Дракон Тирании

— Но может… — начала было блондинка, но была перебита собственной семьёй.

— Янг! — прикрикнули на неё разом Руби, Тайянг и Кроу.

— Ладно-ладно, — сдалась хулиганка, продолжая улыбаться. Пошутить на эту тему можно и чуть позже.

— Он смог уничтожить Кошмар Мерго, убив его кормилицу, весьма сильного Сородича, созданного Идоном, сильного настолько, что некоторые даже называли её полноценным Великим, хоть и одним из самых слабых. Правда сила там вообще мало что решает, тот же гнилой Мозг был слаб, но был Великим, Кормилица же… скажем так, она была сильна, но не так, как сильны Великие. Прямолинейная сила, если ты понимаешь, о чём я, — Жон чуть запнулся в своём рассказе. — В любом случае, очередной Кошмар был уничтожен, и Эдвард решил вернуться в Сон Охотника, где застал горящую мастерскую. Там же его ждала и Кукла.

— Добрый охотник, ты пришёл… Скоро придёт рассвет… Эта ночь и Сон закончатся. Герман ждет тебя у подножия великого древа, — как всегда безэмоционально, но с едва уловимыми отголосками эмоций произнесла Кукла. — Герман ждет тебя у подножия великого древа. Вперед, добрый охотник…

— У меня очень много вопросов, — хмыкнул Эдвард, протягивая руку к Кукле. Даже не смотря на его весьма специфичный стиль боя, с частым выдыханием огня, он всё равно успел заляпаться в крови. Но Кукла не боялась, позволив спокойно прикоснуться к её лицу. — Много вопросов и раздражения.

— Некоторые вопросы навсегда останутся без ответа, — отозвалась Кукла спокойно. — Что же касается раздражения, то я могу помочь тебе, добрый охотник. Позволь угасающему желанию крови стать твоей силой. Закрой глаза…

Так как Эдвард уже касался Куклы, ей не пришлось протягивать к нему руки, и она воздействовала на гуманоидного дракона своей Силой.

— И это была первая ошибка, Белла, — заметил Жон. — Эдвард позволил Кукле вмешаться в его тело и душу. Охотники, которых направлял Герман не оставались без помощи от Великих, если это можно назвать помощью. Чем больше охотники сходили с ума, тем сильнее они становились. Для обычных людей это было даже полезно, так как Кукла буквально превратила жажду крови человека в действующую силу, но даже это не спасало охотников от кровавого безумия, в которое они постепенно скатывались.

— Однако, — заинтересовался Озпин. Как бывший маг он очень интересовался механизмом подобного явления. — И вы, мистер Арк…

— Я не буду этого делать, — Жон даже не дал Директору договорить.

— Но разве это не благо для драконов? — непонимающе спросила Белла. — Ты же сам говорил, что наши эмоции нужно контролировать. Разве это не готовый ответ на проблему, просто убрать ярость, превратив её в силу?

— А ты настолько слаба, что тебе нужна сила, данная кем-то другим? — хмыкнул император мира.

— Но ведь я заплачу за эту силу, яростью которая мне не нужна, — девочка всё ещё не понимала резонов своего отца.

— Ошибка, совершенная Менсиситами, — напомнил дочери Жон. — Если ты знаешь способ, то что тебе мешает самостоятельно им воспользоваться? А если не знаешь, то почему доверилась другому? Да и сама мысль, превращать чувства в силу… это столь глубокие и масштабные изменения в теле, разуме и даже душе, что я могу сходу назвать только один вариант, при котором я мог бы пойти на что-то подобное.

— То есть ты всё же мог бы так сделать, — Белла уже решила, что всё поняла, но Жон продолжил свою мысль.

— Если мне нужно будет спасти тебя или одну из твоих мам, то я сделаю всё, что от меня зависит, даже пожертвую жизнью, и тем более я попробую стать сильнее всеми доступными способами, — серьезно сказал Жон.

— Черт, а это было красиво, дракончик, — цыкнула Янг. — В умении чесать языком тебе не откажешь.

— Прозвучало грубо, но вынуждена согласиться. Это действительно те слова, которые любая девушка и мать хотела бы услышать, — кивнула Виллоу.

— Мама, — тихо шикнула Вайсс.

— Подобное усиление — это уродство, притом уродство даже не физическое, а умственное. Калека, в принципе не способный на яркие эмоции, зато сильнее обычного. Удобный инструмент, не так ли? — Хмыкнул Жон. — Хотя тут промахнулся и тот, кто дал Кукле эту силу. Не ожидал он встретить дракона, и дар дал, рассчитывая исключительно на людей. Но это уже не имело смысла. Усиление почти не сказалось на Эдварде, зато потеря эмоций изменила его очень сильно. Достаточно, чтобы он наконец-то решил обдумать всё, что с ним происходило.

— Обдумать? — удивленно спросил Айронвуд. — Только сейчас?

— Похоже, что сейчас мы можем наблюдать совершенно неопытного дракона, — тонко улыбнулась Салем. Вспоминая и свои первые века бессмертия.

Даже обычные люди, прожив десяток лет, оглядываются на себя назад и удивляются, какими дураками они были раньше. Что тут говорить про тех, кто живет действительно долго. Салем, за тысячелетия своей жизни, уже успела сделать несколько витков в развитии своей личности. Она стала мудрее, сильнее и более понимающей. И сейчас, наблюдая за Эдвардом, она видела малыша, в котором не было ни опыта Ниота, ни хватки Жанны. Да даже матерый охотник Геральт, с которого началась эта история, казался более опытным человеком, чем это недоразумение.

— Наш с тобой сородич припомнил всё, что только смог узнать о Великих. Припомнил он и добытые пуповины Полукровок… — и снова Жон запнулся, не желая говорить дочери о той кровавой резне, что Эдвард учинил в Ярнаме, когда началась всеобщая истерия. — Они означали особую связь между смертными и Великими, и Эдвард, отринув свою гордость, свои эмоции, признал использование Пуповин приемлемым способом приблизиться к Великим, что бы находить их и убивать.

— Звучит самонадеянно, — даже маленькая Белла это понимала.

— Да, даже слишком. Это почти конец истории Эдварда, по крайней мере то, что произошло после этого события я тебе рассказывать не буду, — заметил Жон. — Герман, первый Охотник, объявил о конце охоты…

— Ты отлично справился, добрый охотник. Близок конец ночи. Теперь я окажу тебе милость. Ты умрешь, позабудешь этот сон и проснёшься в лучах утреннего солнца. Ты будешь свободен… От этого ужасного сна… — одноглазый и одноногий старик уже не походил на себя прежнего. Он покинул инвалидную коляску, опираясь на простой деревянный протез и древко косы.

— Ви-и-и! — воскликнула Руби, подскочив на месте. — Дядя Кроу, дядя Кроу, смотри, он тоже косу использует!

— Да, я вижу, — хмыкнул Кроу, с некоторым напряжением.

Несмотря на своё патологическое пьянство, Кроу все ещё оставался лучшим охотником Вейла и одним из лучших в мире. Так что, с высоты своего боевого опыта и навыков, он даже через экран созданный Джин, может сказать, что этот старик очень непростой противник. Скорее даже очень сложный. И это при том, что Кроу всё ещё считал себя молодым и сильным, а тут старый калека, и такое сильное чувство угрозы.