Драконья броня

У меня были очень корыстные цели. В конце концов, находить всё в библиотеке стоило времени, которое мне хотелось бы как можно сильнее сократить. Я уже ходила на зельеварение и травологию скорее за практикой, чем за информацией, но если у меня получится в следующем году перепрыгнуть сразу на пятый курс, то только благодаря такой вот немного нечестной помощи. Гермиона, конечно, помешана на учебе и не любит, когда у неё списывают, но я ведь не домашнюю работу просила.

К тому же, я прямо-таки видела мысль, которая её посетила: мне хочется поскорее закончить школу, потому что в свои двадцать один я чувствую себя тут неуютно. Нет, на самом деле. Не чувствовала. Мне было всё равно. Но если этим можно воспользоваться, даже не подтверждая — просто не опровергая, а значит, формально, не сказав ни слова лжи… Как устоять?

— Делала, — наконец, ответила Гермиона. — Тебе хочется побыстрее всё изучить, да? Я отправлю сову родителям. У меня всё дома, а они соберут и отправят.

— Спасибо, — с чувством поблагодарила я. Гермиона смутилась, но я не обратила на это внимания. Все мои мысли занимала следующая проблема, совершенно от меня не зависящая: почерк Грейнджер. Если он окажется непонятным, то будет туго. Понятное дело, что пользоваться её записями всё равно будет легче, чем учебниками и другим справочным материалом, но нервы, нервы…

В конце концов я решила не заморачиваться над тем, на что не смогу повлиять, и спокойно пойти на пару зельеварения с Райвенкло и Хаффлпаффом. В подземельях мне всегда приходилось сосредотачиваться сильнее, чем обычно, потому что от холода клонило в сон. Я как раз почесывала чешуйчатое ухо и помешивала зелье, когда завидела коршуном идущего в мою сторону Снейпа. Изменения были мгновенными: взгляд на зелье, внимательный подсчет помешиваний в одну и в другую сторону, спокойное выражение лица.

Снейп не придирался, как меня все уверяли, только к Слизеринцам, если мой чуткий слух меня не обманывал, — что в огромной степени маловероятно, — он высказывал всё и ученикам своего факультета, просто тихо. И, уж конечно, я исключением для придирок не была. Зато за первое же удачно сваренное зелье — и за все последующие — он, не моргнув глазом, начислил баллы своему факультету.

— Но, сэр, — попытался возразить некий первокурсник с Райвенкло, — мисс Эванс ведь не принадлежит ни к одному из факультетов…

— Драконы, ящерицы, змеи… — протянул Снейп без намёка на улыбку. — Раз мисс Эванс не принадлежит ни к одному из факультетов, для магии школы она — ученица всех их одновременно. Баллы зачислены. А сейчас советую продолжить заниматься тем, чем вы должны заниматься.

И, изящно взмахнув подолом мантии, он был таков; я уткнулась носом в собственные записи. На протяжении всей его речи мне хотелось смеяться, и желание это так и не исчезло. Действительно, почему бы и нет? Я бы на его месте, наверное, поступила бы так же. Разве только не сообщала об этом так громко, чтобы ученики донесли учителям, которые, вполне возможно, ещё не догадались. С другой же стороны, это была пара Райвенкло-Хаффлпафф. Гриффиндора, с которым так грызся Слизерин, не было.

Самым напрягающим последствием этого инцидента было только то, что через несколько дней меня вызвали на ковёр к директору. Честно говоря, я даже не поняла, из-за чего; тот эпизод был вытеснен из памяти учебой. Уизли, который принёс это известие, тоже пожимал плечами и выглядел немного обеспокоенным.

— Знаешь что, Мариан… — замялся он перед тем, как я начала подниматься в кабинет директора. — Лучше ему в глаза долго не смотреть.

Я кивнула, а пока поднималась, думала, что Чарли, похоже, не самый верный член Ордена Феникса. Но это мне только на руку. В глаза директору, помня про многочисленные фаноны, я смотреть и не собиралась, как и думать о чем-то важном — кто знает, как точно работает легиллименция? В итоге же ничего страшного не произошло. Директор заботливо предложил мне чая и лимонных долек — от которых я отказалась, аргументируя это тем, что не хочу есть — и завёл пространный разговор о важности учебы. Поддакивать в нужных местах я умела ещё в прошлой жизни, не смотреть в глаза собеседнику — тоже. Благо, в кабинете у Дамблдора было множество интересных вещиц.

