Дракон выбирает с прицепом

– Если будут вопросы – вы всегда можете задать их мне сразу после урока. Я только рад на них ответить! Можете купить на Фейберрис дневник первого оборота!
– заметил учитель. – Мне кажется, это очень мило. Смотришь, чего только не придумают! Раньше бродячие торговцы, а тут Фейберрис! Помню, как мой отец заказал статую мою в полный драконий рост. И каменщики ее делали два года. Четыре художника рисовали меня в этот момент. До сих пор где-то детские портреты эпохи возрождения валяются.

Ого! А Альверу, интересно, сколько лет? Сомневаюсь, что его рисовали палочкой на стене пещеры. Это, скорее, ректора!

– А во времена нашего ректора и того не было! Когда он был маленький, мама ему мамонта подарила! Он вам не рассказывал? Занимательная история! – улыбнулся Атос. Я невольно улыбнулась в ответ.
– До встречи! Если пока нет вопросов, то до свидания!

Вопросов пока не было. Я с улыбкой погасила зеркало, видя, как Злата стоит над душой и растирает глаза.

– Мама, я спать хочу… - прошептала Злата, а я удивленно посмотрела на часы. Время ранее! Точнее, для всех позднее, но у нас, волшебников, оно ранее.

– Ну что ты… - прошептала я, усаживая сонную дочку на колено и гладя ее по золотистым волосам. – Устала… Перенервничала… Кушать не будешь? Я там оладушки разогрела… Сейчас джем достану…

– Не хочу, мам! – зевнула Злата, ерзая у меня на коленях.

– Точно? – улыбнулась я. На всякий случай , проверяя губами лобик. Мало ли!

– Да! – зевнула Злата, растирая кулачками глазки.

Глава 46. Дракон

– Я рад, Альвер, что ты пришел! Они тоже были бы рады! Для моего сына – это важный день!

Белуар встал с кресла, протягивая мне руку в знак приветствия. В уютной гостиной горел камин. На столе стояли два портрета. Такими их запомнил мир. Брикс и Бьянка. Родители Мориса. В гулких коридорах фамильного замка раздавались крики: «Не хочу учить алфавит!» Напротив портрета Брикса стоял красивый торт, и лежало кольцо.

– Сегодня у него день первого оборота! Я помню, как мы собирались в Академию, уже все купили, а тут … мама, папа! Смотрите! Гостиная горит, мама плачет от счастья! Слуги тушат гобелены и шторы. А он такой счастливый! Обернулся!
– вздохнул Белуар.

По его морщинистому лицу потекли слезы.

– Спокойно, Белуар. Спокойно! – прошептал он, садясь в кресло и беря кружку с чаем. – А как тут спокойно, когда сын и невестка погибли. Мы обычно не достаем портреты.

Я кивнул, присаживаясь в кресло.

Маленький Морис вбежал в комнату, увидел портреты и подбежал к ним и стал рассматривать. Он замер, внимательно глядя на родителей.

– Мама… - прошептал Морис, дотронувшись до портрета рукой. Он вздохнул, а мне было видно, что губы у Мориса дрожат. – Мама… Папа…

Несколько шагов, шмыгнувший нос. Морис стал задыхаться, цепляясь за шею деда.

– Деда! Я к маме хочу! – заревел Морис, а я поджал губы. У меня Вивернель так же ведет себя, когда уверен, что я его не вижу. – И к папе хочу! Деда!

В дверь быстрым шагом вошла миссис Рэйндис. Увидев Мориса на руках у деда, она сама чуть не расплакалась.

– Ирла, я прошу тебя! Мне предстоит серьезный разговор! – мягко произнес Белуар. Миссис Рэйндис взяла на руки безутешного мальчика, который тянулся к портретам. Он зацепил портрет матери и уронил его на стол

– Тише, Морис, Тише, - приговаривала бабушка.

– Не надо плакать… Мама и папа стали звездочками. Они улетели высоко-высоко! Они смотрят, как ты плачешь и расстраиваются!

– Но я хочу к маме и папе! – шмыгнул носом Морис, которого уже выносили из комнаты.

– Бабушка тебе кое-что приготовила! Это подарок! Только ты закрой глазки! Как думаешь, что это? Угадаешь, получишь два! – слышались уходящие шаги по коридору. Последний детский всхлип, и все стихло. Белуар бережно поднял портрет невестки и поставил его рядом с портретом сына.

– Если мы сейчас будем сидеть, сложа руки, и снова сделаем вид, что это нас это не касается, то они и твоя жена погибли напрасно! – заметил Белуар, отпивая чай. Я видел, как дрожит кружка и звякает о блюдце.

Как многое ты не знаешь о моей жене, старик. Иначе бы никогда не стал ставить ее в один ряд со своим сыном. Они ведь были по разные стороны. И я так подозреваю, что замок Брикса и Бьянки сожгли именно ее родственники. Вместе с Честимирами и еще несколькими драконьими семьями.

– Две драконицы! Не думал, что доживу до такого! Богиня услышала наши молитвы и подарила сразу двух! – усмехнулся Белуар. Старик задумчиво смотрел в чашку. Чай дрогнул в его руках, а он отставил его на стол. – Как думаешь, кто-то из них оборотная? Или как тогда, когда училась твоя супруга? Она ведь была драконицей. Жаль, что не оборотной…

– Не знаю, - ответил я, посмотрев на портреты. Хоть я безгранично уважал Белуара и его супругу, но делиться своими догадками и наблюдениями, я пока не спешил.

– Честимиры много о себе думают, - хмыкая, произнес старик. – Хотя, дела у них идут не так хорошо, как хотелось бы. Их сокровищница стремительно пустеет. Подозреваю, что они основали вокруг своей дочери новый альянс, как только узнали о конкурентке. Тогда второй драконице из немагического мира угрожает страшная опасность. Особенно, если она будет оборотной.

– А может, такое быть, что сразу две драконицы оборотные?
– спросил я, глядя с сожалением на портреты.

– Может, - негромко произнес Белуар. – Тогда мир снова расколется на две части. Одни за одну, другие за другую. И тут у Честимиров больше шансов. У них есть золото, которое пусть и уходит, но не скоро иссякнет. У них есть несколько замков, имя, влияние. А у Златы нет ничего. У нее даже отца нет, который бы мог ее защитить.

Я задумчиво смотрел в полыхающий камин, стараясь не замечать пристального взгляда старого дракона.

– Подозреваю, что ее отец остался там же, где и моя жена, - произнес я. – Иначе, где он? Почему он до сих пор не объявился? Почему не дал о себе знать? Почему не претендует на такое сокровище? Неужели не узнал бывшую возлюбленную?

– Не-не-не! – поднял вверх палец Белуар. – Если он жив, то наверняка женат. И не в свою пользу. Быть может, он просто наблюдает за ребенком со стороны. Чтобы в один прекрасный момент, если вдруг она окажется оборотной, тут же заявить на нее все права! Если, конечно, не будет влиятельного опекуна. Против которого он еще подумает, пойти или не пойти. Ты о таком не думал? Не думал, что у него есть другая семья? Альвер, это я к чему…