Драконье царство

— Своя версия хроники событий? — поинтересовался я вместо приветствия.

Кадор поднял укоризненный взгляд и склонил перо горизонтально. Выглядел он, как будто, расстроенным.

— Что ты пытаешься мне доказать, мальчик? Что ты такой уж дар богов, что можешь делать все, что тебе заблагорассудится? Даже прыгнуть с башни, и они все равно сохранят тебя? Посмотри, как ты безрассуден. Так для чего нужна моя армия? Чтобы защитить Британию, когда ей придется расплачиваться за твою беспечность.

— Я не спрашиваю у тебя оправданий.

— Оправданий?! — лицо Кадора резко потемнело. Но ненадолго. Он шумно втянул воздух ноздрями, но на этом его вспышка улеглась. Константин только презрительно фыркнул, стоя у меня за плечом.

Кадор раздраженно отбросил перо.

— Зачем ты приехал сюда? — спросил он.

— Затем, чтобы сказать, что против меня тебе не нужна твоя армия. Как видишь, я прибыл без своей.

— Я вижу, — отозвался Кадор уныло, выдержав долгую паузу. — Ты так и собираешься всю жизнь протянуть на каких-то фокусах?

— Ну, если верить Константину, то недолго осталось, верно? — засмеялся я возмутительно беспечно.

Кадор посмотрел на нас обоих одинаково неодобрительным взглядом.

— Это совсем не весело!

— Если весело мне — почему же вдруг не весело вам?

— Прекрати это! — рявкнул Кадор, негромко, но со страстью, пару раз у него конвульсивно дернулась щека. — Тебе нечего предъявить нам кроме твоей наглости!

— Которой вы продолжаете бояться прямо сейчас, не так ли? Потому что это заставляет вас думать, что вы не видите чего-то, что вижу я, и что позволяет мне вести себя подобным образом.

— И что же ты видишь? Нет, я понимаю, ты все равно не расскажешь, потому что тебе нечего сказать.

— Ошибаешься. Кое-что я могу сказать. — Я похлопал ладонью по рукояти Экскалибура. — Я могу предсказать некоторые события, которые могут произойти, а могут и не произойти, если вы сами не дадите им ход, но если вы бросите шар, он покатится подобным образом: да, я даю вам сейчас кажущееся преимущество, вслух соглашаясь, что я — Мордред. Это дает вам возможность избавиться от меня безнаказанно, потому что — кто такой Мордред? А я наверняка к тому же склонял вас к измене, и таким образом вы доказали верность своему родичу Артуру, уничтожив предателя и искусителя.

— А ты пытался!.. — негромко злорадно воскликнул Константин.

— Именно. Это было так забавно. Но далее. Еще преимущество — вы получите этот меч. Который предатель украл у Артура и который вы, конечно, бережно сохраните. Но — будете ли вы отдавать его тому, кто якобы должен считаться в таком случае Артуром? Если вы не отдадите его, а «Артур» окажется никак не в силах подтвердить свою силу — значит, он утратил ее, когда утратил этот меч, а вместе с ним и милость богов. Пока все так?

— Восхитительно! — возбужденно признал Константин, поддернув поближе складной стульчик и усевшись на него с видом ценителя в партере, его глаза горели кровожадным восторгом, смешанным со странной симпатией.

— А он, между тем, не посмеет признаться, что он — не я. Разве не должен будет он попытаться исправить положение? И между тем — покажет свою полную несостоятельность. Но. Если он все-таки признается, кто он, и в том, что вы убили настоящего Артура; и если даже не он, а все остальные откажутся признавать его мной, вы окажетесь если не предателями, то глупцами, что еще хуже, и кто угодно сочтет себя вправе воспользоваться вашей глупостью. Да, конечно, у вас будет меч, но все будут знать, как он вам достался. Потому что вы, как будто, «ошиблись». И после того, как началось это лето, вы доставите всем массу разочарований, и массу удовольствия врагам Британии, которые радостно встрепенутся, тогда как возможные союзники совсем не будут в радости и дух их падет ниже некуда.

