Дракон выбирает с прицепом

Белуар, вздохнул, словно что-то обдумывая. Он хмурил брови, смотрел на огонь, закусывал губу, словно не зная, как это сказать.

– Я знаю, как тебе тяжело! – внезапно положил старик руку поверх моей руки. – Я знаю, как это больно терять. И рана еще свежа… Но, Альвер, я прошу тебя. Ты - единственный вдовец. У вас дети - ровесники! Забери эту девочку в наш мир, пока не поздно! Нам нужен достойный ответ новому Альянсу. А у Вивернеля, возможно, появится мать. Не такая хорошая, как была, но все же…

– А если она не оборотная?
– осторожно спросил я.

– А если оборотная, Альвер? – поднял седые брови Белуар, удивляясь, как я не допускаю это мысли. – Ее мать ничего не знает про драконов. Она не сможет защитить дочь… Они погибнут вместе. Либо мать убьют, а девочка останется аргументом.

– Ты что-то знаешь! – вцепился я в старика.

– Разумеется, знаю, - вздохнул Белуар, поднимаясь с кресла. – Мне пора! У нас еще алфавит не ученный… Мы еще драконий камень до середины доучили! Альвер. Забери их, и я встану на твою сторону. А ты знаешь, что мое слово дорогого стоит.

Я достал из кармана золотую цепочку, глядя на портрет бывшего одноклассника. Он смотрел на меня из рамы, как когда в живую.

– Держи, - положил я цепочку рядом с другими подарками, не отрывая взгляд от портрета.
– Высокого тебе полета, мягких звезд, Брикс!

Магическое зеркало в кармане издало мелодичный звук. Я достал его, удивленно глядя на то, кто меня хочет!

– Да-да, - произнес я, быстро выходя из поместья.

– Альвер, - послышался голос Катюшеньки. Мимо пробегал рыжий горящий кот. Его тут же прибили одеялом. За спиной у растрепанной Катюшеньки горела штора, а пламя поднималось все выше и выше. – У вас есть огнеупорные платки?

– А-а-а-пчху! – слышится детский чих. Катюшенька подпрыгнула, туша халат.

Не может быть!

Глава 47

– Ложись, - ласково произнесла я, приглушая свет и оставляя ночник. В коридорчике стучала машинка. Я заканчивала куртку, глядя на пакеты с приколотыми бумажками, на которых моей корявой рукой были указаны номера телефонов и таинственные криптообозначения. «Галя Сос», «Надя Раб», «ДмитАл Раз» и много других интересных личностей.

– А ну, дай сюда! – прошипела я, видя, как Шехерезад играет с желтой бумажкой, явно оторванной от пакета.

Обозвав кота бездушной, черствой сволочью, которая не ценит мой труд, я подняла мятую бумажку с номером телефона и стала проверять откуда она отвалилась . Кот нырнул в комнату.

– Кх-кх! – послышалось глухое в комнате. Так! Мы что? Заболели?

Запахнув халат, я стремительно бросилась в комнату, видя лежащую на диване Злату. Ночник мягким светом освещал спящую дочку. Вроде бы не кашляет…

– Ты кашлял? – строго спросила я у кота. Кот посмотрел на меня и ответил: «Нет!». Я осела.

– Нет…. Нет лучшей скидки, чем в магазине магической косметики «Добрая фея» в мрачную пятницу! Скидки до восьмидесяти процентов на косметику с черными ценниками! – выдал кот, а я успокоилась.

– Ты меня так не пугай, скотинка пушистая! – погладила я кота по голове. Только я собралась уходить, как вдруг услышала тихое покашливание. И это был не кот!

– Злата?! – прошептала я, видя, как вздрагивает укутанное в одеяло тельце ребенка.

– Кхи-кхи! – глухо прокашлялась Злата.

Я бросилась к ней, прикладывая руку к ее лбу, а потом к своему. О, нет! Мы заболели? Да Злата горячая, как плита! Бедная моя девочка! Заболела! И ведь никогда не болела!

Открыв шкафчик, я схватила градусник.

– Давай, Златушка моя, сейчас мама температуру померяет! Помнишь, у кукол меряли температуру? Вот! – приговаривала я ласково, чуть- чуть приспуская одеяло.

Градусник был зажат горячей детской подмышкой. Злата сонно ворочалась. Время шло, я догрызала ногти. Мне казалось, что время тянется бесконечно долго.

– Ого! – ужаснулась я, глядя на столбик, а потом на сонного ребенка. У меня коленки прогнулись.
– Тридцать девять!

А говорили, что драконы не болеют! Вон как болеют! Моя девочка!

– Кхе-кхе! – проглотила глухой кашель Злата, а ее личико исказилось мукой сдерживаемого изо всех сил кашля.

– Так! – прошептала я, бросаясь к ящику с лекарствами. Упаковки шуршали, пока я всматривалась в обрывки слов: «…дин», «ан… «… лота», «бро…», «…мид», «…рац…». Вода набиралась в стакан, а я несла два таблеточки. Одна от кашля, а вторая от температуры.

– Злата, - прошептала я, осторожно трогая дочку за плечо. – Златушка, просыпайся, крошка…

Сонные глазки открылись. Злата посмотрела на стакан воды и таблетки в моей руке.

– Так, нужно выпить вот эту и… - прошептала я ласково, пока Злата смотрела на таблетки на моей ладони.

– Кхе… - выдала Злата, а из ее рта вырвалось пламя. И не просто пламя, а целая струя, которая врезалась в обои и прожгла в них черную дыру.

– Пульк! – резко и испуганно плеснула я из стакана на стену, потушив начинающийся пожар.

– Ой! – прошептала Злата, зажимая рот двумя руками. Она смотрела на меня перепуганными глазами, пока я все еще отходила от шока и ужаса, держа в руках пустой стакан.

Малышка зашлась в глухом кашле, что есть силы зажимая рот руками.

– Ничего страшного! – выдохнула я, пока кот нюхал на ковре упавшие таблетки.

– Кх- кх! – слышался глухой, сдерживаемый кашель. Шальная мысль заставила меня подорваться и броситься в ванную. Вода гудела о тазик, в котором плавало мокрое махровое полотенце. Из комнаты доносился глухой кашель.

– Иду, моя хорошая! – крикнула я, неся и расплескивая тазик по дороге. Намокший кот, попавший под тапок узнал, что его зовут пушистый выпердыш.

– Вот! Держи! – выдала я выжатое полотенце. – Попробуй покашлять в него!

Моя рука скользнула по горячему, как только что кипевший чайник, лбу дочери. Я бросилась к покупкам, перерывая их, как вандал. Книги, котлы, ингредиенты, мантия, носочки, трусики… Я достала коробочку, а оттуда выпала какая-то колба. Тоже не то! А платки вообще были в списке? Или мы опять что-то напутали.