Дремлющая жизнь

Пробило шесть, а он все сидел у телефона, ожидая звонка, хотя находиться для этого в кабинете было совершенно не обязательно. Тем не менее он терпеливо прождал сначала до семи, потом – до половины восьмого. К тому времени светопреставление за окном окончилось, хотя дождь продолжал идти, нудный и противный. Без четверти восемь, потеряв всяческую веру в себя и «счастливые предзнаменования», короче говоря, убедившись, что в очередной раз потерял время, Вексфорд вышел под серый промозглый дождь. Было уже 23 августа.

Глава 14

Казалось, наступила зима. Двери в сад, закрывавшиеся с июля разве что на ночь, теперь были плотно заперты и занавешены тяжелыми бархатными шторами.

– Я уже собиралась затопить камин, – сказала Дора, включая электрообогреватель.

– По-моему, у тебя и без камина хватает забот, – заметил Вексфорд, подразумевая присмотр за внуками плюс готовку на пятерых, и с раздражением подумал о дочери. – А где Сильвия?

– Отправилась побеседовать с Нилом, насколько я знаю. Похоже, собирается предъявить ему ультиматум.

Вексфорд стукнул кулаком по столу и принялся расхаживать по комнате. Потом, поняв, что Дора от этого только сильнее нервничает, сел.

– Ну что ты, дорогой? Не могу видеть тебя в таком состоянии.

Вексфорд лишь пожал плечами.

– Конечно, я не должен так реагировать. Есть один исторический анекдот об Игнатии Лойоле. Его спросили, как он поступит, если однажды Папа решит распустить орден иезуитов. Лойола ответил: «Десять минут молитвы, и мне все станет безразлично». Хотел бы я уметь так же.

Дора улыбнулась.

– Если ты не хочешь разговаривать, Редж, тогда не будем.

– А к чему вся эта болтовня? Я сегодня уже наговорился по горло. О деле Комфри, имею в виду. Что же до Сильвии, я просто не знаю, что еще тут можно сказать. Боюсь, они с Нилом все-таки разведутся, и Сильвия с мальчиками будет жить у нас. В любом случае это ведь и ее дом. Недавно прочитал где-то, что один брак из трех заканчивается разводом. Наверное, этот брак как раз из их числа. Вот и все. Счастливым, конечно, меня это не делает.

Зазвонил телефон. Дора приподнялась было, чтобы снять трубку, но Вексфорд опередил ее.

– Я сам отвечу, – быстро сказал он, кинувшись к телефону.

Как обычно в середине недели звонила сестра Доры из Уэльса. На ее вопросы он подтвердил, что да, у них действительно была буря и что до сих пор идет дождь, после чего, разочарованный, передал трубку жене.

Ровно две недели назад ему точно так же позвонили с сообщением об обнаружении тела Роды Комфри. Тогда-то он чувствовал себя уверенно, и случай казался ему очень простым. Через нагромождение не относящихся к делу фактов, сведений о людях, которых он никогда не увидит, путаных показаний, без которых вполне можно было бы обойтись, с непонятным вызовом на него смотрело вытянутое, неприятное лицо. Тощая некрасивая пятидесятилетняя женщина, к тому же пошло одетая. И тем не менее какой-то мужчина любил ее настолько, что убил из ревности или из мести. Это казалось очень странным, но все же, наверное, было правдой. В таких случаях убийство посредством колющего оружия – верный признак состояния аффекта, апофеоза ревности и страданий. Никто не убивает подобным способом ради наследства или каких-то иных, чисто практических целей.

– Знаешь, в Пембруке утром тоже разразилась буря, – сказала Дора, закончив разговор с сестрой.

– Потрясающе, – пробормотал Вексфорд, но сразу поправился: – Прости, я не должен срываться на тебе. Что у нас хорошенького по телевизору?

Дора пролистала программу.

– Ну, насколько я знаю твои вкусы, – произнесла она, – посоветуй я тебе одну из сегодняшних программ, ты разобьешь о мою голову вон ту вазу. Почему бы тебе чего-нибудь не почитать?

– А что у нас есть?

– Библиотечные книжки, мои и Сильвии. Сложены рядом с твоим креслом.

Он взял на колени стопку книг. Понять, какие из них читала дочь, можно было с первого взгляда: Симона де Бовуар «Второй пол» и Мэри Уолстонкрафт «Защита прав женщины». Доре принадлежала парочка детективов, биография Марии-Антуанетты и роман Гренвиля Уэста «Обезьяны в аду».

Он так удивился, что в первую секунду даже подумал, что ему это померещилось. Слишком свежа была в памяти его недавняя оплошность. Ей-богу, он предпочитал сейчас феминистские проповеди тещи Шелли. Похоже, прав был Берден, он действительно впадает в мелодраму.

– Интересная? – спросил он Дору.

– Неплохая, – ответила та. – По-моему, такие книжки должны быть весьма популярны. Только название какое-то странное, никак не пойму, в чем его смысл.

– Наверное, это аллюзия на суеверие елизаветинских времен, будто старые девы после смерти вынуждены сопровождать в ад обезьян.

– Какая-то ерунда! Впрочем, ты вполне можешь почитать эту книжку. Она написана на основе пьесы «Трагедия девушки».

Но едва взглянув на портрет автора, его твидовый пиджак и трубку, Вексфорд решительно открыл биографию Марии-Антуанетты.

Битый час он пытался сосредоточиться на повествовании о детстве и отрочестве злосчастной королевы Франции. На его вкус, изложение было излишне документально. Все эти события произошли на самом деле, это была настоящая история, а он сегодня хотел забыться, отвлечься от реальности и ее проблем. Детектив, наверняка глупый и бесконечно далекий от суровой правды полицейских будней, тем более его не привлекал. Тем временем Дора принесла поднос с кофе и закусками. От нечего делать он снова взял книгу Гренвиля Уэста.

Биография автора уже не интересовала его, но инспектор относился к тем людям, которые прежде, чем читать роман, всегда просматривают издательскую аннотацию, напечатанную на суперобложке или первой странице. Если аннотация покажется совсем уж непривлекательной, можно сразу же отложить книгу в сторону. Но в данном случае книжка была обернута в библиотечную обложку, поэтому Вексфорд пролистал несколько первых страниц.

Оказалось, что это – третий роман Уэста, после «Ее светлости герцогини Амальфи» и «Жены Ардена». Вступление информировало, что автор вдохновился пьесой Бомонта и Флетчера «Трагедия девушки», драмой яковианской эпохи, действие которой происходило на Родосе. Уэст перенес его в Англию, на милые своему сердцу лужайки и в тенистые садики, превратив древнегреческих царей и их дочерей в английских аристократов семнадцатого века, причем, по мнению издателей, сделал это «изящно и убедительно». Что же, действительно неплохая уловка, может, ее оценили бы даже сами Бомонт и Флетчер, если бы в их времена было модно писать о соотечественниках. В общем, можно было рискнуть почитать. Вексфорд перевернул страницу и окаменел. Потом издал сиплый вздох.

– В чем дело? – встревожилась Дора.

Он ничего не ответил, уставившись на напечатанное курсивом посвящение:

«Роде Комфри, без которой эта книга никогда не появилась бы на свет».

Глава 15

– Наш первый холостой выстрел, – сказал Берден.

– Да, Майк. Только оказалось, он не был холостым. Если это не является доказательством их знакомства, то я уже тогда не знаю, что может быть таким доказательством. Они знали друг друга давным-давно, эта книжка вышла десять лет назад.