— Но ты ведь едешь в Карлион, — опомнился Константин. — Тебя вообще здесь не было, разве не так?

— И в Карлионе не было тоже. И чем еще хороша большая армия — она вся сумеет молчать?

— К чему ты клонишь?!

— Не клоню, а продолжаю по порядку. — Даже если порядка тут уже никакого не было. — Но ладно уж. Собственно… Собственно говоря, я вообще не понимаю, зачем вы все это затеяли.

Воцарилась зловещая, но от того не менее озадаченная пауза.

— Что значит, зачем? — переспросил Константин.

— Ради власти, которой вы не достигнете. Ради земли, которую не получите. Все что вы можете получить — чуть больше чем имеете сейчас. Зато большой кровью.

— Ну и почему бы нет? — не понял Константин.

— Все только ради синицы в руке? И только?

— Журавль в небе приводит к погибели.

— Это не так обидно, как синица.

— И все-таки меч есть меч, — спокойно произнес Кадор. — Какая разница, как он попал к нам в руки. А ты был так любезен, что сам принес его.

— Это всего лишь вещь, которую каждый сочтет своим долгом взять как угодно.

— Если посмеет и сможет.

— С таким же успехом как вы — мало что получив и может быть, все потеряв. Не приходило ли вам в голову, что я принес сюда это искушение не случайно.

Константин вдруг взволнованно вскочил.

— Это ничего не значит. Ты не Артур, ты — только Мордред, ты сам это сказал!

— Но у меня меч! Просто вещь! И она у меня в руках! — Я мягким движением извлек его из ножен. С почти нежным шелестом. Никто еще не озаботился забрать его у меня, мы все еще играли с хорошими минами при плохой игре и изображали из меня почетного гостя, которому просто некуда деваться посреди такого скопления войск. И играли в то, что они меня не боятся, и не боятся оставаться со мной наедине — тем более, что все прочие находились всего лишь за тонкими матерчатыми стенками. Кадор тоже вскочил, глядя на меч завороженно и встревоженно. Оба они сами схватились за рукояти мечей. — Так кто тут король?

Я и не подумал нападать ни на кого из них. Вместо этого я рассек ближайшую стенку и вышел наружу, к слегка обалдевшим воинам Корнуолла.

— Итак! — сказал я громко, во всеуслышанье. — Я лишаю брата моего Кадора права наследовать мне, и объявляю своим наследником Гарета Лотианского, писано в Камелоте не далее седьмого дня, скреплено печатями и заверено лицами духовными и светскими! А до вступления его в должный возраст, регентами его назначаются сестра моя Моргейза, а также Королевский Совет, состав которого также скреплен печатями. Найдя же здесь, в Корнуолле, измену и прискорбное малодушие, вызываю на смертный бой родича моего Константина, дабы ответил он передо мной и перед богами!

— Прискорбное малодушие?.. — свирепо прошипел Константин, выходя вслед за мной, с треском раздраженно раздирая ткань пошире. Несмотря на все происходящее в реальности, он, как и всегда в случаях со мной, был сбит с толку, на что, конечно, очень досадовал, и не знал, на каком свете находится прямо сейчас и как на это реагировать.

Все окружающее я охватывал очень схематично: палатки, воины, расставленные как фигуры на доске — с мечами, с топорами, и с луками. Отлично, лучники даже целились. Я отошел на пару шагов и сделал Константину приглашающий жест мечом: ну же! Тот тоже сделал пару шагов в сторону, очень взвешенно, то ли примериваясь к бою, то ли к тому, чтобы дать какой-то знак. Краем глаза я видел, как из той же дыры в палатке вышел Кадор. Огляделся, судя по напряженной позе, посмотрел в нужном направлении и шевельнулся. В голове ожила просчитанная схема.