Dreaming of you

О том, что Джонатан остается сегодня у них Майк и Уилл узнали непосредственно в день икс, когда вместо того, чтобы забрать Уилла, Джонатан привез ему пижаму и зубную щетку.

Войдя в гостиную, Джонатан неловко осмотрелся и присел с неестественно прямой спиной на край дивана. Ему было неловко и немного смешно от того, как подозрительно и немного ехидно поглядывает на него Майк. Нэнси же быстро скрылась на кухне, рассчитывая, что мальчики быстрее освоятся без нее. От того, что Майк впервые за долгое время посмотрел на нее без хмурого недоумения, ей становилось стыдно, ведь он понял всё совсем неправильно, хотя, очевидно, и одобрил ее выбор.

Судя по горящим от восторга глазам Майка, Нэнси прибавила пару очков в его рейтинге. Он весь вечер носился по дому с какими-то кассетами, настаивая на чем-то и готовый даже спорить. Майк, кажется, единственный сегодня не скрывал своих чувств, чего нельзя было заметить по Уиллу. Он, то и дело, за столом проваливался в странное угрюмое настроение и бросал на Нэнси злые взгляды.

— В чем твоя проблема, Уилл? — не выдержала Нэнси, когда Майк утащил Джонатана прямо во время ужина чинить в подвале копировальный аппарат.

Уилл сидел за столом и вяло чертил зубочисткой по столу причудливые узоры, никак не реагируя на вопрос. Такое подчеркнуто безразличное отношение даже не задевало, а скорее удивляло Нэнси. Она никогда не была особенно близка с компанией брата и просто физически не могла бы чем-то обидеть Уилла. Нэнси уже решила, что ее вопрос так и останется без ответа, когда Уилл неопределенно фыркнул и бросил на нее короткий осторожный взгляд.

— Моя проблема? — машинально повторил он, встряхивая головой и занавесившись длинной челкой, после пары минут молчания. — Моя проблема сейчас — это ты, Нэнси! Мне не нравится то, что ты снова это делаешь.

— Что я делаю? — в вежливом недоумении Нэнси приподняла брови и даже наклонила голову набок. С того ракурса, с которого она смотрела на Уилла, он казался старше, а оттого сходство с Джонатаном представало перед Нэнси еще отчетливее.

— Притягиваешь его, чтобы потом сделать вид, что это ничего не значило для крутой Нэнси Уилер! — безжалостно отчеканил Уилл. — Чтобы потом выбросить его как ненужный материал!

— Я вовсе не… — Нэнси запнулась на полуслове, чувствуя, как кровь приливает к щекам. Такого ответа она точно не ожидала, и рука сама собой дернулась нервно поправлять прядь волос за ухо. — Не выбрасывала…

— Еще как да! — сверкнув голубыми глазами, фыркнул Уилл. — Тебе просто в очередной раз понадобилась помощь, и ты… ты будто не видишь… Он же влюблен в тебя, Нэнси!

Нэнси почувствовала, как кровь отхлынула от головы, и спустя полминуты судорожных поисков она даже почти нашла слова, чтобы опровергнуть предположение Уилла, только неожиданно появившийся Джонатан заставил их обоих вздрогнуть и уставиться на вошедших. Майк вошел на кухню через несколько секунд с какой-то древней вафельницей в руках.

— У вас в подвале черт ногу сломит… — с улыбкой Байерс прошел на кухню, но улыбка погасла, когда он заметил испуганные выражение лиц брата и Нэнси. — А в чем собственно?..

— Ничего, — должно быть слишком поспешно ответила Нэнси, подскакивая из-за стола и бросаясь к мойке. Тарелок было совсем немного, но руки у Нэнси вдруг так задрожали, что она начала опасаться, что сейчас что-то разобьет.

Уилл промолчал и только закатил глаза в ответ на вопрос.

— Уилл?

— Я просто надеюсь, — растягивая слова в необычной для себя манере, пробормотал Уилл, вставая из-за стола, громко отодвигая стул с противным, скрипящим звуком, — что ты знаешь, что делаешь. И не будешь ни о чем жалеть.

Кажется, Джонатан тоже не знал, что ответить на выпад брата, поэтому в тишине слышен лишь шорох и недоуменный шепот Майка, когда за рукав Байерс-младший, не дождавшись вразумительного ответа, утягивает за собой Уиллера.

Он же влюблен в тебя, Нэнси!

Нэнси старалась концентрироваться на пригоревших к сковородке остатках еды (да-да, мам, я не трогала ничего на кухне, может быть, это был Майк?), мысленно умоляя кровь отхлынуть от лица, но уже догадываясь, что торчащие острые уши ее выдают своим багровым оттенком.

— Что сказал Уилл? — напряженно и очень осторожно спросил Джонатан за ее спиной, подходя чуть ближе.

Нэнси вздрогнула и лишь пожала плечами.

Он же влюблен в тебя, Нэнси!

Нэнси никогда не была авантюристкой: у нее был парень, у нее были заполнены все ячейки в жизни, она бы никогда не променяла комфорт на приключение с неясным исходом. А Джонатан Байерс был непонятным, непредсказуемым и совершенно неподходящим вариантом для Нэнси.

— Не обращай внимания, — тихо заметил Джонатан, будто чувствуя, что подошел слишком близко, он отодвинулся и прислонился спиной к холодильнику. — У него сейчас бывают странные мысли. Их не стоит воспринимать всерьез.

Нэнси нужна была стабильность, Нэнси всегда была практичной девочкой.

Только вот в ту ночь, в доме Байерсов, Нэнси на секунду показалось, что Байерс — это то, что нужно. И больше обманывать себя, отрицая очевидное, у Нэнси не было сил.

Медленно, будто растягивая движения, она закрутила кран и встряхнула руки от воды. Со вздохом она развернулась, оказываясь лицом к лицу с напряженным Байерсом.

— Какие странные мысли? — переспросила Нэнси гораздо спокойнее, чем чувствовала себя в этот момент, встречаясь глазами с молодым человеком.

Джонатан был выше ее на полголовы, и ей приходилось смотреть на него снизу вверх, замечая отчего-то мелкие детали вроде маленького шрама над левой бровью. Хотелось узнать, откуда он появился. А еще нестерпимо хотелось коснуться его. Неожиданно Нэнси перестала бояться, и если бы Джонатан продолжил смотреть ей в глаза с таким виноватым выражением, то она сделала бы шаг вперед, а дальше… Дальше даже она сама не знала, что сделала бы.

— Да так… — криво улыбнулся и первым опустил глаза Джонатан. — Всякая ерунда.

И он ушел, поднялся к мальчишкам в комнату или остался в гостиной, Нэнси было неясно. В любом случае на кухне она осталась наедине со своими мыслями и странными желаниями.

— Ерунда, — повторила она, припадая к стене и подавляя в себе дикое желание сползти по ней на пол.

– 11-

От того, что Джонатан сегодня остается, у Нэнси подрагивали руки.

Хотя, если честно, в последние полгода руки дрожали у нее почти постоянно. Может быть, от таблеток, а может, просто нельзя выйти с изнанки абсолютно здоровым человеком. Может быть, подавляя невроз, она только медленно приближала момент, когда все ее самообладание сорвется в пропасть. Нэнси не знала точного ответа, как и на многие другие вопросы, которые сейчас кружились вокруг нее разгоняющейся каруселью.