Драконова Академия. Книга 4

— Нет. — Валентайн покачал головой. — Нет. Можешь мне поверить, это не выход.

— Можешь поверить мне, — она усмехнулась, — если ты запретишь ей жить в Академии, если будешь таскать за собой на привязи, ты ее потеряешь. Так ты потеряешь ее гораздо быстрее, Валентайн. Сейчас для нее ты — источник боли. Представь, каково это — постоянно держать руку в огне. Она больше не вспомнит, что когда-то ты ее согревал, если сейчас не позволить ей отойти.

Представить себе, что нужно будет отпустить Лену, что нужно будет жить без нее, было невыносимо. Настолько, что внутри словно повернули ржавый металлический кинжал, источающий саму тьму. На миг знакомое чувство, темное и холодное, коснулось искушающим шепотом: «Ты можешь просто оставить ее себе. Вам даже необязательно жить в Даррании», — и это чувство было настолько реальным, что Валентайн, превозмогая боль, кивнул:

— Ты права.

Эстре усмехнулась снова. Но на этот раз как-то горько:

— Надо запомнить этот день, когда ты со мной согласился. Да еще и по такому поводу. — В ее словах, в ее голоса тоже звучала боль. — Она изменила тебя, Валентайн. Ты стал другим.

— Это плохо?

— Нет. Это просто факт. И еще мне немножечко грустно, что это была не я. — Она не позволила ответить, добавила торопливо: — Для меня действительно очень важно, что ты пришел с этим ко мне. Я это ценю. Бесконечно.

Вместо слов Валентайн дотянулся и накрыл ее пальцы ладонью. Отметив, как Амильена вздрогнула, но не попыталась отнять руку, просто посмотрела ему в глаза. Так, как не смотрела уже давно. Мгновения подобных взглядов между ними остались в далеком прошлом.

— Ты сможешь меня простить? — спросила она. — Когда-нибудь? За то, что я…

Когда-то он думал, что нет. Когда-то. Да и долгое время эта стена между ними то становилась крепче, то чуть слабее, но она была. До настоящего момента, до этого дня, потому что сейчас она рассыпалась, и ветер уносил ее крошку, как тленную пыль. Только совершив страшную ошибку, понимаешь, как важно прощение. Только чувствуя боль, понимаешь, насколько другому тоже может быть больно.

— Это все больше неважно, — произнес он. — Для меня нет. Ты мой друг, Амиль, и так будет всегда.

Она улыбнулась — как-то наивно, слегка неуверенно и недоверчиво, словно на миг снова стала той самой адепткой, а не грозным ректором Эстре.

— Спасибо, — прошептала она.

— Спасибо за то, что выслушала.

Амильена все-таки убрала руку.

— Так что, когда твоя Лена придет, я отправлю ее к коменданту.

Валентайн глубоко вздохнул:

— Лучше вызови его сразу. Пусть найдет ей комнату заранее и сообщит через виритту.

Она хмыкнула, но ответить не успела: в дверь постучали.

— Да, — резко отозвалась Амиль, мгновенно преображаясь.

В кабинет заглянула ее сестра. Увидев его, остановилась.

— Ты занята? Я зайду позже.

— Ты должна быть на занятиях, или я ошибаюсь?

— Оллихард отпустил нас раньше. Мне нужно с тобой поговорить.

— Я уже ухожу, — Валентайн поднялся. Не сказав больше ни слова — было вполне достаточно взглядов, которыми они обменялись с Амиль, направился к выходу. Последним, что он услышал, было:

— Что опять, Лика?

— Я хочу сообщить, что адепты нарушают правила. В частности, первокурсница завтракала в столовой для…

На этом он закрыл за собой дверь, оставив сестер одних.

Ему еще предстояло смириться с мыслью, что Лена снова будет жить отдельно.

Глава 19

Лена

Я думала, что без Валентайна будет легче. Что там, где ничто не напоминает о том, что произошло, будет легче. В новой комнате: не такой роскошной, как у меня была в прошлом году, и не такой маленькой, как была изначально, действительно ничто ни о чем не напоминало. Ни о чем и ни о ком, даже окна у нее выходили на дальний уголок парка, и в целом можно было зацепиться разве что за общую атмосферу.

Но я все равно лежала на кровати и бездумно пялилась в потолок. Потом переворачивалась на бок и так же бездумно пялилась в стену. Потом — на пресловутое окно с новым видом. Потом — в покрывало, потом опять в потолок, и так дальше по кругу. Если бы я была шашлычком, я бы равномерно прожарилась с такими оборотами, но я была Леной, которая просто крутилась вокруг своей оси.

И пыталась понять, как ей быть дальше с той болью, которая живет внутри.

— Ленор, тебе стоит заняться подготовкой к завтрашним занятиям, — «включилась» Эвиль.

— Ага.

— Я бы рекомендовала особое внимание обратить на драконий язык, по этому предмету у тебя пробелы. Пусть пока домашнего задания еще не было, стоит повторить уже изученное, чтобы не попасть в неловкое положение.

Ха. Да с талантами магистра Доброе утро я еще не раз и не два попаду в неловкое положение. Ну или со своим талантом к драконьему языку. Эта помесь латыни, французского и языка инопланетян с его грамматикой казались мне чем-то нереальным. Я прекрасно понимала, что, возможно, все дело в том, что у остальных была фора по его изучению, но у Сони, например, форы не было, и она прекрасно справлялась. Может, я просто не создана для говорения по-драконьи.

«По-моему, ты на себя гонишь».

Этот голос раздался в голове так неожиданно, что я чуть не подпрыгнула. Спасибо хоть лежала и ни по какой лестнице не спускалась.

— Тебя не спросили, — огрызнулась я на Ленор.

— Ну в общем-то да. Меня никто ни о чем не спрашивал.

Это что, новый уровень нашего общения? Без погружения в подсознание?

Супер.

— Чего тебе вообще надо? — поинтересовалась я.

— О теле забочусь, — огрызнулась она. — Если будешь все время лежать, разжиреешь, мышцы атрофируются, станешь страшной и никому не нужной.

— Иди на… праздник к Лозантиру, — мило отозвалась я.

— С кем ты разговариваешь, Ленор? — поинтересовалась Эвиль.

— Сама с собой. Я с ума сошла.

— Если ты чувствуешь легкое недомогание, — обеспокоенно произнесла виритта, — спустись к магистру Симрану и опиши ему свои симптомы.

О да! Только магистра Симрана мне и не хватало. И ему меня — с Ленор в голове.

— Ленор, ты меня слушаешь? — повторила виритта.

— Она не Ленор, — раздалось в голове.

Чтобы не сойти с ума на полном серьезе, я просто отключила виритту и стянула браслет.

— Да, я не Ленор. А Ленор буквально преображает белье. Хотя о чем это я. Она его не носит, — пробормотала я, снова переворачиваясь на спину.

— Ты о чем? — раздалось озабоченное и встревоженное. Видимо, мое бессвязное бормотание проняло даже ее. Нет, ну а что? Я бы тоже испугалась. Вот сойду с ума на полном серьезе, и будет она сидеть в теле девицы, кукарекающей, вращающей глазами и пускающей слюни.

Представив такое, я фыркнула.

— Как тебе такое развитие ситуации, Ленор? А?