Дракон на пороге

– Ах да, - словно не слыша меня, баньши дополнила, - Тодрик тоже под угрозой. Надо ещё в штаб наведаться. Ты сможешь?

– Вы с ума сошли?!

Я смотрела на этих двоих и не понимала, как можно верить подобному бреду. Это мой Руслан. Он никогда бы не связался ни с какой девушкой. Работник питейной врёт! Он однозначно в сговоре с этим стервятником! А стервятник врёт, потому что...

Неожиданно, но у меня не оказалось предположения на этот счёт. Любое из них не означало бы ничего хорошего для Руслана . Зачем врать преступнику? Чтобы избежать правосудия за преступление? Убийство? Рабство?

– Марина, золото наше, тут такой замес начинается, что честно, пока я не могу тебе посочувствовать. Могу лишь обещать всё тщательнее проверять. Девушка существует, хочешь ты того или нет.

– Нет!
– прокричала, схватившись за сердце. Казалось, оно вот-вот выпрыгнет из груди.

– Такая красивая, а такая неуверенная в себе.
– почти ласково произнесла баньши.
– К чему этот бессильный приступ ревности? Взгляни на себя, ты красотка. Почему ты не подумала, что он ей как-то помог? Спас от стервятника? О достойном и хорошем. Почему сразу о каких-то драмах?

Наверное, она говорила это не просто так. Не потому, что так искренне считала и пыталась навести у меня порядок в голове, а потому что мне стало от её слов спокойнее. Сразу. Моментально. Не верю я, что не обошлось без её магии.

Жутковато это. Мой лёд хотя бы видно! Его можно пощупать, увидеть и почувствовать. А вот голос её как различать — обычный или усилен магией? Никак. Оттого и жутко.

Часть вторая. Глава 14

Руслан Захаров

Тревожный сон, жуткий, окутал Захарова, всецело поглотив сознание. Иногда он просыпался, слыша обрывки фраз чужого разговора. Ему не нравилось так долго спать. Не нравилось всё то, что ему удавалось услышать, сквозь плотную, почему-то чёрную пелену сна. Не нравилось, что в моменты пробуждения, хоть и зыбкого, Стэрв был всенепременно рядом.

Всё чаще и чаще звучало слово «арена», такое чужое и отчего -то пугающее. Звучали и другие слова, о смысле которых Захаров даже не пытался догадываться. Слышались шаги и громкое дыхание. Слышался лязг металла и тошнотворный хруст.

Ни разу не прозвучало ни его имени, ни чего -то, что могло бы объяснить длительный и ставший уже мучительным сон. Его, казалось, не существовало. И пугало иномирца именно это.

– Ко мне!
– рваный возглас, разорвавший тёмную пелену сна, толкнул вперёд. Вспышка, короткий импульс, что разрядом тока прошёлся по всему телу.

Силуэты дрожали. Руслан мог лишь догадываться, что перед ним люди. Он так о многом хотел спросить. Да, чёрт с ними, с этими вопросами! Сейчас он готов был попросить о помощи. Хоть кого-то, мало-мальски непохожего на наёмника и разбойника.

Тело замерло, напряглось, ощутив волну чего-то тёплого и колкого. Будто сотни иголок разом впились в его тело, заставляя пробудиться скрытые способности единственного Гаранта.

Интуитивное, всецело иррациональное чувство, именуемое в народе справедливостью или возмездием, поглотило, отодвинув обессиленное сознание Руслана на задний план.

Интуиция. Догадки. Не более. Нечто тёмное и кровожадное управляло его телом, отведя Захарову роль невольного зрителя, даже не озаботившись хотя бы качественным изображением ночного кошмара.

– Копанный — штопанный.
– резкое, эмоциональное и одуряюще знакомое немыслимым образом дало толчок сознанию.

На считаные секунды Руслан словно очнулся. С ужасом отдёрнул руку, проследив за траекторией полёта баньши, что, встретившись со стеной, осталась лежать на полу, не подавая признаков жизни.

Ярость вспыхнула в одно мгновение. Всепоглощающая и безапелляционная. Без права помилования, Руслан готов был приговорить Стэрва к смерти сию же секунду.

– Даже так?
– испуганно отпрянул в сторону наёмник, едва слышно пробормотав: -Восстань.

Ярость никуда не делась. Она осталась. Внешне — направленная на Ласточкину. Внутри

– против наёмника, что немыслимым образом превратил Захарова в свою игрушку.

Он боролся. Из последних сил цеплялся за очертания ни в чём не повинной девушки, лишь мельком разглядев силуэт другой.

Марина юркнула к баньши, отчаянно тряся брюнетку за плечи, и, дождавшись, когда та откроет глаза, тут же потащила её к дверям, едва перебирая ногами.

– Что ты такое?
– прорычал знакомый Руслану мужской голос.

Драгхар стоял в нескольких шагах. В руках дракона переливалась сфера, сотканная из огня, а его силуэт шёл рябью и расплывался с каждой секундой.

Руслану захотелось бежать. Просто бежать отсюда без оглядки, не говоря уже о том, чтобы отыскать Марину и Ласточкину. Видя, как сфера жидкого пламени летит в его сторону, в голове благородного иномирца даже промелькнула шальная мысль, что, возможно, так даже будет лучше.

Но пламя рассеялось. Не опалив, не принеся запаха гари, тления и не причинив вреда, огонь рассеялся, едва коснувшись его груди.

– Гарант?! Слышишь ты!
– взревел Драг, бросившись к наёмнику.
– Откуда он у тебя?!
– подхватив Стэрва за грудки, дракон встряхнул главу наёмников, низвергая с кончиков пальцев искры. Крошечные всполохи прожигали жилетку, оставляя на коже крошечные, точечные ожоги.

Ястреб взвыл. Всё шло не так, как ему хотелось бы. Не так, как он планировал. Человек был силён. Мужчина боролся со своей истинной сущностью, что значительно послабляло, а иногда и вовсе лишало контроля над ним. Стэрва могло бы это восхитить, не будь сейчас на кону его жизнь.

Гарант должен был убить баньши. Убить бывшего короля Эйра и Эйрина. Убить, а не отшвырнуть, как нерадивого щенка безродной суки. Открыто выступив против стража и власть имущего дракона, Ястреб подписал себе смертный приговор. Точнее, ему его подписал Гарант, что непозволительно долгое время был человеком и изо всех сил боролся со своей сущностью.

– Восстань!
– не помня себя от ярости, прокричал Ястреб, вложив в голос как можно больше уверенности и силы.

Гарант должен подчиниться. Обязан! Его связывает долг. Он не сможет долго сопротивляться и идти на поводу у своей человечности.