Драконовы сны

— Мой топор поблизости валяться должен, — сказал Орге, сосредоточенно укутываясь в одеяло. — Помню, что тащил его, а после где-то потерял. Найдем, если поискать.

Травник помотал головой.

— Нож, топор — все это ерунда, — сказал он. — Против этого меча с таким оружием не выстоять. Ты сам это знаешь.

— Оно, конечно, так, — согласился Орге. — Да только все равно ведь тебя не отговоришь. Пойду с тобой.

— Ну уж нет! — вскинулся тот. — Вот этого не надо. Раненого я не потащу.

В ответ на это Орге лишь презрительно фыркнул:

— Подумаешь, башку сотряс.

— Скажи спасибо, что вообще не потерял! Вон, у тебя до сих пор глаза в разные стороны смотрят.

— К завтрему пройдет, — беспечно отмахнулся тот. — Голова — кость, там болеть нечему. А вот тебе нельзя идти туда одному. Заблудишься в пещерах и пропадешь.

— Это тебе, с твоей разбитой черепушкой нельзя туда идти! — огрызнулся травник. — Ни одному, ни скопом.

— Ты не понимаешь! — гневно парировал маленький гном. — Это мой долг мести, это мой umbar, и я этого так не оставлю.

Хансен задумчиво переводил взгляд с одного на другого. Покачал головой.

— Так мы ни к чему не придем.

— А нам и не надо ни к чему приходить, — сказал Жуга. — Я ухожу. Вы остаетесь.

— Нам всем нельзя идти, — спокойным голосом подытожил Хансен.

Травник лишь устало махнул рукой и умолк. Некоторое время в хижине царила тишина, прерываемая только треском дров. Жуга по очереди оглядел Хансена и Орге. Лица у обоих были непроницаемо серьезны.

— Ладно, — буркнул он, — черт с вами. Выходим завтра.

— Все равно это глупость, — не преминул вставить Хансен.

— Ну так и нечего тогда тащиться за мной! Как будто если глупость делают трое вместо одного, она перестает быть глупостью… Давайте спать. Если уж мы решили идти, то надо отдохнуть перед дорогой.

— Дельная мысль, — заметил гном и, первым подавая пример, накрылся с головой одеялом и отвернулся к стене. — Только не вздумайте уйти и бросить меня здесь, — глухо донеслось из-под одеяла. — Предупреждаю: сон у меня чуткий.

Вскоре он захрапел.

Приятели подбросили дров в огонь и тоже стали укладываться спать. Однако сон не шел. Через некоторое время Жуга уселся, потянулся за водой. Напился, собрал волосы в горсть, да так и задумался о чем-то с флягой в руке. Хансен некоторое время неодобрительно глядел на него, потом тоже сел.

— Идешь вразнос, Жуга, — с тревогой в голосе сказал он. — Расшатываешь себя, как гвоздь в доске. Далеко ль до беды.

— Хансен, перестань, — отмахнулся тот. — Без доски нам не выиграть, а меч… Мне без него нельзя. — Он снова отхлебнул воды. — Пока нельзя.

— Это безрассудство, Лис. Безрассудство и гибель.

— Насрать, — травник плюнул в костер.

— Терпение — вот чего тебе не хватает, — вздохнул Хансен. — Помнишь наш разговор на скале? Ты еще спросил, когда же мы начнем учебу. Уже в то время мне это было ясно, и я просил тебя не торопиться. Смотреть на волны — это тоже надо уметь.

— Смотреть на волны, — пробормотал Жуга. — Да…

Из-под одеяла торчала косматая, со вздувшимся рубцом макушка маленького гнома. Травник некоторое время задумчиво созерцал ее, потом перевел взгляд на валявшуюся рядом миску из-под каши и усмехнулся.

— Нет, ты только посмотри, — сказал он. — Еще позавчера этот двараг лежал пластом и дышал через раз, а сегодня каши стрескал целый котелок. Если б сам не видел, в жизни б не поверил.

— Vis mediatrix naturae, — невозмутимо пожав плечами, сказал Хансен и тут же, не дожидаясь вопроса, перевел: — «Целительная сила природы». Хотя немного полечиться ему бы не мешало. Три дня полного поста не красят человека. То есть, я хотел сказать — гнома.

— Что верно, то верно… Однако же, какой рубец! Хоть рашпилем его скобли.

Он помолчал, потеребил отросшую рыжую бороду. Потряс головой.

— И как же это я его не раскусил?

— Кого?

— Ашедука. Думал, если он мне доверился, то он мне друг, и опять перепутал откровенность с честностью. Ведь знал же, что нельзя им доверять! Гнилой они все-таки народец, эти гномы. Прокати по столу золотой — верный способ проснутся с ножом в брюхе.

— Этот меч, — спросил вдруг Хансен, — почему он так опасен?

— Он не то, чтобы опасен, — рассеянно ответил Жуга, — он просто — оружие. Очень хорошее оружие. Жаль было б потерять. А уж кому он служит — дело десятое. Это Золтан подстроил, чтобы он попал ко мне. А началось все года полтора тому назад, когда в корчме в Маргене зарезали боярского сынка. Тогда же я и с Орге познакомился.

— Расскажи.

— Да долго.

— Все равно рассказывай, я должен знать.

В молчании Хансен выслушал рассказ о том, как меч попал к травнику, и как они вместе с Золтаном и Бертольдом Шварцем подорвали цитадель дварагов, а точней — плотину в этой цитадели.

— Ах, так это, стало быть, и есть тот самый Хриз, — пробормотал он. — Золтан говорил мне об этом, но я не думала… не думал, что это был ты. Черт, оказывается, я многого не знала… То есть — не знал.

— Да брось ты извиняться, — отмахнулся травник. — Я давно уже не замечаю твоих оговорок.

— Но при других-то мне нельзя ошибаться. А скажи-ка, та девушка — Линора, кажется — что связывало вас?

— Вряд ли тебе нужно это знать. Хотя… какая разница теперь?

Слово за слово Жуга вновь принялся вспоминать, перескакивая с места на место. События чередовались в полном беспорядке, Хансен часто переспрашивал, и в итоге вся история, рассказанная травником, растянулась чуть ли не на час. Закончив, травник вновь подбросил дров в огонь и потянулся за котелком.

— Все равно сидим, — сказал он. — Хотя б поесть на утро сготовим.

— Поспал бы лучше.

— А, — неловко отмахнулся тот. — Уж если на меня нашло, все равно не усну. Уж я-то себя знаю.

Он потер грудь, где раскаленный пламенем янтарь навек впечатал в кожу солнечный безглавый крест. След был едва заметен, и вместе с тем — вполне отчетлив. Жуга перехватил взгляд Хансена, потупился и затянул завязки ворота.

— Вот, выжгло, — буркнул он, не глядя Хансену глаза. — Когда в костре плясал там с этим… С Черным.

— Да, — сказал, помедлив, Хансен. — Может быть, теперь я лучше понимаю, что ты чувствуешь. На самом деле интересно, что бы было, если б ты остался у себя в горах, женился на той, на первой… Но посмотреть уже нельзя.