Драйв Астарты

– Мы не доперли, – добавил Салман, – что наше блюдце может быть носителем мини-спутника. Мы не подумали, что оно годится для запуска чего-то такого в космос.

– А, кстати, док Кватро едет. Это его «водяной ослик», да! – Рамез, показал рукой в сторону админ-корпуса на противоположном конце лагуны Тетрабублика, откуда, подпрыгивая на слабых волнах, приближался аппарат, действительно похожий на игрушечного пластикового водоплавающего ослика. Точнее, глиссирующего ослика. Всадник (если продолжать эту аналогию) держался за длинные ослиные уши…

Кватро Чинкл, наблюдая с седла «водяного ослика» компанию, расположившуюся на рафте и вокруг, поймал себя на мысли, что некоторые привычки Зирки существенно изменились за время, проведенное на Хат-Хат. Взять хотя бы одежду (или отсутствие таковой). В данный момент отсутствие купальника могло объясняться элементарным нежеланием выглядеть «белой вороной» в компании сверстников. Но участие Зирки в локальном фестивале «total body-art» 3 дня назад свидетельствовало уже о серьезном изменении отношения к окружающему миру. Разрисовка тел происходила по мотивам Экваториальной Африки, родины большинства обитателей Тетрабублика. Зирка была зеброй. Конкретно – зеброй Марти из культового мультика «Мадагаскар». Если бы несколько недель назад Чинклу сказали, что Зирка способна участвовать в чем-либо подобном, он поставил бы сто фунтов против хвоста селедки, что это невозможно… А Зирка не только поучаствовала, но ещё и разместила на своем блоге несколько видео-клипов с комментарием: «Хат-Хат Фест. Если кто не узнал: я тут Зебра Марти».

Проще всего было предположить, что причина таких эволюций – креативная и даже отвязанная молодежная публика вокруг. Но на Киритимати юниоры, в общем-то, не уступали здешним по отвязанности, а значит, причина была не только в этом. Чинкл задумывался: как сильно влияет на Зирку генеральный персонаж её религиозного комюнити: Папа Климент XV? Одно из действий Климента безусловно повлияло, и Чинкл запомнил этот момент. Шла прямая TV-трансляция общения Папы с публикой непосредственно на улицах Форталезе. Климент был «в штатском» (просто в белых брюках и яркой рубашке). Он находчиво отвечал на вопросы, задаваемые из толпы. Обстановка была вполне демократичная, рядом играла музыка, кто-то танцевал и, вероятно, поэтому прозвучал вопрос: «Святой отец, а вы там, в Риме не разучились танцевать нашу самбу?». Девчонка, задавшая этот каверзный вопрос, была тут же извлечена из толпы, и Папа в паре с ней перед TV-камерой продемонстрировал, что ничуть не разучился плясать простонародную уличную самбу. Зрители визжали от восторга, а многие девушки среди публики срывали с себя майки и крутили их над головой, как на футбольном матче. В общем, эпизод получился яркий…

Любопытно, что после этого Зирка, отправляясь на микроллере в лавку за мелкими покупками, не сочла необходимым надеть шорты и рубашку вместо узкого пестрого платочка на бедрах «lavalava lanton-style», в котором до того ходила только дома и во дворе. Что-то для нее изменилось, когда Папа Римский сплясал самбу на улице…

Чинкл затормозил в нескольких метрах от рафта и поинтересовался:

– Зирка, ты уже свободно владеешь нсенга-банту?

– Чем-чем? – Переспросила она, подплывая и хватаясь за корпус аквабайка.

– Нсенга-банту, радость моя. Это такой язык. Вы болтали достаточно долго, чтобы…

– Мы сплетничали на пиджин-ин, – перебила Зейта. – Док, мы спорили: Береговое братство напарило нас, или все честно?

– Слово «честно», – сказал он, сползая с «водяного ослика», – весьма многозначно и относительно. Ты имела в виду «честно» в каком смысле, и с какой точки зрения?

– В смысле, что мы пролетели мимо денег, – уточнила она.

– Ответ: «нет», – сообщил Чинкл, – мимо денег вы как раз не пролетели. Я только что общался по фону с доктором Го Синреном, это шеф структурной единицы «братства», которая занимается малобюджетной астронавтикой. Я вообще-то хотел поговорить с доктором Мо, но его секретарь очень извинился, и переключил меня на Го Синрена.

– Типа, секретарь доктора Мо знал, почему ты звонишь? – Спросил Сефал.

– Типа, да. Сейчас я попробую воспроизвести ту формулировку, которую доктор Го Синрен использовал, чтобы объяснить мне свою точку зрения…

Меганезийский математик лег на воду, внимательно посмотрел на небо и, как будто читая с написанной там шпаргалки, произнес:

– Мы очень-очень рады, что наше сотрудничество с мото-клубом Хат-Хат приобрело более широкий формат, что дает нам основания пропорционально увеличить сумму, которая, как мы надеемся, сделает наше сотрудничество ещё более доверительным, плодотворным, и взаимовыгодным… Хэх… И, кстати, Сефал, загляни на fee-account клуба. Ты порадуешься своему наблюдению, и порадуешь коллег.

