Дракон, который боялся летать

— Хорошо, переезжай вместе с мужем. Можно легко устроить так, чтобы практика у него была…

— Алану не нравится Столица.

— Но почему? Он хочет быть успешным и популярным — да без проблем! Даже этот идиот Дерек популярен — всё возможно, поверь мне!

Эмма молча покачала головой.

Сильвен и сам не понимал, почему упорствует. Раньше он становился таким же упрямым, только когда речь шла о благополучии Роберта. Наверное, сейчас Эмма для него и впрямь в каком-то смысле заменила короля.

— Послушай. Однажды ты говорила про любовь без условий. И что она возможна, только когда веришь в бога. О нём я ничего не знаю, но клянусь, что могу предложить тебе такую любовь. — В груди то тепло, что раньше грело, теперь обжигало, и Сильвен с трудом выталкивал слова. — Эмма, пожалуйста…

Волшебница снова положила ему руки на плечи. Что-то в этом жесте на мгновение дракона насторожило. Но только на мгновение. Потому что потом Эмма сказала, грустно и очень серьёзно:

— Нет, не можешь. Прости… Верни меня домой. Пожалуйста.

Сильвен закрыл глаза и привлёк волшебницу к себе. Она не сопротивлялась, но быстро отстранилась. Огляделась — и снова покачала головой. Её кабинет в Эртене со времени последнего визита Сильвена не изменился.

— Ты так легко ставишь порталы. Ты…

— Я люблю тебя.

Эмма застыла. Посмотрела потрясённо. Зажмурилась, точно ребёнок, который верит, что, если закрыть глаза, мир вокруг исчезнет.

— Нет. Прости меня. Ты не понимаешь. Я… Прости.

— За что ты извиняешься?

Эмма открыла глаза, посмотрела печально, улыбнулась и промолчала. Сильвен почувствовал, что задыхается: огонь внутри пылал — ненужный, как и раньше, когда была печать, и это пламя дракона душило.

Душило оно и сейчас.

В поместье, в собственной спальне, Сильвен застал Эсвена. Тот развалился в кресле, глядя на проснувшегося Тео. Последний изображал классического узника: ненависть во взгляде, руки скованы… Правда, вместо темницы была кровать, цепи тянулись к столбикам балдахина, а самого пленника укрывало шёлковое одеяло. Ассоциации это рождало весьма игривые, так что не будь Сильвен уже на взводе, он не стал бы винить Эсвена за следующие слова:

— Симпатичный дракончик. Так и думал, что ты в итоге до этого докатишься. Признаёшься в любви ведьме, а в постель ложишься с себе подобным. Не зря тебя считают извращенцем. Я королю пару фотографий отправил, пусть развлечётся. Ты же не против?

Сильвен выпустил когти и прорычал:

— Чего тебе?

Не помогло. Эсвен не понимал, когда следует остановиться — всегда таким был, сколько Сильвен его знал.

Он наконец оторвал взгляд от Тео и усмехнулся.

— Мне — ничего. Его величество попросил узнать, как ты.

Сильвен тоже посмотрел на Тео.

— Если ты пришёл и его забрать, то давай, вперёд. Можешь даже с цепями, мне не жалко.

— Ну что ты! Его величество считает, что у его дракончика должны быть игрушки. Кстати, об игрушках… — Эсвен презрительно взглянул на Сильвена. — Волшебница, серьёзно? Ты влюбился в ведьму? О, это просто шутка года! Нет, я знал, что ты идиот. Но чтобы настолько!

Пламя в груди взревело, и Сильвена словно подбросило. Мгновение спустя он уже был у кресла, но когти вместо драконьего горла полоснули обивку.

Обернувшись, Сильвен прорычал:

— Не смей! Говорить о ней! Так!

Эсвен стоял у окна и хохотал.

Огонь вспыхнул так ярко, что отстранённо Сильвен удивился, почему он не спалил дотла дом. Как так получилось, что пламя всё ещё пылало только в его груди? Невыносимо — Сильвен распахнул крылья, и ветер смахнул с туалетного столика флаконы, опрокинул кресло. Затрепетали занавески, заскрипели рамы, даже стекло, казалось, застонало.

— Ну давай, разрушь ещё и это, — фыркнул Эсвен, ничуть не впечатлённый — Вот уж правду говорят: сила есть, ума не надо. Ты можешь быть сколько угодно сильным, но если не видишь дальше собственного носа, то это навсегда.

— Проваливай! — из последних сил выдохнул Сильвен на дракко.

Эсвен улыбнулся. И нежно проворковал:

— Бедный, бедный Сильвен! Каково это — потерять расположение короля? Он мог бы отправить тебя на фронт — все советники предложили ему это, не только я. Мы все понимаем, что ты мог бы прекратить эту дурацкую войну за пару часов. Ты же умеешь зажигать такие костры — австанцы бы это представление никогда не забыли. Легендарный дракон на их границе!.. И что же — король отказался. Думаешь, он печётся о твоей безопасности? Ха! У австанцев даже магов нет, так что дело точно не в этом. Не-е-ет, король тебе попросту больше не верит. Ну и как тебе оказаться на вторых ролях, а? Нравится?

Сильвен зарычал, а Эсвен, улыбаясь, удовлетворённо добавил:

— Теперь он верит мне.

Поместье вздрогнуло. Превратившись, Сильвен заметался по комнате, точно птица в клетке, но Эсвен уже исчез.

А мгновение спустя сработала пожарная сигнализация. И стены снова содрогнулись, на этот раз от драконьего вопля — впрочем, в последний раз.

Потом всё замерло и наступила ненормальная, мёртвая тишина.

…— Господин? Милорд? — стучала управляющая. — Вы в порядке?

Телохранители уже собирались высаживать дверь, но та неожиданно распахнулась. На пороге спальни стоял до нитки мокрый и до чёртиков злой Дерек Милосский.

— Пошли вон! — просипел он.

— Господин… — пискнула экономка, глядя на красавчика-графа. С него текло. — У вас…

— В порядке всё! — хрипло прошептал Дерек.

— Что с вашим голосом, господин? — вдруг поинтересовался кто-то из телохранителей.

Дерек огрел его яростным взглядом и закашлялся.

— Со-со-сорвал.

— Быть может, пригласить магов? — взяла себя в руки управляющая, пытаясь заглянуть за плечо графу. Спальня буквально плавала, а из мебели живой осталась только кровать, на которой лежал невозмутимый Тео. — Для дракона…

— Он связан, и я сам с ним разберусь!

— Но господин…

В ответ Дерек захлопнул дверь, чуть не прищемив кому-то из телохранителей пальцы. В наступившей тишине красноречиво щёлкнул замок.

— А ещё говорят, что я сумасшедший, — пробормотал Тео, озираясь

Прислонившийся к стене, Сильвен поднял голову. Вода хлестала мимо, в щель между дверью и порогом. Там же застряли осколки зеркала. А красивое было трюмо…

Тео зазвенел цепями, пытаясь сесть.

— И что дальше?