Дракон

Это я тоже проигнорировала.

Скрестив руки на груди, я сильнее откинулась на спинку, попивая свой дерьмовый кофе, твердо упираясь ногами в пол и дожидаясь, пока этот кинопоказ закончится.

Я рассчитывала, что когда записи завершатся, начнутся настоящие вопросы.

Однако этого не случилось.

Когда последний сегмент воспроизвёлся до конца, и вокруг стола загорелось яркое освещение, в комнате воцарилось ещё более тяжёлое молчание.

Я обвела взглядом лица, слегка забеспокоившись.

Я заметила, что Джон смотрит на меня, и в его ореховых глазах отражается беспокойство. Однако, похоже, он волновался за меня. Я не позволила себе задуматься, чем это может быть вызвано.

Я знала, что он не успокоится чисто от моей улыбки, так что показала одной рукой лёгкий жест ободрения вместе с обещанием поговорить позднее.

И я говорила серьёзно… по большей части.

Сейчас я многого не могла ему сказать. Даже слишком многого, но я понимала, что мне нужно пообщаться с ним. В последние две недели он бывал на планировочных сессиях с Балидором, Врегом и мной, как и Кали, Юми, Тарси и даже Мэйгар, но в последнее время я мало общалась наедине со своими близкими.

Вообще почти не общалась с тех пор, как покинула Колорадо.

Это продолжалось уже несколько месяцев, если быть честной с самой собой.

Я знала кое-какие базовые факты об их жизнях.

Я знала, что Джон начал обучать людей экстрасенсорным навыкам, включая моих старых друзей из Сан-Франциско. Я знала, что если не считать Данте, самым ценным учеником Джона была Анжелина, одна из моих давних приятельниц по художественной школе и тату. Я знала, что Сасквоч демонстрировал необыкновенный дар удалённого наблюдения, а Джейден учился говорить с органическими машинами.

Я знала, что Мэйгар был одним из главных инструкторов Джона.

Я знала, что мои биологические родители, Кали и Уйе, тоже были инструкторами.

Я знала, что Юми начала обучать Джона той работе, которую проделывала она сама, чтобы помочь видящим пережить травмы и негативные эмоции, а Данте учила свою маму хакерству.

Я знала, что Балидор работал с Касс в резервуаре, и это было сродни тому, что я делала с Ревиком в Китае. Балидор признался мне, что Ярли была непреклонно настроена против этой его работы, в основном из-за ревности. Теперь, когда они с Ярли явно расстались, он сказал, что будет логично именно ему сделать эту работу.

Я не спорила. Я знала, что он лучший в наших рядах.

А также, как бы ненавистно мне ни было признаваться в этом, в глубине души мне очень хотелось верить, что он сумеет до неё достучаться.

Я даже знала, что Мэйгар и Анжелина немного встречаются, хотя я не выспрашивала детали и не узнавала, насколько всё серьёзно. Когда я впервые услышала об этом, сам факт взорвал мне мозг; а ещё это заставило меня задаться вопросом, знал ли Ревик об этом перед своим отъездом.

Чувствуя, что мои эмоции перетекают в более опасную территорию, я прочистила горло и напрягла более армейские части своего света.

— Этого нет на записях, — сказала я, обводя всех взглядом. — Но Дракон также побывал в комнате Новак… видящей, известной под именем Ксарет. Согласно временным отметкам, он добрался туда примерно на 38 минут раньше нас. Он оставил мне запись, которая автоматически стёрлась после просмотра — там он вошёл в комнату и обратился к ней. Звука не было, так что я не знаю, о чём они говорили, но возможно, что он убил её или внушил ей убить себя.

Поколебавшись, я взглянула на Балидора.

Его серые глаза удержали мой взгляд, и он легонько кивнул.

Эту часть мы также детально обсуждали, в том числе с Врегом и Тарси.

Я практически уверена, что мы пришли к правильному выводу, решив поделиться этой информацией с группой. И всё же я выдохнула, прищёлкнув, перед тем как добавить:

— …Он также оставил мне это.

Я достала из кармана органический ключ шифрования данных и положила его на стол перед собой.

— Ну, — поправилась я. — Или это оставил Дракон, или сама Ксарет. Но учитывая то, как она погибла, мне кажется маловероятным, что она могла сделать что-либо после выстрела. Так что либо она держала это, и Дракон оставил его… либо Дракон сам положил его туда.

Бросив ещё один взгляд на Балидора и на Джона, который не знал об этом до данного собрания, я пожала плечами и показала жест раскрытой ладонью.

— В любом случае, мы вынуждены полагать, что он хотел передать нам эту информацию, — сказала я.

Я смотрела, как Врег и Джон нахмурились, переглянувшись.

Врег тоже об этом не знал. До сего момента в курсе были только Балидор и Тарси.

И Джем, само собой. И я.

— Тот факт, что он оставил мне другую запись, — продолжала я. — То есть, запись того, как он входит в ту комнату и говорит с Ксарет… определённо указывает на то, что он знал о нашем пребывании в здании. Или он знал, что мы скоро придём.

Снова покосившись на Балидора, я провела пальцами в сторону, активируя чип с данными.

— Короче, вступительная часть окончена. Вот что на нём оказалось.

Я отдала мысленную команду через гарнитуру, и тут же появилась диаграмма, расширившаяся трёхмерным изображением над столом. Подсветив с помощью своей гарнитуры различные аспекты изображения, я вспомнила свой разговор с Вэшем, когда он делал нечто подобное для меня в Барьере и объяснял, как работала Пирамида.

Тот первый разговор с Вэшем в Сиртауне, казалось, состоялся миллион лет назад.

Тогда я думала, что самое страшное в мире — это Галейт и его армия сетевых видящих, Шулеров.

Теперь это казалось мне странным.

— Адипан Балидор и я несколько дней работали над этим, — сказала я. — Вместе с сестрой Тарси и двумя её служителями в Памире. Похоже, это живая диаграмма нынешнего состояния Барьерной сети Дренгов.

Я глянула на Джона, который уставился на подсвеченные нити, прищурив свои ореховые глаза. Я показала рукой, подсвечивая те части, которые в данный момент двигались и меняли форму.

— Она устроена так, что постоянно перестраивается, — объяснила я. — Намного чаще и более замысловато, чем Пирамида, с которой мы столкнулись под началом Галейта. Эти изменения также воздействуют на всю структуру — это уже не движения, направляемые с верхних уровней, как было раньше. В этой сети мы вообще не можем найти верхних уровней. Структура кажется совершенно непостоянной, даже случайной, полностью лишённой таких обыденных вещей, как порядок преемственности.

Помедлив, я обвела взглядом собравшихся за столом, наблюдая за лицами, смотревшими на вращающиеся света.