Драконовы сны

Огромная, невероятно долгая волна прошла и схлынула, качнув последний раз корабль норвежцев; когда же взгляды мореходов опустились, Острова пингвинов уже не существовало. Повсюду расстилалось море — одна вода и ничего больше.

Чистая поверхность.

— Кончено, — сказал Яльмар и яростно сплюнул за борт. Покосился на Вильяма. — Вот и возвращаться некуда. Ну что ж… Храбрейший гибнет только раз.

Внезапно поднялся ветер. Порывистый, он налетел со всех сторон и закружил, а после на мгновение утих и вскоре ровно, холодно подул с востока. Яльмар тотчас же распорядился ставить парус. Белое с полосками полотнище мгновенно стало серым от летящих сверху хлопьев пепла.

Тил не мог себя заставить посмотреть в глаза девчушке. И сказать не знал, чего. Слова не шли. Больно было сознавать, что драконья клятва оказалась ложью. Не захотел он, или попросту не смог помочь травнику? Так или иначе — разница была невелика. А Рик…

Телли вдруг почувствовал, как рушится вся его выдержка последних дней, и через рассудительную взрослость, с кровью и слезами пробивается забытый, брошенный мальчишка Тил, который просто потерял двоих друзей. «Я слишком человек теперь», — вдруг вспомнил он свои слова, когда-то сказанные Яльмару, и чуть не застонал. Что ему стоило заворожить, запутать гнома в сложном ритме боевого танца эльфов, когда одно движение становится опорой для другого, когда трудней остановиться, чем продолжить бой?

Но меч был козырем, той силой, с которой нельзя не считаться, и потому вступил в бой травник.

Лис.

Всего лишь — легкая фигура.

Тил не смотрел сейчас на доску, но знал и чувствовал, что воин и ладья побьют дракона без труда, а вот ладья и лис… Останься Телли вместо травника в пещере — и неизвестно, сколько бы еще продолжалась игра.

— Не плачь, — прошептал Тил, крепче сжимая в своей руке узкую девичью ладонь. — Не плачь, iirima. * Мы будем помнить о них. Toi nu huinenna ea lende ullume, nan laituvalme tet. * Ты только пожалуйста не плачь…

33

«Iirima» (quenia) — красивая.

34

«Toi nu huinenna ea lende ullume, nan laituvalme tet» (quenia) — «Они умерли (букв. „ушли под тень“), но мы двое будем скорбеть о них».

— Я не плачу, — вдруг тихо сказала она. Тил, изумленный, повернулся к ней. От подступивших слез лицо девочки расплывалось, виделось нерезко, и поэтому Тил не сразу осознал, что она… улыбается.

Улыбается и смотрит вверх.

Тил на мгновение сосредоточился, вслушался в себя и с изумлением почувствовал, как по его жилам разливается звенящая мелодия драконьей магии.

— Не может быть…

Он торопливо вытер слезы, запрокинул голову, и своими острыми эльфийскими глазами разглядел на фоне черных туч маленькую золотистую точку.

Сердце его пустилось вскачь.

— Летят! — что было силы вскричал он и засмеялся, полосами размазывая по щекам копоть и слезы. — Яльмар, Вильям! Они живы! Глядите! Глядите!

Варяги повскакали с мест, забегали по палубе, зашумели, перекрикивая друг дружку. Искринка золота росла и вскоре стала пятнышком, затем — огромной птицей, и наконец приобрела очертания летящего дракона с человеком на спине. Оба — и дракон, и всадник были с ног до головы испачканы сажей и копотью.

Сверкая красным золотом в закатных солнечных лучах, Рик сделал несколько кругов над кораблем, пал вниз и с третьего захода сел на палубу. Корабль качнулся, золотистые крылья в последний раз загребли воздух и сложились. Жуга неловко спрыгнул с драконьего загривка, потрепал Рика по холке, потом нагнулся и принялся отряхивать от пепла куртку и штаны.

