Драконам слова не давали!

Вздыхая, собираю себя по фрагментам. Надо сосредоточиться. Впереди — очень насыщенный день предстоит. Кристина Генриховна спутала мне все планы, но, раз уж обещала, нужно и ей помочь.

Мы встречаемся в центре города, в одной из кафешек, где любит бывать Крыска. Открытая веранда, разноцветные зонтики над головой, белоснежные столики и стулья, неизменный кофе в больших чашках, фирменная выпечка и Крыска собственной персоной, что сидит, закинув ногу за ногу, ожидая меня.

— Ну, рассказывай, — прикуривает она тонкую сигарету, разгоняя рукой дым.

— Из «Изюма» я уволилась, — признаюсь бывшей работодательнице, — Но господин Рогов был любезен, когда услышал вашу фамилию.

— Похотливый козёл! — фыркает Крыска, пуская струю дыма в небеса.

— Виктор Николаевич заверил, что устроит для вас самую шикарную свадьбу, о которой будут ещё долго слагать легенды, — пропускаю я мимо ушей нелестную характеристику владельца ивент-агентства.

— О, да-а-а, — госпожа Овербек стонет так сладострастно, что двое молодых людей заинтересованно оглядываются на наш столик. Она окидывает их презрительным взглядом и брезгливо кривит ярко накрашенные губы. Секунда — и уже всё её внимание перекочёвывает на меня.

— Слышала, ты замуж выходишь? — помешивает она ложечкой кофе и разглядывает пирожное в левой руке. Выглядит это, будто нет ничего важнее, чем горячий напиток и выпечка, а вопрос так, словно между прочим звучит.

Слухи несутся впереди паровоза. Интересно, где рассказывают о свадьбах по расчёту, если все детали обсуждались в очень узком кругу?

— Ваши сведения слишком преувеличены, — скромно опускаю глаза и делаю глоток кофе.

— Ну и зря, — вздыхает Крыска, откусывая пирожное с кремом. Она кайфует. Наслаждается. И вообще выглядит неприлично счастливой, отдохнувшей, радостной. — Он не так уж и плох, Драконов. Я тут подумала. Не могла моя чуйка совсем уж сбой дать.

— Всё может быть, — не хочется её слишком обнадёживать, но в общих чертах излагаю я про уговор с Драконищем. У Крыски жадно блестят глаза. Она забыла и о пирожном, и о кофе. Лежит грудью на столе и ловит каждое моё слово.

— Супер, — выдыхает она. — Белиссимо. Браво. Даже если «Розовый Слон» пойдёт ко дну, я буду знать, что за его существование боролись. Но, думаю, вы справитесь.

Она снова прикуривает и достаёт пачку пригласительных — выпуклых, похожих на пухлые зефирины, а цветовой гаммой — на мой утренний букет.

— Люблю розовый цвет, — вздыхает Кристина Генриховна и вручает мне открытки торжественно, как паспорт. — Скажи нашим, чтоб все были, как штык! Никаких отговорок не принимаю! Ну, и Драконова своего не забудь — я ему персональное приглашение накатала.

Она залпом допивает остывший кофе, делает сто тысяч ценных указаний, ничуть не заботясь и не задумываясь о том, что я теперь на неё не работаю.

Я смотрю на неё — уверенную, знающую себе цену, и немного завидую: чтобы достичь такого уровня дзена, нужно иметь характер потвёрже, а голову покрепче, и тогда ни один дракон не сможет вышибить тебя из седла. 

59. Драконов

— Лучше платье, что-нибудь вечернее, но можно и попроще, — руковожу я по телефону, отвечая на Никин вопрос, как ей одеться к сегодняшнему вечеру.

У меня отличное настроение, и я не позволю сегодня никому его испортить. Намеренно игнорирую звонки отца. Все его дела подождут.

— Это ограбление банка! — заявляю я, как только бабуля открывает дверь. — Всем лечь на пол и не поднимать головы, пока я не заберу отсюда самую большую ценность.

— Можно я не буду падать ниц? — поднимает руки вверх хитрая ба, — А то в моём возрасте могу и не встать.

Кто бы говорил. Все члены семьи в курсе, что она до сих пор занимается гимнастикой и неплохо гнётся. При желании и на шпагат сядет.

— Помилована! — рассеянно разрешаю я, выглядывая Нику. Что-то она не спешит попасть в мои лапы. Но пока я нетерпеливо рою копытом землю, она таки выплывает в конце коридора.

Надо выкинуть все джинсы из её гардероба. Они ей, конечно, идут, но в платьях Ника невероятно хороша. Или нет. Пусть лучше в джинсах на людях. А то замучаюсь следить, не тянет ли кто жадные руки к моему сокровищу.

Насыщенно зелёный цвет. Яркий. Броский. Такую девушку не пропускают в толпе. На ней останавливают взгляд. Грациозная. Естественная. Моя. Ей не хватает украшений. А может, и не нужны они вовсе — потеряются, застыдятся на фоне Никиной красоты.

Она поправляет причёску — пышный узел на затылке и мягкие пряди, что обрамляют лицо. В глазах у неё неуверенность. Моя девочка тревожится, что плохо выглядит или не понравится.

— Ты великолепна, — успокаиваю словами и выказываю восхищение взглядом. — Пойдём.

Мы выходим под пристальным, но одобряющим взором бабули. Кажется, тест-контроль пройден.

— Не жди нас, — шепчу я ей и ловлю царственный кивок. Какое счастье: мне не отказано. Выдано разрешение на похищение до утра. И, как ни странно, её поддержка и согласие жизненно необходимы, хотя давно уже я вышел из подросткового возраста, чтобы спрашивать разрешения у старших сходить на свидание с девочкой.

Ника садится в машину, а я волнуюсь. Запах её духов будоражит. Возбуждает, но я держу себя в руках. Я невозмутим, как далёкий Сфинкс, что сторожит усыпальницу фараона.

— Я сегодня встречалась к Кры… Кристиной Генриховной, — осекается она, смущаясь.

— С Крыской, — договариваю я, давая понять, что знаю, как они между собой ласково называют бывшую владелицу «Розового Слона».

Она кидает виноватый взгляд. Я грозно хмурю брови, пытаясь не улыбнуться.

— А с твоей лёгкой руки они кличут меня Драконом или Драконищем, — глаза у неё становятся несчастными. — Ты знала, что весь офис утыкан камерами слежения?

Она ловит воздух ртом. Проводит рукой по лбу. Удивлена. Ничего другого я и не ожидал.

— Нет, конечно, я знала, что есть охранная система, но, чтобы вот так… А почему ты сейчас говоришь об этом?

— Потому что ты всё равно бы узнала рано или поздно. Случайно наткнулась бы или догадалась. Увидела монитор в моём кабинете. Поэтому говорю тебе об этом сам.

— Как-то немного неэтично. Следить, — надувает она губы.

— Зато невероятно облегчает как творческий, так и все остальные процессы. — Давай поговорим об этом позже. Во время работы. Я просто хотел сказать, что можешь называть Кристину Генриховну привычным прозвищем — мой слух не оскорбит её высокое звание в глазах слоновника.