будь по-моему, я бы сам молил меня казнить. Но даже драконий огонь… убьёт лишь это. — Кейн положил руку на грудь. — А меня… Меня нет.
Сильвен ошеломлённо перевёл взгляд с зеркала на мэра. Моргнул. Не выдержал — потёр глаза. И совсем по-детски ущипнул себя.
— Ты… фея. Фея из Штальсборга.
Кейн улыбнулся — эта улыбка куда гармоничнее смотрелась на тонком, остром лице отражения. Сильвен потряс головой, не отрывая глаз от мэра.
— Нет, я же видел фей! Они похожи на людей. Ты… что ты?
Фигура в отражении напоминала дым больше, чем человека. Да, у призрачного тела угадывались руки и ноги с непропорционально длинными пальцами, а ещё длинные, странные, ни на что не похожие крылья. У фей, которых видел Сильвен, крыльев не было вовсе — их отрезали. Но те, отрезанные — они были как у стрекозы, если бы появилась стрекоза два метра ростом. Существо в отражении словно танцевало в воздухе, действительно как струйка дыма.
Кейн покачал головой.
— Те, кого ты видел, давным-давно не феи. Так же как
современные драконы — лишь тени былых властителей Каэлии. Феи, ха! Полукровки, даже хуже — моей крови у них капля. Штальсборг, — голос Кейна дрогнул, — любит эксперименты.Сильвен снова перевёл взгляд на мэра.
— Говоришь, огонь тебя не убьёт?
Кейн улыбнулся.
— Твой предок, Дастис, однажды пытался. Как видишь, ничего не вышло. Но зачем? Я не желаю тебе зла, дракон. Я давным-давно никому не желаю зла. Я хочу лишь покоя.
— Покоя? — выплюнул Сильвен.
— Если бы тебе пришлось носить этого увальня, ты бы тоже хотел, — отозвался Кейн. — Это тело — я словно в гору залез и заставляю двигаться. А она не хочет.
Сильвен прищурился. Кейн грустно смотрел в зеркало.
На столе стыло мясо.
Наконец дракон, сделав над собой усилие, убрал клыки и когти. Ухмыльнулся — и опустился в кресло. Развалился в нём, словно ничуть не удивлён, словно по сто раз за день наблюдает в отражении нечто, которое утверждает, что оно — многовековая фея, совсем на фею, кстати, не похожая.
— Рассказывай, Кейн. Или как тебя называть? И ещё — у тебя нет мяса без специфических добавок? А лучше виски. Нет, лучше и то, и другое.
Мэр снова дёрнул за шнур — гобелен вернулся на место. Зеркало исчезло, и дракон заметно расслабился.
Некоторое время спустя, когда они снова остались одни, Кейн наблюдал, как Сильвен уплетает утку — с аппетитом и попыткой соблюдать манеры. Попыткой, впрочем, тщетной. И всё это запивает виски, как водой.
— Давно было интересно, зачем алкоголь? На дракона он ведь не действует. Или у полукровок не так?
Сильвен пожал плечами, вытирая губы салфеткой.
— Мне нравится вкус. Кстати, дрянь у тебя виски.
Кейн вздохнул.
— Ещё бы. Вино, говорят, ещё гаже. Я держу его только для вида. Просто это тело быстро пьянеет. Мне не нравится.
— И жена у тебя для вида? — Сильвен бросил на мэра быстрый взгляд.
Кейн поморщился.
— Нет, жена уже была…
— Как ты это сделал? — перебил дракон. — Как дух в сказках? Влез в тело настоящего Криса Кейна? И кстати, разве феи не женщины?
Мэр рассмеялся.
— А тебе самому не забавно, дракон, читать человеческие сказки? О похищенных принцессах и славных рыцарях? Правды в них столько же, сколько в прекрасных феях, сводящих с ума неразумных юношей.
— Но почему же неразумных? — Сильвен потянулся к свиной вырезке. — Если фея действительно прекрасна…
Кейн с улыбкой покачал головой.
— Дастису ты бы понравился.
— Да что вы все заладили — Дастис, Дастис! — вскинулся дракон. — Я не он! Хватит!
Кейн подвинул ему фаршированного яблоками гуся.
— Попробуй, не-Дастис. Мой повар чудесно с гусями управляется. Паштет, например… Хм, что-то я его здесь не вижу. Ну ничего. И я не желал тебя сравнивать, просто Дастис — последний дракон, с которым я разговаривал. Он подарил мне это место. Тогда ещё не город, здесь рос замечательный лес, мне нравилось…
— Это ж когда было? — вырвалось у Сильвена.
— Давно. Тогда мне не приходилось… Как ты сказал? Залезать в чужие тела.
— И что изменилось?
Кейн облокотился о стол, посмотрел печально — непривычно для толстяка-мэра.