– Что, они так много заплатили? – Спросила Бемо.

– Нет, на мой взгляд, они заплатили даже больше… Хотя, если учитывать кокаин, то совсем немного. С другой стороны, с чего бы им учитывать здесь ещё и кокаин?..

– По ходу, – заметил Рамез, – за кокаин они должны были отстегнуть долю не нам, а гренландскому капитану.

– Он бы отказался, – лаконично сказала Чарм.

– Да, – согласилась Зирка. – Такие люди, как капитан Палфри, не ведут дел с… Как это сказать? С неоднозначными людьми. Вот. К тому же, наркотики.

– Алкоголь тоже наркотик, – заметил Салман. – И табак. И даже кофе.

– Видишь ли, – заметил Чинкл. – У алкоголя незамутненный имидж на условном западе. Считается, что напиться в хлам это социально-приемлемо, а нанюхаться кокаина или накуриться травки, это асоциально. Регулирующая оффи-мифология…

– Док, ты обещал про это рассказать через одну лекцию, – напомнил Рамез.

– Обещал – значит расскажу. У меня вся программа расписана. А сейчас, ребята, есть мнение, что моей vahine пора обедать… Если, конечно, она не намерена похудеть до состояния условно-западной фотомодели.

– Она не намерена, – ответила Зирка.

– Я рад, – Чинкл улыбнулся. – Я готов отвезти всю вашу банду в таверну дяди Жосе.

– Ты угощаешь? – Спросила Зейта.

– Ты догадлива не по годам, – сказал он. – Или у тебя способности к телепатии.

…

Прозрачный «марсианский» купол над таверной дяди Жосе сверкал на солнце, как гигантская капля расплавленного металла. Дизайнеры, хотя и были дилетантами, но догадались использовать зеркально-тонированное оргстекло, поэтому изнутри небо казалось тусклым, а солнце – неярким, как на закате. Почти бесшумный вентилятор – самоделка c медленно вращающимися лопастями, достойными маленькой ветряной мельницы, гонял под этим куполом воздух, то и дело создавая игрушечные торнадо, закручивающие табачный дым спиралями, и уносящие со столиков салфетки.

На высоком табурете у стойки вполоборота к залу сидел Гисли Орквард с огромной кружкой эля в одной руке и дымящейся толстой кубинской сигарой в другой. Он был здорово похож на Фиделя Кастро в молодости (только борода рыжая). Сравнить не составляло сложности: портрет Фиделя красовался на топике сидевшей рядом с ним очаровательной Симоны Сид – куратора mass-media от Политбюро. Сегодня Симона решила сама выполнять функции репортера соц-тиморского канала «Tele-Comrade». Оператор с телекамерой и микрофоном на штанге – парнишка в униформе капрала Народно-Освободительной Армии СРТЛ – устроился за столиком напротив стойки в компании Скиппи, которая, по приколу, давала ему советы типа: «Не снимай рыжего, снимай сиськи Симоны, они классно смотрятся! А рыжий пусть делает sound-track».

Орквард развернул очередную записку с вопросом.

– Так… Гисли, правда ли, что ты начал писать НФ-новеллу о ближайшем будущем венерианской колонии? Если да, то в чем главная идея?..

– Вот, дьявол! Уже все знают… Ну, я приоткрою занавес. Некая девушка попадает на Венеру в компании плохих парней. Ей удается бежать почти без ничего. Между ней и местом, где она рассчитывает получить помощь, тысяча километров. Полоса жаркой каменистой пустыни, и ещё море. Оно почти горячее, и его поверхность покрывают огромные пурпурные плавучие поля псевдобионтов. Иногда то тут, то там, это море вскипает от вулканических выбросов… Какие у девушки шансы уцелеть? Кажется, никаких, тем более, что за ней отправлена погоня. Но имеются два обстоятельства, которые делают её положение небезнадежным. Во-первых, в мире ещё есть хорошие парни, которые одинаково мастерски умеют обращаться со штурвалом самолета и с автоматической винтовкой. А во-вторых, есть такая штука ген-вектор. Это вроде синтетического вируса, который реформирует работу клеток, и клетки начинают производить другие белки. Белки, необходимые для жизни на Венере, уже частично терраформированной, но ещё слишком горячей и бешеной для обычного человека… Внимание, проблема: а сможет ли человек потом вернуться на Землю? Или такое реформирование организма означает, что человек сможет жить только на Венере? Вероятно, будут приложены усилия к тому, чтобы человек после такой процедуры сохранял способность жить на Земле. Но тогда есть риск получить ни то, ни се. С домашними животными все проще. Возможность их возвращения на Землю нас не волнует. Они создаются специально для Венеры. Теперь представим себе: какой-то человек получил ген-вектор, разработанный для свиньи. Свинья – это лабораторный двойник человека. Ген-вектор сработает, и человек превратится в венерианина. Я не собираюсь раскрывать повороты сюжета, и предлагаю задуматься над этическими и политическими проблемами подобной ситуации. А ситуация наверняка возникнет. В нашем мире хватает отчаянных людей, которые готовы заплатить любую цену, чтобы начать жизнь с чистого листа. Вот она, центральная идея. Или центральный вопрос.