Дракон

Джем умолк. Ещё больше боли вплеталось в его свет.

— Это было ужасно, — хрипло сказал он. — Одна из худших вещей, которые мне доводилось пережить, Элли.

Я покачала головой. В моём горле встал ком, но он продолжал говорить

— Я тоже злился, — мягко сказал он. — Но не на неё. Бл*дь, она так тосковала, что я не мог на неё злиться, — он покачал головой. — Я тоже наблюдал за тобой. Когда охрану передали Ревику, они приказали мне держаться подальше. Но даже тогда я иногда следил за тобой, чтобы просто…

— Джем… прекрати! — боль переполнила мой голос. Я уставилась на него, тяжело дыша и едва не крича. — Прекрати говорить, Джем! Сейчас же! Прямо сейчас, бл*дь!

Он умолк.

Я чувствовала, как та боль всё ещё вьётся в его свете, всё ещё притягивает меня.

Спустя минуту, казалось, он больше не мог молчать.

— Ты бы правда не доверила мне свою дочь? — сказал он с нескрываемой болью. — Элли, боги… я бы убил себя, но не допустил бы, чтобы с Лили что-то случилось. Я воспитывал бы её как свою, если бы ты мне позволила. Я бы голову сложил за вас двоих. Неужели ты правда не понимаешь этого во мне?

Как только мой разум осознал, что он говорит, я не могла поверить.

Бл*дь, я не могла поверить, что он только что сказал.

Я видела, как он стиснул зубы, и сожаление выплеснулось из его света тёмным облаком.

— Я хотел сказать… — я почувствовала, как к его коже прилило тепло, и он избегал моего взгляда, заговорив более сдержанным тоном. — Если бы ты осталась в живых. Если бы ты осталась в живых, а он нет. Или если бы он не смог быть с тобой. Я бы помог тебе с ней. Ты бы не осталась одна, Элли. Я бы никогда не бросил тебя одну. Неважно, кем бы мы ни приходились друг другу. Даже если бы мы были просто друзьями.

Я почувствовала, как та боль в моей груди усилилась.

Такое чувство, будто он снова пырнул меня в сердце, только теперь уже разбитой бутылкой. В данный момент я даже не знала, что причиняло большую боль. То, что он рассказал мне про моих родителей, мысль о воспитании Лили без Ревика…

Боль затмила мой разум. Та разбитая бутылка впивалась в мою грудь.

Я чувствовала, как стараюсь дышать, теряю контакт с комнатой.

Я больше не видела его. Я больше ничего не видела.

— Элли.

Его голос звучал издалека.

— Элли… дорогая, — его слова сделались успокаивающими, его свет вибрировал нитью ожесточённого страха. Он поцеловал меня в губы, обхватил лицо мускулистыми ладонями, успокаивая меня своим светом. — Элли, я очень сожалею о том, что сказал. Всё хорошо. Всё хорошо. С ним всё будет хорошо, Элли. Я тебе обещаю. Я обещаю тебе…

Я старалась не слушать его, качая головой.

Но он крепче сжимал меня, заставляя вернуться в моё тело.

— С тобой всё будет хорошо, — пробормотал он. — С вами обоими. С тобой, с Ревиком, с Лили. Я вам помогу. Я помогу всем, чем смогу. Я помогу тебе спасти его. Обещаю, Элли… я тебе обещаю, — он поцеловал меня, его свет убаюкивал словами, успокаивал, пока он продолжал ласкать меня руками и aleimi. — Прости, дорогая. Прости, что я это сказал. Я сожалею…

Я качала головой, но не могла заговорить.

Слёзы навернулись на глаза, но долгое время мы оба просто лежали там. Я до сих пор чувствовала на себе его руки, его свет в моём свете, он пытался успокоить меня и побудить снова открыться.

Но пока я лежала там, одна мысль продолжала повторяться снова и снова.

Добром это не кончится.

Это ни за что не кончится добром.

Ни для кого из нас.

Глава 49. Мифер

— Да, ну я прошу вас повременить с этим, — я старалась скрыть нетерпение из голоса. — В ответ на эту очень значимую услугу я готова обсудить несколько крупных уступок, о которых вы просили меня, Мадам Президент.

Виртуальное изображение сделалось тёмным.

Такое чувство, будто оно потемнело ещё до того, как я закончила говорить.

На другом конце линии меня встретило молчание.

Я прикусила губу, стараясь не читать её.

Я знала, что означает эта темнота. Она не оборвала соединение; я понимала это, потому что в уголке мигал индикатор связи в прямом эфире. Она отключилась от разговора со мной, чтобы посовещаться со своими людьми.

Однако когда молчание затянулось, мне пришлось приложить усилия, чтобы не нарушить наше соглашение о том, что я не буду использовать свои способности видящей.

Мы с Джемом разместились в том же здании, где провели ночь; когда-то оно было консульством какой-то страны… Парагвая, кажется? Может, Уругвая.

Полагаю, на деле это не имело значения.

Теперь эти комнаты занимались лишь видящими, хотя я знала, что не во всех зданиях данного района дело обстоит именно так.

Отвлекаясь, я отпила глоток кофе, который принёс мне один из людей Джасека. Это был настоящий кофе, так что сложно было не вцепиться в фарфоровую чашечку так, словно в ней содержалось жидкое золото. Я и не осознавала, насколько привыкла к растворимому кофе, пока не почуяла запах настоящего напитка. Каждый глоток вызывал у меня чуть ли не позорные мурашки удовольствия.

Настоящие сливки и сахар тоже были бонусом.

Возможно, я поищу что-нибудь, чтобы выменять у Джасека этот кофе по бартеру, когда мы уедем.

Мы надеялись, что уедем сегодня позднее, хотя получили немало возражений. От Балидора и Врега. От Джасека, который предупредил нас, что из Китая поступают тревожные (и это ещё мягко сказано) отчёты, и ему не нравилось, что мы ещё не определили местоположение Дракона и не нашли способ его отследить. От Чандрэ и Мары, которые всё ещё находились в Лэнгли.

Теперь я выслушивала это от Брукс, людям которой, похоже, всё сильнее не терпелось нажать на большую красную кнопку в отношении Пекина.

Джем тоже всёещё бурчал себе под нос про нашу поездку в Китай.

Однако я понимала, что он полностью согласен, и не только потому, что он первый озвучил вслух перемены в наших планах. Он уже большую часть утра обсуждал вооружение, боеприпасы и помощь с транспортом от лондонских видящих.

Поскольку в последнее время мы делили постель (то есть, для сна и всего остального), я знала, что он начал работать над этим сразу же, как только мы встали.

К тому времени я также узнала его получше. Он всегда выражал беспокойство словами, и часто это приводило к тому, что он спорил со мной или бурчал себе под нос про меня в моём присутствии. Я также поняла, что это странное выражение привязанности, так что уже не воспринимала это в штыки.

Возможно, он всё ещё работал над сбором необходимого для нас. Я никак не могла узнать, не связываясь с ним, поскольку его не было в комнате. Брукс запросила приватную аудиенцию, так что я по возможности пошла навстречу.