Драконы севера

— Теперь узнаете? — Приветственные крики раздались в ответ.

Сзади приближался топот копыт. Отряд меня нагнал.

— Где миледи? Сэмми, отдай парню своего коня — он меня проводит к сестре!

В сопровождении горца я скакал по узким улочкам и в этот момент я любил этот сумрачный город и эти узкие улочки и даже чавкающую под копытами грязь…

Мы доехали до центра городка, на мощеную площадь.

Здесь наших горцев было много, но никто даже не оглянулся на нас, они столпились у двухэтажного дома, судя по вывеске гостиницы. Они слушали.

Я спешился и, раздвигая горцев, устремился вперед. Сью пела, этот голос казался мне слаще меда, он трогал за тайные струны души… С трудом я вошел в дверь — горцы узнали меня, но всего лишь молча пропустили вперед, для них главным был голос Сью, ее песня:

И не сомкнуть кольцо седых холмов И узок путь по лезвию дождя И не ищи, ты не найдешь следов, Что воин вереска оставил, уходя!

Она сидела на стуле и пела словно для себя, трогая струны любимой маленькой арфы, но ее слушали, замерев, две сотни мужчин. Печальная дудочка сопровождала песню. Я не видел дудочника, да и что мне до него — я видел Сью. Она похудела и осунулась. Но золотые волосы горели огнем при свете ламп. В кожаном камзоле, в зеленой шерстяной юбке, из-под которой видны носки кавалерийских сапог. Я пожирал ее глазами, а печальная песня закипала слезами в глазах.

Словно раненый зверь, Я бесшумно пойду по струне Я не стою, поверь, Чтоб ты слезы лила обо мне…

Милая Сью… я смотрел и не мог наглядеться, она рядом, совсем рядом… Я видел движение ее губ, движение груди при вдохе… Я безмерно счастлив, но почему так печальна песня?

Но не сомкнуть кольцо седых холмов И узок путь по лезвию дождя И не ищи, ты не найдешь следов, Что воин вереска оставил, уходя И не ищи в морозной мгле следов, Что воин вереска оставил, уходя…

Она замолкла. Тишина, вздох сотни человек и крики восторга обрушились со всех сторон. Улыбаясь, Сью подняла глаза и увидела меня.

Я сделал шаг, она бросилась навстречу, и мы обнялись под крики горцев.

Она покрывала быстрыми поцелуями мое лицо, а я лишь молча улыбался, обняв ее за похудевшую тоненькую талию, из моего горла не мог подняться ни один звук…

Разрумянившаяся Сью подлила вина в мой бокал. Но ни еда ни питье не лезли в глотку… Я смотрел на ее лицо, тонул в ее янтарных глазах.

— Твоя бородка тебя сделала старше… — она провела рукой по моей заросшей щеке, я поймал ее руку и поцеловал ладонь, потом каждый пальчик отдельно. Она хихикнула

— Щекотно!

— Это не бородка — просто щетина за три недели пути к тебе выросла — я не догадался прихватить из Корнхолла брадобрея!

Сью занимала большую комнату на втором этаже гостиницы. Внизу в большой зале гремели голоса и смех. Гвен Макнилл выставил выпивку для всех горцев…

— Как ты прожила этот месяц среди толпы мужчин?

— Я пою им песни, а они делают для меня все что я пожелаю… — она улыбнулась — Кроме того, здесь со мной есть и горские девушки — я не единственная девушка в отряде.

— Я слышал как они называли твой голос — золотым!

— Мы все соскучились по дому, по нашей долине и для моих парней песни как ниточка, протянутая в горы.

— Странная это война — герцоги попрятались в свои норы как крысы!

Я рассказал сестре о своих планах по наему к весне инженеров в Конфландии и потом рассказал уже о своем походе. Случай с золотом каноника ее развеселил… Я рассказал про лейтенанта Жасса и его страсть к составлению планов военных компаний…

— Следует привлечь его на нашу сторону, его умная голова дорого обойдется его противникам…

— Представь его мне.

— Завтра, милая моя, завтра. Сегодня я тебя ни с кем не хочу делить…

Она улыбнулась и пошла к двери. Зазывное движение ее бедер под юбкой заставило меня затаить дыханье.

За дверью оказался Сэмми и две горянки. Сэмми похоже пользовался успехом. Девушки хихикали и крутились вокруг него...

Увидев Сью вся троица примолкла. Сэмми галантно поклонился.

— Это Сэмми, он мой камердинер вместо Говарда.

— Неважный камердинер — хозяин не побрит и где вода для мытья? Молли, Клауди — несите горячей воды с кухни для милорда — ему надо помыться с дороги!

Сью вернулась ко мне. Я встал, обнял ее и поцеловал в губы. Сначала нежно, потом все сильнее и сильнее. Сью отвечала мне, положив руки на плечи. Ее волосы пахли луговыми травами. Губы были медом, а поцелуй просто бальзамом для моей истомившейся души.

Мы с трудом оторвались друг от друга, только после осторожного стука в дверь… Горянки внесли по кувшину с горячей водой, следом Сэмми нес два кувшина.

Штора из зеленого бархата распахнулась — открыв вторую половину комнаты. Там стояла широкая кровать с резными колоннами под пышным балдахином из набивного шелка.

У другой стены за ширмой оказалась большая емкость из белого тусклого металла.

Парящую воду добавили туда.

Вымыться не помешало бы… Я сам и моя одежда пропахли дымом костров и конским потом. Конечно и своего пота тоже хватало.

— Располагайся, Грегори — я приду потереть тебе спину — засмеялась Сью.

Она вышла, задернув штору, следом за девушками–горянками и Сэмми.

Я быстро разделся и попробовал рукой воду. В самый раз!

Это неизъяснимое блаженство — опуститься в горячую воду после долго пути, после ночевок на земле, прикрывшись попоной или шерстяным плащом…

Я погрузился в воду с головой, лицо обожгло непривычным теплом, в уши налилась вода, но наслаждение горячей водой казалось столь сладостным, что мелкие неудобства просто не замечались.

Когда я поднял голову из воды, меня уже ждали руки Сью. Она у меня за спиной, но восхитительный запах ее кожи и ее волос пьянил меня сильнее вина.

Она намылила мои волосы, потом смыла пену. Крепкие ее ладони, размяли мышцы моей шеи. Потом намылили спину. Я охотно ей повиновался… Касание ее рук возбуждало меня все больше и больше...

Тщательно помытый, с кожей хрустящей как осеннее яблоко на крепких зубах, я выбрался из чана. Сью накинула мне на плечи простыню. Тщательно вытершись, я наконец обернулся.

На Сью только мужская рубашка в мокрых пятнах от воды. Скрестив руки под грудью она улыбалась, слегка прищурив глаза… Ткань туго обтянула соски ее грудей…