Драконовы сны

— Ты очень сильный чародей, Жуга, я тебе это уже говорила, но твоя сила совершенно бесконтрольна. Возможно, причиной тому та путаница в цвете, а может, то, что я прочистила твою ауру… Зло причинить легко, даже не желая этого. Я хочу помочь убрать все лишнее, научить тебя, как ограничивать свои заклятия, как делать так, чтобы они не ударяли по тебе же. Вот почему я хочу плыть с вами.

— А Телли? — травник поднял взгляд. — У него ведь тоже есть магический талант. Почему бы тебе не взять в ученики его?

Зашуршав юбками, Гертруда обернулась. Лицо ее посветлело.

— Тил? — сказала она задумчиво. — Нет. Его я ничему не смогу обучить. Он Светлый, а магия эльфов, она… иная. Это часть их жизни, это для них так же естественно, как ходить или дышать. Скажем так: вот мы с тобой все видим в цвете… Ой, прости.

— Я не обиделся, — быстро сказал Жуга, — не бери в голову. Продолжай.

— Ну, все равно. Так вот. Мы видим мир цветным, а кто-нибудь другой, допустим, нет. Простейшим заклинанием я могу сделать так, чтобы и он сумел различать цвета. Но для него это будет чудом, а мы все видим и так. Подобным образом мы применяем магию в то время, как для эльфа это естественно само по себе. Взять к примеру то, как он общается со своим драконом… Ну, не важно. Поверь, я знаю о них много больше, чем другие, но все равно не знаю ничего. Он сам вспомнит все.

— Ладно, сдаюсь, — травник поднял руки. — Нельзя, так нельзя. Как ты только вообще догадалась, что он ситха… Я вот, например, ни сном, ни духом. Правда, Золтан тоже его распознал. По волосам, что ли?

— Золтан? Нисколько, знаешь ли, не удивляюсь. Двести лет тому назад мир был другим. Прошли времена, когда Светлых узнавали на улице. Да и людская кровь разбавилась, кого только нынче не встретишь… Он очень отличается от нас, и волосы тут не главное. Надбровные дуги. Форма носа и ушей. Движения. Зубы. Наконец, физиология.

— Физия… что?

— Ну, это сложно, я не буду сейчас объяснять. Они долгожители, у них более гибкие хрящи и кости, а мышцы работают экономнее, раны быстрее заживают, яды в организме распадаются… А еще, кстати, глаза, особенно — разрез и цвет. В старину среди ситхи существовал обычай красть детей и подбрасывать людям своих подменышей. Зачем — никто не знает. Чаще всего их отличали именно по глазам. Помнится, была даже такая колыбельная-страшилка:

Черные птицы из детских глаз

Выклюют черным клювом алмаз,

Алмаз унесут в черных когтях,

Оставив в глазах черный угольный страх.

— Да… — Травник залпом допил вино, протянул пустую кружку. Гертруда неодобрительно покачала головой и отодвинула кувшин.

— Тебе уже хватит. Так ты согласен, чтобы я плыла?

Тот потупился. Повертел в руках бокал. Вздохнул.

— Мне нужно подумать, — буркнул он.

— Некогда думать. На дворе декабрь. Идут метели. Если мы не выйдем до конца недели, то не выйдем вообще. А что касается удобств на корабле… Не волнуйся, выдержу. Случалось мне бывать в местах и похуже.

— Скажи мне, Герта, — перебил ее Жуга, — ты хочешь плыть… или ты просто не можешь остаться?

Гадалка прищурилась и откинулась на спинку стула. Покачала вино в кружке, быстро глянула на травника и опустила глаза.

— Так вот что тебя интересует… Думаешь, я могу быть фигурой противника?

— Всякое бывает. Я слишком глубоко увяз, чтоб доверять всем встречным-поперечным. Хватит с меня того, что Нора оказалась воином черных.

— Зря ты так. Ведь я и Золтан тебе помогли. Вряд ли мы на доске. К тому же, есть еще причина. Быть может, ты не поверишь, но я хочу вырваться отсюда. Хотя бы раз. Я ненавижу этот дом. Если б ты знал, сколько раз я хотела уйти и больше не возвращаться! Все, что дала мне Хедвига, все мое умение не стоит тех лет, что я…

— Ладно. Не злись. Я понимаю, — Жуга примирительно тронул ее за руку. — Может, даже лучше, чем кто другой понимаю. Я был в подвале. Извини.

— В подвале?! — ахнула Герта и побледнела. Бросила быстрый взгляд на крышку люка. — Господь Всевышний, как… Там же «Черная Паника»!

— Ах, вот оно что, — Жуга потер небритый подбородок. — То-то мне там было как-то не по себе… А что она должна было со мною сделать?

— Да что угодно! Ты мог убиться, покалечиться! Сойти с ума!

Тот усмехнулся:

— Всего-то?

В корабельном трюме было тесно и темно. Повсюду громоздились ящики и бочки, ощутимо попахивало чем-то дохлым. Сверху то и дело слышались шаги, на голову сыпалась пыль, под ногами плескалась вода.

— А-а, задери тебя Фенрир… — чертыхнулся Яльмар, с трудом протискиваясь между бочек. Оттолкнул мешок с углем и вытер руки о штаны. Огляделся. — Так… Тут у нас что?

— Где? — травник поднял голову.

— Вон тут, в бочонке.

— Уксус винный.

— Ад и буря! Уксус-то зачем? Для пива места не хватает, а он уксус грузит! На хрена нам уксус?

— Гертруда посоветовала в воду добавлять, чтоб понос не прошиб.

— Почему нельзя было взять просто вина? Винный уксус! Придумывают невесть что, совсем с ума сошли… А это еще что за мешок?

— Там лук, не трогай: я его повыше положил, чтоб не промок.

— А лук-то для чего?! Опять, чтоб не было поноса? Якорь мне в корму, набрали всякой дряни крысам на поживу, лишний ящик запихнуть некуда… Так. Окорока… Тут яблоки, капуста… Здесь… Хм, это что?

— Тархоня.

Яльмар выпучил глаза.

— Это что еще за хренотень?!

— Такая штука, ну, протертая на зернышки. Сушеная, из теста. Турки придумали. Вроде хлеба, только приготовить проще. Бросаешь в кипяток, она разваривается и…

— Где? я? тебе? возьму? средь моря? кипяток?! — раздельно произнес викинг. — Это кнорр, ты понимаешь? Кнорр! — он для наглядности постучал кулаком в борт так, что загудели доски. — Здесь у меня двенадцать человек, едва хватает места, чтобы загрузиться пивом с сухарями, на черта мне сдалась эта ваша тархоня? Кто будет ее варить? Ты? Лично я не буду.

Травник прислонился к стенке и поморщился. Сложил руки на груди.

— Послушай, Яльмар, — сказал он. — Перестань орать. Ты сам прекрасно знаешь, что любой корабль устроен так. Чем больше хочешь взять товара, тем больший надобен корабль и тем больше надо людей, чтоб довести его до места. Чем больше людей, тем больше припасов. Чем больше припасов, тем меньше остается места для товара. Не пытайся уместить большое в малом.

— А что ли я не понимаю? — замахал руками тот. — Я ж это самое тебе и говорю. Не надо много брать припасов. Это немцы пусть берут, которые без весел ходят и месяцами в море торчат, ветра ждут. Мы, если надо, и так дойдем, а если уж совсем прижмет, сетку закинем. Я и товар-то взял, какой поменьше, но дороже, чтобы места зря не занимал.