— Я слышал, что учителя начисляют вам баллы, мисс Эванс, — наконец, сказал он миролюбиво. — Не находите, что это нечестно? Ведь с профессором МакГонагалл и профессором Флитвиком у вас занятий нет.

— Да, сэр, — осторожно заметила я. — Это несколько… неспортивно.

Он довольно кивнул, блеснул очками — как?! — и продолжил:

— Именно поэтому я бы хотел предложить вам, скажем так, пройти распределение. Чисто формально, конечно же. Но раз у нас идёт игра, то она должна проходить честно. Шляпа может многое о вас рассказать, — покровительственно улыбнулся он.

«Обо мне многое рассказать могут психологи», — почти озвучила вертевшуюся на языке фразу я, соглашаясь. Причина тому была только одна: мне не оставили выбора. Понятное дело, что вздумай я отказываться, меня бы уговорили — прямо сейчас или чуть позже. И черт его знает, что больше двигало директором: желание восстановить справедливость или желание с помощью Шляпы-легиллимента покопаться у меня в мозгах.

Дамблдор довольно бодро для человека своего возраста вскочил с места и галантно подал мне Шляпу, которая сонно зашевелилась. Складка, имитирующая рот, приоткрылась и замерла. Я сдержала дрожь непонятной мне эмоции. Отвращение? Нет, Шляпа не была настолько неприглядной. Опасения? Честно говоря, для этого я не видела причины. Так что, недолго думая, я мягко положила Шляпу себе на голову.

— Какой взрослый ученик, — послышался в моей голове скрипучий голос. — Неожиданно. Да ещё и совсем не человек…

«Слишком долго объяснять, — как можно четче подумала я. — Как думаете, на какой факультет меня лучше распределить?».

— Ты уже не ребёнок. Сложный вопрос, — хмыкнула шляпа у меня в голове. — И никаких личных предпочтений? Не Гриффиндор? Хм. Я ещё в здравом уме, тебе там делать нечего… Шла бы ты на Райвенкло. Райвенкло! — уже вслух сказала Шляпа.

Дамблдор, улыбаясь, снял Шляпу с моей головы и взмахнул палочкой. Я машинально посмотрела на себя, гадая, что он сделал, и заметила, что цвет галстука изменился. Хмыкнула. Или чуть позже домовики заменят мне этот предмет гардероба на другой (раньше я ходила с черным), или Дамблдор овладел секретом вечной трансфигурации, что, вроде как, невозможно.

Спустя ещё несколько минут расшаркиваний, я вышла из кабинета и неопределённо мотнула головой на вопросительный взгляд Чарли. Главный вопрос — Дамбигад или Дамбигуд — так и остался нерешенным. Понятное дело, в голову умеет залезать, но я бы себе в голову на всякий случай тоже попыталась залезть, так что это не показатель. Да и если всё-таки Дамбигад, то вряд ли мне удастся это уловить. Плохие парни в светлых одеждах хорошо шифруются.

— О, так вот, зачем, — увидел мой поменявшийся галстук Уизли и фыркнул: — Заказать шарф нужной расцветки на Рождество?

— Если это всё, на что хватит твоей фантазии — конечно, — сказала я из чистого ребячества. Торжественный кивок Чарли дал понять, что в подарок мне стоит ожидать чего угодно, но только не шарфа цветов Райвенкло.

Спустя несколько дней пришли конспекты Гермионы — целая куча, несколько сов еле унесли, и я мысленно застонала, но на деле тепло поблагодарила Грейнджер. Она ведь могла и отказаться. Польщенная девушка даже предложила помочь разобрать почерк, но я, прямо в Большом зале по диагонали просмотрев несколько страниц, отрицательно покачала головой. Почерк был понятным, Гермиона писала так, будто с детства и до сих пор не выпускала из рук прописи: буквы были четкими, одинаковыми, правильными.