— Чертовы тучи, — выругался он. Взъерошил волосы рукой и обернулся к выжидательно молчавшим мореходам. — Еле разглядел вас сверху… Ну, чего уставились? Все целы?

— Все… — несколько ошалело произнес Вильям.

Травник улыбнулся.

— Вот и хорошо.

А Рик вдруг выгнул шею, развернулся мордой в сторону исчезнувшего острова и гордо, словно бы небрежно объявил:

— Мат!

— Я не помню, что со мной было в драконовой пещере. Очнулся я, когда Рик уже тащил меня к выходу. Я как-то не сразу понял, что случилось, все искал корабль, порывался куда-то бежать… Вокруг все гремело, рушилось, а Рик все ждал, пока я не сообразил, что надо лезть ему на шею… И только я забрался, мы взлетели!

Ты не представляешь, как это удивительно, когда летишь! Это… это… Я не могу пересказать. Это восторг и страх попеременно. А иногда — и то, и это разом. Помню, я сперва кричал: «Не так быстро, Рик! Не так быстро!», а потом вдруг засмеялся. Мы летели высоко, из-за туч и пепла я почти ничего внизу не видел, искал корабль и не мог найти. Я видел, как тонул вулкан, и подумал, что вы погибли. Между прочим, там, вверху кошмарный холод, а у меня вся куртка изнутри была в крови, потом посыпал снег — грязный, вперемешку с пеплом, а Рик все летел, летел…

А после я увидел вас. Вернее, это Рик вдруг стал снижаться, а…

Постой… Да ты, похоже, спишь.

Травник умолк, поправил на девочке одеяло, еще немного посидел у изголовья и тихонько перебрался в середину помещения, за стол, где Яльмар, Тил и Орге вели негромкую беседу. Вильям клевал носом над исписанным вдоль и поперек листом пергамента. Арне молчал, о чем-то размышляя — сегодня у него с отцом был долгий разговор. Вчера Яльмар распродал оставшиеся бревна, и весь день сегодня на корабль грузили шерсть и провиант, готовясь к дальнему походу. Завидев травника, варяг кивнул ему, подвинулся и наполнил кружку.

— Уснула?

— Да, — кивнул Жуга. Пригубил пиво. Помолчал. В большом доме у Сакнуса царила темнота и тишина. На столе в светильнике из глины теплился неяркий огонек.

— Когда отплываем?

— Завтра утром. Затемно, пока не рассвело.

— Думаешь, дойдем?

— Льдов нет, погода тихая, — хмыкнул тот, — так отчего бы не дойти? Сидеть тут тоже не резон, сам видишь — холодов-то нынче нет особых. Урвем хороший день, потом другой, а там видно будет.

Жуга покивал задумчиво. Взъерошил волосы рукой.

— Да, — пробормотал он. — Теплая зима… Вот и Золтан, помнится, мне то же самое говорил.

— Видишь, стало быть я прав. Дойдем, не сомневайся. Хотя конечно будет нелегко.

— Да уж, точно, легко вам не будет, — вдруг послышалось из угла. Все вскинулись и посмотрели в ту сторону. Худая невысокая фигура с двумя зонтиками под мышкой выступила из темноты на свет и там остановилась. — Легко не будет. Но вы дойдете. Может быть.

— Олле! — изумленно выдохнул Жуга. — Ты? Но ведь игра закончилась… Что ты здесь делаешь?

— Закончилась одна игра, начнется новая.

— Мы выбросили доску, — торопливо сказал Тил. — О какой игре ты говоришь?

— АэнАрда, это только часть большой игры, в которую играю я, — усмехнулся тот. — А вообще-то я пришел попрощаться.

— И куда же ты теперь?

— Увидим. Есть один мальчишка в Дании, он любит меня слушать, и может быть, я некоторое время буду приходить к нему рассказывать истории. А может быть, и нет. Грядут иные времена. На трон взойдет другой король, вновь запылают грязные костры, война прокатится по городам, ячмень осыплется под ветром и брат пойдет на брата. Голод и страх поднимут народ на борьбу.